Возле оха Томсона вспыхнуло фиолетовое пламя. Такое я у Рейвена видела. Что-то мне дурно стало в этот момент, и попа к ступенькам приросла. Опять адептка Ревиаль. Что я тут, самая популярная фигура что ли?

– Эвон, это тебя, – Илона пощекотала меня кончиком хвоста, словно я не слышала.

– Я первый пойду, – поднялся Валд.

– Сядьте, адепт Тьерсен. Какие-то проблемы, Эвон?

Не какие-то, а серьезные, похоже, раз дважды в деканат вызывают. За пять лет обучения на юридическом я декана так ни разу и не увидела. А, нет, вру. Увидела, когда на сцене диплом из его рук получала…

Поднялась и, решительно выдохнув, улыбнулась. Помирать, так весело.

– Никаких, ох Томсон. Я скоро.

Бодро сбежала вниз по ступенькам и, прежде, чем в пламя нырнуть, подбежала к Ирсу, шепнула, чтоб на демонов проверился и только затем ступила в фиолетовое пламя, чтобы почти мгновенно выйти в уже знакомом декановом кабинете. Пламя продолжало дрожать и шипеть на рукавах платья, потому пришлось подарить Рейвену многозначительный взгляд. Но главдемон даже ухом не повел. Стоял, прислонившись к столу декана и руки на мощной груди своей скрестил. Несколько раз похлопала себя по плечу, сбрасывая огонек и едва не вздрогнула, когда услышала:

– Светлого дня, сестра!

Схватилась за сердце, чисто по инерции, потом вспомнила, что у дорфинцев здесь вовсе не сердце, а селезенка, пришлось выкручиваться:

– Ну, ты даешь, мужик! Напугал до селезеночных спазмов!

– Прощения прошу, намерений не имел дурных, – улыбнулся уже знакомый мне ангел – Милорад. Мне приходилось поднимать голову, чтобы в лицо его симпатичное заглядывать.

– А какие имели? Намерения, я имею в виду?

Декан недовольно крякнул, вероятно, призывая меня к порядку. Ой, дяденька, мне давно не семнадцать и с субординацией у меня всегда проблемы были. Я пила на брудершафт с главой следственного управления по субъекту и водила шашни с краевым судьей. Это как раз та сфера, где плавают акулы, и выживает лишь тот, у кого зубы острее либо кто приспосабливаться умеет.

– Адептка Ревиаль, – произнес лорд Трей с загадочной улыбкой. Таким тоном в суде резолютивную часть обвинительного приговора объявляют. – Открыть Яму попаданка не может. А вот зубы стражу грани заговорить – запросто. Если языком владеет.

– Я владею. Не то слово!

Истинная правда! Со своим бывшим я участвовала в конкурсе на самый долгий поцелуй! Присосались друг к другу знатно, полтора часа продержались, второе почетное место заняли! Нацеловалась на пару жизней вперед, скажу я вам, чуть язык не отпал. После этого мы с Пашей почти сразу разошлись – смотреть друг на друга тошно стало.

Лорд пламени иронично приподнял бровь, а инициативу вновь взял ангел.

– Знать нам необходимо, в тебе ли попаданец живет.

– Так ведь нашли уже, в Изляре!

В желчном мешке забурлило и началась изжога. Обиженный арьяти изволит нервничать. Надо бы в наш устный договор внести такие пункты, как запрет мести собственной оболочке и запрет вызывать изжогу. Санкция – турну из тела. Арьяти направление мыслей понял и возиться перестал.

– Верно это, – бархатистый голос Милорада баюкал, успокаивал, словно об меня терся пушистый кот. – Да вот только…

– Так мы целый месяц проканителимся, – не выдержал Рейвен и, отодвинув Милорада, резко схватил мою голову ладонями, заставляя поднять еще выше и смотреть в его глаза, абсолютно черные сейчас, без белка. Зрелище то еще. Из моей головы вмиг улетучились всякие мысли, а мир сузился до двух черных омутов.

– Стой, брат! Я чувствую в ней сущность ангельскую. Света сущность. Нельзя с ней так… – медленно раздалось над ухом, но словно откуда-то издалека. Сейчас я видела и чувствовала исключительно демона. Сейчас я могла и хотела чувствовать лишь его.

Пальцы, удерживающие мою голову, обожгли кожу. Они будто впивались прямо в мозг, вызывая нестерпимую головную боль. Перед глазами проносились картинки прошлого Эвон. Быстро-быстро, как при перемотке ленточных видеокассет на самой большой скорости, только в сопровождении невыносимой боли и прыснувшей из носа крови.

– Брат! – тревожно воскликнул ангел откуда-то издалека. – Остановись!

Боль нарастала, перед глазами поплыли красные круги, в ушах шумело, а затем мир утонул в яркой вспышке, и нас с лордом отшвырнуло друг от друга. Ударившись о стену спиной, я рухнула на пол, не понимая пока, жива или не очень. Звон в ушах слишком предобморочный напоминал.

– Какого Орха, Милорад? Я просил не вмешиваться!

– Не я это был.

И в кабинете наступила тишина. Прямо вот затылком чувствовала, что в этот миг все на меня смотрят.

– Охотница, – жесткая усмешка Рейвена. – Поднимайся, смотреть противно.

Так и подмывало посоветовать глаза себе выколоть, чтоб противно не было. Добавить бы красок его надменной физиономии! Даром, что красивая. С фингалом еще краше будет.

– Да ты… Ты…

Фыркала я, пытаясь подняться. Благо, Милорад помог, на диван усадил, и стакан воды подал. Ангельской. К слову, арьяти, как и другим демонам, до такой воды дела нет, если они разумом оболочки не владеют. Если тело захвачено в полный контроль – диким воплем не отделаешься.

– Я? – поинтересовался Рейвен, явно желая услышать характеристику себя любимого.

– Козел ты! – посмотрела на него волком и залпом выпила воду. Ангельским платочком вытерла кровь из-под носа и позволила касанию нежных пальцев избавить себя от головной боли.

– Родители кто твои, сестра? – мягко улыбнулся Милорад.

– Понятия не имею!

Тут мы с Эвон похожи. Меня же удочерили. Еще в младенчестве. О своих настоящих родителях я ничего не знаю. Эвон тоже знанием похвастаться не могла, потому как совсем в чужой семье жила. У тех проблемы финансовые начались, вот и решили продать голубушку замуж, а она… Ну, вы знаете.

– Жаль весьма, – расстроился ангел. – Не она попаданка, как понимаю?

Рейвен мотнул головой, хотя смотрел на меня задумчиво.

– Нет. Воспоминания оболочки при перемещении стираются. У нее – присутствуют. Но я не смог проникнуть дальше первого круга ее сознания. Меня вышвырнуло. Сам видел, – ангел кивнул и поднялся. – Ну, адептка, какие еще секреты, помимо умения отправить к Орху верховных демонов и заговорить зубы стражу грани?

– Надрать задницу полубогу, например? Ну, там лорду пламени или еще кому?

– Адептка Ревиаль! – декан подал голос, хотя до этого молча взирал на происходившее безобразие.

То есть, как над адептками измываться, так все хорошо, а как главдемона на место поставить, так атата? Хоть Рейвена мой ответ повеселил. А ведь я не шутила ничуть.

– Страшная женщина, – снова повторил он, окинув меня заинтересованным взглядом с ног до головы. Так медленно и тягуче, словно сладким медом помазал, чтобы съесть. Не знаю, возмущаться или раздеваться! – Мы еще побеседуем. Позднее. Вещички свои собирай.

Вновь затрещало фиолетовое пламя. Оставаться дольше в столь чудаковатой компании ангела, демона и декана желания не было, потому поднялась. Изо всех сил старалась держать равновесие, но как-то не получалось.

– Перестарался ты, брат.

– Даже не усердствовал, – отмахнулся Рейвен и, ловко подхватив меня на руки, шагнул в пламя.

Да я сама могу! Могу я! Возмутиться требовалось из приличия, но не хотелось – из неприличия. Какая женщина откажется, чтобы ее на руках носили?

Окинув коморку Эвон скорбным взором, Рейвен бросил меня на кровать, именно бросил, как мешок с картошкой, и ушел, оставив на полу круглую подпалину от своего пламени. Вот ведь… Гад рогатый! Как есть козел! Винторогий!

Под скрип пружинящей кровати я вынашивала план мести. А потом вспомнила, зачем делать это самой, когда в моем распоряжении целый демон имеется?

– Арьяти! – позвала, не стесняясь говорить вслух. Просто, когда веду внутренние монологи, совсем уж чокнутой себя чувствую. – Арьяти, сволочь ты трусливая, ну ка явись под грозны очи, кому говорю!

Молчал.