Не попробовать ли на Лоренцо? Друг брата не особо мне нравился и до вчерашнего дня, так что идея показалась вдохновляющей, но чтобы воплотить ее сегодня, нужно соглашаться заменить Стефано, и тогда придется готовить два дня подряд. Пожалуй, лучше подожду с моей маленькой местью.

Я перелистнула страницу, старательно вчитываясь в строчки, но рабочее настроение никак не возвращалось. Думалось о чем угодно, кроме артефакторики: о маме, об Изабелле, о братьях. Подсознательно я с минуты на минуту ожидала очередного подвоха от Стефано, и то, что пока его не было, не просто настораживало, а заставляло всерьез волноваться: чем больше брат готовится, тем изощреннее становились шутки и тем дольше приходилось ликвидировать их последствия и продумывать ответные действия.

Я активировала подслушивающий артефакт и настроила на комнату брата. Горелый орк! Кроме невнятного шума, из артефакта ничего не раздавалось. Опять усилил защиту! Ломай теперь голову, как обходить. Подозрения, что братишка придумывает что-то, весьма неприятное для моего самолюбия, расцвели пышным цветом.

«Хо-хо-хо. Подслушивать нехорошо», – потусторонне взвыл вестник прямо над ухом, заставив меня опять нервно вздрогнуть и подпрыгнуть на стуле.

Стул недовольно заскрипел. На всякий случай я с него встала и пошатала, убедилась, что развалится нескоро, а скрипит из вредности, свойственной старой мебели. Вестник жужжал над ухом в насмешливой манере., я зло дернула рукой, и он лопнул. Развеивала я их уже щелчком. Но как не допустить проникновение в комнату, пока не придумала. Зато Стефано выявил мою попытку подслушивания, что печально и само по себе, и с профессиональной точки зрения – в этот раз я настраивала очень тонко, уверена, бабушке и дедушке бы понравилось. Разумеется, артефакт, а не попытка подслушивания. Второе бы они точно не одобрили. Но в нашем доме одинокой инорите иначе не выжить.

Уверенность, что Стефано уже что-то сделал, не отпускала. А не навесил ли он что-то на вестника? Я не почувствовала, но мало ли. Я торопливо просканировала фон, но там все было без изменений. А если уже сработало? В ужасе бросилась к псише, но чуть мутноватая поверхность не показала ничего страшного.

При беглом взгляде. Не успела я успокоиться, как поняла, что отражение в зеркале не мое. Платье. На мне было совсем не то платье, что показывало зеркало. И вообще, такого платья у меня никогда не было. Но красивое, я бы от такого не отказалась. Может, зарисовать фасон и сшить? Мне явно идет, нужно поблагодарить Стефано за идею. Не знаю, наблюдал ли он за мной, но я жестами выразила свое восхищение. Инорита в зеркале улыбнулась и заправила локон за ухо. А потом что-то сказала. То есть это я думаю, что сказала, поскольку я видела лишь шевеление губ, но не слышала ни звука. Звуковая иллюзия Стефано не пробилась через мой полог тишины? Я даже загордилась ненадолго от сознания собственного превосходства. А потом оскорбилась – неужели брат всерьез рассчитывает меня этим напугать?

– Стефано, ты балбес, – сказала я. – Это совсем не смешно. Ты меня отвлекаешь от подготовки. Не сдам завтра экзамен, будешь сам мне стипендию платить.

И погрозила пальцем. Инорита в зеркале удивилась, смешно округлив рот в недосказанной фразе. Неужели я так же глупо выгляжу? Она опять что-то сказала, активно помогая себе жестикуляцией, но ее слова понятней от этого не стали. Только теперь я заметила, что и комната в «отражении» была другой.

– Стефано, твое заклинание с дефектом, – ехидно отметила я. – Я не слышу, что ты там хочешь до меня донести. Тренируйся больше, может, и преуспеешь в следующий раз.

Инорита за стеклом застыла, словно в раздумьях. Потом поманила меня рукой к себе. Я усмехнулась и ткнула пальцем в зеркальную поверхность, показывая, что рада бы к ней, да как? Неожиданно палец прошел насквозь, словно передо мной было не стекло, а лишь его иллюзия. И не только палец: рука погружалась, не чувствуя сопротивления. Девица сделала резкое движение навстречу, и вот тогда я испугалась по-настоящему. Отдернула руку, отшатнулась и заорала.

На лице «моего отражения» появилось умоляющее выражение, она приложила руку ко рту в жесте молчания, но заткнуть меня сейчас можно было только кляпом. Если, конечно, это кому-то удалось бы сделать.

Дверь вылетела с одного удара, и одновременно с этим изображение в зеркале чуть помутнело и приняло вид обычного отражения. Теперь там точно была я и моя комната. В которую ввалились три моих старших брата при поддержке Лоренцо. У Рикардо даже боевое заклинание горело на кончиках пальцев, и он сразу начал азартно оглядываться в поисках того, в кого можно запустить магией. Но пускать было не в кого.

– Летти, что случилось?

Я подозрительно уставилась на Стефано: в его голосе звучало искреннее беспокойство. Но кто, если не он, устроил это безобразие с моим псише? Испуг прошел, на смену пришла злость.

– Стефано, твои шутки… – слова, достойные братца, никак не хотели подбираться. – Еще раз такое устроишь, я… – Но достойная кара тоже не хотела придумываться. – Будешь жалеть до конца жизни.

– Да что я сделал-то? – удивился Стефано. – Подумаешь два раза вестника отправил.

– А зеркало?

– Что зеркало?

– Зачем ты с ним это сделал?

– Ничего я не делал, – возмутился Стефано. – Не придумывай.

– А что с зеркалом? – недовольно спросил Фабио.

Недовольство его явно было вызвано тем, что сорвали с распевки. Или, как вариант, что мой вопль был немузыкальный и травмировал нежный слух нашего певца.

– Оно отражало не меня.

– То есть ты испугалась своего отражения? – разочарованно уточнил Рикардо и развеял заклинание.

Стефано неприятно хохотнул.

– Это было не мое отражение, – повторила я. – И само зеркало, оно стало вязким и проницаемым, понимаешь?

Рикардо подошел к псише и стал внимательно изучать. Постучал по стеклу и раме, повращал шарниры. Запустил пару заклинаний, окутавших зеркало туманной дымкой. Развеял. Запустил другие. Активировал какие-то артефакты и проверял уже с ними.

– Следов магии нет, – наконец заявил он. – Даже остаточных. Это совершенно обычное зеркало, ни в чем магическом не использовавшееся. Летти, тебе просто что-то привиделось. В комнате полумрак, у тебя активирована пара блокирующих заклинаний, вот и показалось что-то не то.

– Нельзя столько заниматься, – наставительно сказал Стефано. – Да еще и без обеда. На пустой желудок еще и не такие кошмары привидятся. И вообще, не такая уж ты страшная, чтобы себя пугаться, правда, Лоренцо?

Лоренцо забормотал что-то в духе, что, напротив, очень и очень красивая. Но я его не слушала, смотрела на зеркало и размышляла. Рикардо сказал, что следов магии нет, ему можно верить. Неужели действительно мне все это привиделось? Упорно казалось, что нет. Зеркало сейчас выглядело вполне обычным и мирным, и все же у меня появился соблазн попросить братьев оттащить его на чердак. Но как представила, что скажет Стефано, так сразу отказалась от этой идеи. Но опасения не проходили, поэтому, когда братья ушли, предварительно починив дверь, завесила зеркальное полотно простыней: хватит с меня потрясений.

Больше зеркало никак себя не проявляло ни в этот день, ни на следующий, и я почти себя убедила, что ненормальность отражения привиделась. Ожидание неприятностей от брата, взвинченные до предела нервы перед экзаменом и полумрак в комнате – именно это сыграло со мной злую шутку, а не Стефано. Но воспоминания о том, как легко прошла рука через поверхность зеркала, не отпускали, я продолжала чувствовать эту мягко обволакивающую бархатистость. И метнувшееся навстречу отражение так и вставало перед глазами, заставляя задуматься, а что было бы, промедли я хоть минуту? Не случилось бы так, что отражение утянуло бы меня туда, за… За что? За тонкую грань, разделяющую людей и их отражения? Я усмехнулась от осознания собственной глупости. Разве могло мне как-то повредить мое же отражение?