Дмитрий резко открыл глаза. Огонь медленно угасал, стоило подкинуть веток, но дело было не в костре. Ему показалось, он слышал какой-то шум. Пелена дремоты спала. Внутренний слух, повторил слабый, едва различимый стук и отдаленный голос. Голос не девушки из приятного сна, а кого-то другого. Экстремал начал вслушиваться в тишину, пытаясь сообразить, откуда раздался шум. Очень тихо, не спеша задрал рукав куртки и посмотрел на часы. Стрелки остановились на пятнадцати минутах первого. Вдруг за стеной, что напротив окна раздался хруст. Как будто кто-то наступил на ветку. Но за хрустом других звуков не последовало. Юноша медленно встал с полена и осторожно посмотрел в оконце. Вершина утопала в темноте. Едва он шагнул в сторону, как за окном проскрежетал резкий голос:

  - Парень!

  Дмитрий вздрогнул, сердце бешено забилось. Его рука нащупала рукоять ножа, что висел на поясе.

  - Впусти меня, парень!

  Голос был низким и неприятно скрипучим. Сглотнув застывший ком в горле, экстремал спросил:

  - Ты кто?

  Юноша пытался унять волну нахлынувшего страха. Он прошел у оконца к веткам, которые приготовил для костра. Рука медленно вытащила нож.

  - Я старик, впусти меня.

  - Подойди ближе, я хочу на тебя посмотреть, - Дмитрий взял большую охапку и кинул в огонь. Через несколько секунд экстремал начал различать очертания человека во мраке. Костер постепенно разгорелся, и парень увидел дряхлого старика. Его одежда была вся порвана и свисала лохмотьями. Половину лица закрывала седая, облезающая борода.

  - Ладно, - молодой человек толкнул полено, на котором сидел, в костер, и, убрав засов, открыл дверь.

  - Заходи.

  Старик, несмотря на свой дряхлый вид, довольно живо вошел. Экстремал закрыл дверь и спросил:

  - А что ты делаешь ночью, в лесу один?

  - Я не один, нас здесь много.

  Дмитрий разглядел лицо старика, оно было все в глубоких морщинах и каких-то зарубцевавшихся порезах. Кустистые седые брови закрывали глубоко посаженные глаза. Взлохмаченные грязные длинные волосы небрежно падали на плечи.

  - Кого нас? - уже почти успокоившись, спросил юноша.

  Старик улыбнулся. Внимание молодого человека привлекла желтовато-белая улыбка. Даже наверно не улыбка, а зубы. На вид ночному гостю было не меньше семидесяти, а зубы были ровные, как у двадцатилетнего.

  - Ты сам-то не боишься находиться здесь один?

  Экстремал взглянул на старика.

  - Я не один. Я с тобой.

  - Нет, парень! Ты один! - захрипел гость и начал срывать вонючие лохмотья. - Это наша земля!

  Вдруг за станами раздался жуткий, громкий, леденящий кровь вой. Старик упал перед огнем на колени. Его спина выгнулась дугой, кости противно захрустели. Дмитрий вскочил, машинально хватая приготовленный нож. Сонливость исчезла мгновенно. Ночной гость извивался, катаясь по земле. Его руки и ноги стали неестественно изгибаться, по спине побежала черная шерсть.

  Экстремал отшатнулся. Несмотря на страх, он понимал, что нужно было вытащить катающееся по земляному полу существо из дома. Это решение было единственным правильным. Юноша нанес два сильных удара ногой по твари, после чего схватил её за волосатую руку и поволок к выходу.

  Сорвав засов, Дмитрий распахнул дверь, и вытолкнул мерзкое существо за порог, вглядываясь в ночной мрак. Рядом с домом, бегали полулюди - полуволки. Слюна капала из их пастей, а глаза горели в темноте. Экстремал не верил в происходящее. Тело молодого человека словно парализовало. То, о чем рассказывали ему в сказках, происходило здесь и сейчас, перед его глазами. Старик превращался то ли в собаку, то ли в волка. Вой раздался снова. Кто-то или что-то начало скрести дальнюю, наружную стену дома.

  Вдруг одна из тварей прыгнула в дверной проем. Но Дмитрий успел закрыть дверь, моментально задвигая тяжелый засов. Получеловек врезался уродливым вытягивающимся лицом в толстые доски. Экстремал вспомнил про нож. Руки тряслись, мысли путались в голове. Парень не понимал, как такое может происходить. В узком оконце внезапно появилась хрипящая, брызгающая слюной пасть, которая, безуспешно пыталась вцепиться в молодого человека. Юноша отскочил, но затем, собравшись духом, нанес режущий удар ножом по морде. Раздался дикий человеческий вопль, а затем жуткий звериный вой. Внезапно дверь затряслась, но засов выдержал. Снаружи твари заскребли по бревнам. Зловещее, хрипящее дыхание послышалось у окна. Ещё более сильный удар обрушился на дверь. Петли заскрипели. "Рано или поздно она не выдержит!", - решил парень. Дмитрий схватил горящее полено из костра и кинул к выходу. Притушив один конец водой из фляжки, он взялся за него и, отодвинув засов, дернул резко дверь, нанося удар горящим поленом в темноту. Полено выскользнуло из руки и попало в морду одной из тварей, от чего та жутко завыла. Вокруг противно запахло паленой шерстью. Юноша едва успел закрыть дверь, как вновь та затряслась под сильными ударами. Экстремал отшагнул, и вдруг все стихло.

  Простояв еще с полминуты в тишине, молодой человек осторожно подошел к оконцу. Полулюди - полуволки носили ветки к срубу, постепенно обкладывая ими стену. Парень догадался, что его хотят сжечь вместе с домом или заставить покинуть свое убежище.

  Дмитрий стал лихорадочно осматривать земляной пол, стены, потолок, в поисках спасения. Взгляд его остановился на чердачной дыре. Как она могла ему помочь, он ещё не знал. Но, надев рюкзак, экстремал подтянулся и взобрался под крышу. Места здесь было мало. Встать в полный рост юноша даже не пытался. На четвереньках по сену он пополз в дальнюю часть чердака. Снаружи, внизу послышался вполне отчетливый треск горящих ветвей. Одна мысль сменяла другую. Сруб уже подожгли. Надо было срочно выбираться.

  Парень лег спиной на сено и ударил по одной из досок крыши ногой. Руками он попытался стабилизировать положение тела. И вдруг левая рука наткнулась на что-то мягкое и скользкое. Дмитрий повернул голову и едва не закричал от увиденного. В темноте лежало полуразложившееся тело. Юноша на секунду остановился и пригляделся. Грудь была разорвана, а из области живота во все стороны разбросаны внутренние органы. Или точнее то, что некогда ими являлось. Обнаженные кости отчетливо виднелись во мраке. Ткани уже начали отделяться от костей. Высохшая, разорванная кожа слезала с истлевающего мяса, которое кусками лежало рядом на сене. Кому принадлежал труп, было непонятно. Разорванные в лохмотья, залитые засохшей кровью джинсы и футболка, лежали рядом. Ни лица, ни волос на голове не было. Казалось, что скальп был просто содран. При виде изуродованного, размозженного черепа, молодого человека едва не стошнило. В нос ударил резкий запах, истлевающий плоти.