Столкновение с целым спортзалом, полным громких, взволнованных школьников, которые кричали, как кричали и чирлидеры, и члены футбольной команды, не было привлекательным, но мне пришлось идти. Моя тетя не заберет меня, пока игра не закончится. Она хотела бы знать, понравилось ли мне выступление чирлидеров, и мне пришлось бы соврать.

Я сунула сумку с учебниками под ноги после того, как уселась в дальнем конце трибуны возле двери. Когда все закончится, я смогу быстро выйти из зала.

Пробежав глазами по футбольной команде, я сразу заметила Брэйди. Он казался более сосредоточенным и менее возбужденным, чем другие парни, которые общались с толпой. Люди выкрикивали разные имена, и ребята наслаждались этим. Я продолжала просматривать команду, не признаваясь себе, что ищу Уэста. Нигде не было видно его темной головы. Я только начала снова проглядывать всю команду, когда услышала хихиканье рядом со мной.

– Боже, я хочу быть как она, – сказала девочка, сидящая передо мной. Я не поняла, кто «она». Но когда подруга девушки повернула голову, чтобы посмотреть в сторону дверей, я проследила за ее взглядом и увидела Уэста в дверях с Рейли, которая обвивалась вокруг него.

– Он всегда принимает ее обратно. Это так расстраивает. Она не такая уж горячая, – добавила первая девушка.

– Я не согласен, – вмешался парень. – Она курит.

Уэст оторвался от поцелуя с Рейли и улыбнулся. Затем он отпустил ее и вошел в спортзал так, будто он был королем, а мы все – его подданные.

– Я хочу его. – Первая девушка вздохнула, и ее подруга засмеялась, когда они отпустили еще несколько восторженных замечаний о теле Уэста и других вещах, которые они любили в нем.

Когда Уэст вышел в центр зала, он повернулся и улыбнулся кричащей толпе. Конечно, его улыбка была прекрасной, но она ненастоящая. Это безжизненная подделка. Неужели никто этого не видит? Только я одна?

Рядом со мной начался спор, и я заметила парня в очках с короткими светлыми волосами, который пытался заставить девушку слева от меня отойти. Она закатила глаза, но в конце концов сделала шаг в сторону. Светловолосый парень проскользнул рядом со мной, затем сунул свой портфель слева от себя, заставив девушку еще больше жаловаться.

Наконец он перевел взгляд на меня и смущенно улыбнулся.

– Эй, я Чарли. У нас общие второй и четвертый уроки. Обед тоже, но ты всегда, кажется, исчезаешь в это время, – сказал он. – А еще я знаю, что ты не разговариваешь. Я просто хотел познакомиться. Если тебе что-нибудь понадобится, или ты когда-нибудь захочешь посмотреть кино с кем-то, то я готов.

– Серьезно? Так ты подкатываешь? – спросила девочка, которую он отодвинул. Она снова закатила глаза, прежде чем отвернуться от нас и снова взглянуть на футбольную команду.

– Я не очень хорош в такого рода вещах. На самом деле я всегда в отстое. Но я… Мне просто интересно, может быть, тебе бы хотелось… – Он умолк, и его щеки порозовели. Он был очень милым. И хорошим. Его глаза не преследовали меня, и я готова поспорить, что у него была счастливая семья. Из двух родителей, которые любили его. И нет таких демонов, которых ты вечно носишь с собой, какие есть у меня.

Кроме того, он не был футболистом. Что мне очень нравилось.

Я потянулась за блокнотом, который был в кармане моей сумки.

Приятно познакомиться, Чарли. Я Мэгги.

На его лице тут же появилась улыбка.

– Да, я знаю твое имя. Я уже спрашивал. Я не преследую тебя или что-то вроде того. Просто любопытно. Ты новенькая, вот и все. Мы все вместе ходили в школу большую часть нашей жизни, поэтому, когда появляется кто-то новенький…

Он умолк, и его щеки снова покрылись румянцем. Я не могла ответить на это. Он усмехнулся и опустил взгляд на свои руки.

– Итак, что насчет фильма? Ты хочешь пойти в кино?

Кино… как на свидании. Я никогда не была на свидании. Хочу ли я? Была ли я готова к этому?

Я произнесла одно слово на этой неделе. Уэст случайно вытащил его из меня. И я не развалилась и не забилась в угол от этого. Сейчас я была сильнее. Но была ли я готова к свиданию?

Что, если это был только Уэст? Что, если я заговорю с кем-нибудь еще, и, услышав свой голос, я попаду во тьму, из которой я не смогу больше найти выход?

Я посмотрела на блокнот у меня на коленях и написала:

Может быть.

Это было все, что я могла обещать прямо сейчас.

Первый раз в жизни я играл, а моего отца не было на трибуне. Наша победа являлась единственным, о чем думали все, так что, к счастью, когда все закончилось, никто этого не заметил, кроме Брэйди. Я отмахнулся и сказал ему, что папа нехорошо себя чувствует.

Я пробежал два тачдауна, но мой отец не мог увидеть их. Его не было на привычном месте, папа не подбадривал меня. Он не сидел на заборе со своей широкой улыбкой, когда я прибегал на скамью запасных. Его тут не было, потому что у него был жар, и он принимал столько обезболивающих, что сознание стало оставлять его. Он терпеть не мог принимать болеутоляющие лекарства – ему нравилось находиться с нами на поле мысленно, – но прошлой ночью ему было так больно, что мама заставила его принять таблетки. Потом, когда папа наконец заснул, она упала мне на руки и зарыдала. Я никогда не видел ее такой раньше, никогда не видел ее такой сломленной.

Быть сегодня в игре – последнее, чего я хотел. Но осознание того, что я приду домой и расскажу отцу об этом, являлось тем, что давало мне силы играть. Я хотел рассказать ему что-то, что заставило бы его улыбнуться. Я хотел, чтобы он верил в меня. Мы вместе так долго боролись за наши мечты. И я не хотел, чтобы папа знал, что я теряю их. Потому что без него эти мечты мне были не нужны.

Не говоря уже о том, что мама будет нуждаться во мне, когда он уйдет.

Я не искал Рейли после игры. Я сразу направился к своему пикапу, решив поскорее уехать от всех к чертовой матери. Все так радовались нашей победе. Я не мог радоваться. Мой отец не присутствовал на игре. Победа ничего больше не значит.

Встреча с отцом, в то время как я был в полной эмоциональной разрухе, казалась плохой идеей. Но присутствие на вечеринке, где команда будет отмечать победу, казалось чертовски бессмысленным. Я не мог праздновать. Я просто хотел все забыть. Я хотел, чтобы моя прошлая жизнь вернулась обратно. Я хотел, чтобы мой отец был здоров.

Проехав почти час и погрузившись в боль, которая уже стала частью меня, я свернул на знакомую грунтовую дорогу, ведущую на поле, где проходила вечеринка. Я пока не мог пойти домой. Мне нужно было выпить немного пива и забыться.

Все уже оказались здесь. Громкие крики и смех когда-то были приветственными звуками. Теперь я их ненавидел. Ни у одного из моих друзей не было никаких забот, кроме футбола. Они не знали, что такое страх. Ни один из них. Это были лучшие гребаные годы их жизни. И должны были быть моими тоже.

Я закрыл дверь пикапа и посмотрел на костер сквозь деревья. Я должен был бы пойти туда и улыбнуться, но я не мог. Мне нужно было поговорить об игре, рассказать, что я чувствовал, но только потому, что я хотел рассказать об этом своему отцу. А не потому, что мое сердце было там.

Я не вписывался больше ни в какую компанию.

Но куда еще идти? Выпивка могла облегчить боль. Ничто больше не может унести все это прочь.

Я буду притворяться. Это было лучшим из того, что я мог в последнее время.

Выйдя в середину открытого поля, я нашел пиво и направился к моим друзьям. Рейли уже была здесь. Я видел ее среди футболистов. Я знал, что она злилась, и это был ее способ отомстить мне. Но меня это не волновало.

– Чувак, где ты был? Мы все восхищались прекрасным Эшби, который играл сегодня вечером, и ты даже не соизволил присутствовать здесь, чтобы принимать похвалу!