– Слушай, Стас, – вдруг заговорил капитан Валлуни, а его серые глаза неожиданно засветились лихорадочным блеском. – Я тут подумал, ты отличный пилот, раз выбрался с Захрана, имеешь стальные яйца, раз ввязался в драку с траском и даже выстоял против него пару минут. А ты не хотел бы стать ККФОМ-цем?

– Какафонцем? – я улыбнулась смешному слову, так как подумала, что капитал решил спьяну пошутить надо мной. С другой стороны, сейчас мне всё казалось смешным, даже моя драка с рептилоидом. Интересно, чтобы сказал Рик, если бы увидел, как я смогла постоять за себя?

Капитан Валлуни приосанился и даже отодвинул от себя пустые тарелки и стопки.

– А что? Почему бы и нет? Стас, да мне же тебя сама судьба послала! Как я не понял этого раньше? – неожиданно возбуждённо произнёс мужчина и стал хлопать себя по карманам форменного комбинезона.

– Наверно, для того, чтобы это понять, тебе надо было выпить семь стопок местного пойла, – мудро заметила я. Какой же всё-таки этот капитан забавный, когда вот так хлопает себя по всему телу. Как птичка, которая решила почистить пёрышки. И летает на большой железной птичке.

– Я должен был отдать эту пригласительную бумагу парню, который прошёл испытательные задания, но он так и не соизволил явиться на место встречи. Вот, – капитан протянул мне заламинированный бумажный лист с гербом Космического Флота и золотыми вензелями.

Я несколько опешила от того, что такой ценный документ дают мне в руки. Всё-таки на настоящей бумаге в наше время могли себе позволить печатать редкие организации.

– ККФОМ-ец – это Кадет Космического Флота Объединённых Миров, – тем временем ответил на мой вопрос капитан. – Обычно, чтобы попасть в Академию КФ, необходимо сдать вступительные экзамены и пройти отборочные испытания, но в твоём случае, сынок, этого не потребуется. Я уполномочен передать эту бумагу любому, кто прошёл испытания, или кого я сочту достойным, а ты, Стас, доказал, что более чем достоин стать кадетом Космического Флота!

Серые глаза капитана Валлуни загорелись настоящим блеском, а на щеках поселился лихорадочный румянец.

– Ух ты-ы, – пробормотала я, рассматривая золотые вензеля, а вот смысл написанного от меня ускользал. – А что тут написано? Я ничего не понима-а-аю…

– Хм-м-м, дай посмотрю, там на общегалактическом должно быть написано, – он вырвал заламинированный лист у меня из рук, а потом вновь вернул обратно. – Ну да, как я и думал, на общегалактическом. Ты что, его не знаешь?

– Не-а, – грустно вздохнула. – То есть мне уже нельзя в Космический Флот, да?

– Ну почему же, – капитан поскрёб свой подбородок. – Обычно, правда, сами вступительные экзамены сдаются на этом языке. На всех планетах Объединённых Миров преподаётся этот язык с первого класса. Право слово, я не знаю, как поступить в таком случае…

– А если я выучу его? – подсказала я неожиданно гениальное, как мне показалось, решение проблемы.

– Да, – обрадовался капитан и хлопнул себя по бёдрам, – если выучишь общегалактический язык, то проблем точно не будет! Стас, ты же совершеннолетний?

– Обижа-а-аешь, – протянула я. – У меня даже лицензия на управление кораблём есть!

– Тогда давай отметим это ещё одной стопкой. За вступления Стаса Радонежского в ряды ККФОМ-цев! – капитан даже приподнялся с кресла, произнося этот тост, а я мысленно позавидовала тому, что он ещё способен держаться на ногах. – Приходи завтра в 12:00 на платформу, что позади бара «Три пингвина» и покажи на транспортнике документы с символикой космофлота.

Я вежливо улыбалась и счастливо кивала, думая, что вот она моя удача! Завтра я уже буду кадетом Космического Флота!

В какой-то момент я всё-таки распрощалась с добрейшим души капитаном Валлуни, сунула бумагу в кенгуру-карман толстовки и направилась обратно в отель, чуть не забыв Анчоуса. Затем, чтобы снять наличные с банкомата, пришлось возвращаться в бар повторно. К счастью, вечер на Захране ещё не наступил, а потому я сняла оставшиеся сто шестнадцать кредитов с личного счёта в международных единицах, а затем без приключений дошла до собственного номера и завалилась спать.

Утро началось с омерзительного писка коммуникатора и дичайшей головной боли. Оказалось, что чрезмерно заботливый Анчоус заранее завёл будильник, чтобы я успела вовремя выписаться из «Изумрудной лагуны». 11:07 показывал хронометр, когда я всё-таки осилила нащупать на наручном коммуникаторе кнопку выключения. Голова была словно налита свинцом, и любое движение глазами заставляло морщиться от тупой боли в висках. Я с трудом отыскала в дорожной сумке аптечку, а в ней – таблетки обезболивающего. Положила в рот сразу три. Запивала я водой прямо из душа, так как ради бутылизированной питьевой воды мне пришлось бы пересекать ещё и гостиную. Не знаю, как долго я стояла, не шевелясь, под струями с запрокинутой головой и открытом ртом, и всё никак не могла утолить мучившую меня жажду. Лишь когда нестерпимая тошнота постепенно стала униматься, а мысли в голове стали менее хаотичными, я выбралась из душа.

Вот так за первый день своего пребывания на Зоннене я успела искупаться в настоящем солёном море, научиться плавать, поссориться с отцом, потратить почти все накопленные кредиты, подраться с траском и напиться. Я хмыкнула, понимая, что один только день моей свободной жизни оказался насыщеннее, чем последние семь лет моей непрерывной зубрёжки предметов в четырёх стенах.

Я наскоро обтёрлась и, не просушивая волосы, потянулась к одежде. Неожиданно из кармана вчерашней толстовки выпал заламинированный лист с золотыми вензелями и незнакомыми каракулями. Что это? Если весь вчерашний день я помнила достаточно хорошо, то воспоминания о вечерних или, точнее, ночных событиях в «Трёх пингвинах» поначалу давались мне с трудом. Но всё же давались.

То-о-очно, это же пропуск на транспортник Космического Флота! Память услужливо подкинула тёмно-синий форменный комбинезон капитана с эмблемой военных сил Объединённых Миров, а затем наш разговор с мужчиной и его предложение войти в ряды ККФОМ-цев. Всё было, как в тумане, но судя по листку в моих руках, мне это не приснилось.

Я тяжело опустилась на кровать, не зная, что дальше делать. С одной стороны, одна часть меня безумно хотела стать кадетом Космического Флота. Я помнила, как горели огнём глаза капитана, когда он рассказывал о рейдах и атаках трасков, о том, как три месяца проводил зачистку на нейтральной планете, а оказалось, что существа, которых изначально приняли за животных, были более чем разумны. Капитан рассказывал о чёрных дырах, кротовых норах, карликовых звёздах, газовых гигантах и астероидных поясах, которые ему довелось увидеть, а я слушала и слушала, и откровенно завидовала. Это же была несбывшаяся мечта моего детства! Хотела ли я стать кадетом Космического Флота? До бе-зу-ми-я! До зуда в кончиках пальцев, до дрожи в коленях, до тахикардии… я готова была всё бросить и рвануть без оглядки.

С другой стороны, я понимала, что капитан Валлуни сделал мне это предложение лишь под действием паров алкоголя. Разве имела я право на то, чтобы прийти на этот транспортник, показать бумагу и занять чьё-то чужое место? Тем более что, как рассказывал капитан Стивен, в Космический Флот хотят попасть многие, а попадают лишь единицы. Вступительные экзамен, отборочные испытания, обещегалактический язык…

Я посмотрела на себя в зеркало. Симпатичный женоподобный парень, чересчур худой, зато с большими синими глазами, без ярко выраженной мускулатуры, но и без лишнего веса. Я мысленно воссоздала перед глазами образ мускулистого капитана Валлуни, перед которым спасовал даже рептилоид, и поняла, что, сколько бы ни качалась, никогда не стану и на треть такой же крупной и сильной, как знакомый мне офицер. Скрутила бумагу в трубочку и сунула обратно в кенгуру-карман толстовки. Надо будет кинуть в утилизатор, как только увижу. И дело даже не в том, что я никогда не догоню парней по физической форме, а в том, что я девушка. Да, моя маскировка и липовые документы могут обмануть разовые проверки полиции, но они не рассчитаны на многолетнюю учёбу в Академии Космического Флота. То-то смеху-то будет, когда выяснится, что Стас Радонежский на самом деле – Стася Радосская. А когда пробьют отпечатки пальцев, то ещё и узнают, что меня разыскивают. Зная отца, не удивлюсь, если он даже награду за меня как за какую-нибудь преступницу назначит. Когда правда вскроется, меня первым же кораблём обратно на Захран отправят. Нет, я так рисковать не могу.