Курортная планета уже издалека радовала глаз невероятными сине-зелёными цветами и многочисленными песчаными островами. А вот материков на ней не было. Вокруг голубого шара летало десятков пять или семь искусственных спутников, которые предоставляли инфосеть, прогнозы погоды, а также позволяли путешественникам связываться с другими планетами. Зоннен была самой близкой планетой к Захрану, о которой я располагала более или менее достоверными сведениями, а за семь лет мне удалось узнать достаточно много информации о других обитаемых планетах. Конечно, не так много, как хотелось бы, но я уже наметила для себя пять или семь планет, которые хотела бы посетить в первую очередь.

– Анчоус, подскажи, мы должны как-то регистрироваться заранее или пришвартоваться к одному из спутников? Где здесь космопорт? – мой голос слегка дрогнул.

Я совершенно забыла, что говорю теперь низким мужским баритоном.

Всю поездку Анчоус молчал, так как я насильно погрузила его в сон. Слишком уж он меня допёк ещё за первые пару часов лёта нотациями о том, что хорошие девочки не сбегают от родителей и не присваивают себе чужое имя, тем более мужское. Очнувшийся от состояния сна киберробот мигнул лампочками, осознал вопрос и сварливо ответил:

– Нет, Зоннен – курортная планета. Это официально нейтральная территория, предварительная регистрация не требуется. Можете сразу заселяться в отель и оставлять свои данные только там.

А вот и первый сюрприз. Я как-то ожидала, что пришвартуюсь к космопорту и на месте спрошу у персонала о ближайшей гостинице, где может остановиться человек.

– Э-м-м-м… – протянула неуверенно. – Анчоус, а ты ведь наверняка в курсе, в какой из гостиниц любит останавливаться мой отец?

Вопрос задала специально с двойным дном. Я знала, что мой отец как-то взаимодействует со службами этой планеты, но понятия не имела, бывал ли он здесь лично.

– Игнар Радосский, отец Анестэйши Радосской, – Haus-8 выделил это так, чтобы показать всё своё отношение к тому, что я решила сменить личность, – действительно любит останавливаться на Зоннене в одной и той же гостинице, но в какой – я не имею права сообщать.

Я возликовала. Ага! Значит, всё-таки он был здесь лично!

– Анчо-о-оус, что ты за вредина-то такой?! Неужели так сложно сказать? – я сделала вид, что возмутилась. – Если у тебя запрет на произношение названия вслух, то давай ты подсоединишься к «Тигру» и направишь его туда, куда требуется?

– А давайте Вы развернёте корабль и вернётесь домой? – вопросом на вопрос ответил HAUS-8.

Понятно, здесь нужен другой подход. Подход, которому научил меня папенька и Высшая Школа Бизнеса и Управления Планетой.

– Анчоус, мы домой не вернёмся, и это моё окончательное решение, обсуждению не подлежит. Если ты сейчас же не направишь «Тигра» к тому отелю, где обычно останавливается мой отец, то я остановлюсь в первом попавшемся. А если он окажется не совсем пригодным для человека и, скажем, я отравлюсь местной кухней, то это будет на твоей совести.

Откровенный шантаж и расчёт на ключевые правила робототехники. Понимаю, что плохо, но от этой бездушной железяки получить желаемое каким-либо иным способом просто невозможно. HAUS-8 сердито заморгал красными лампочками, очевидно вычисляя вероятность того, что я отравлюсь местной едой, и явно пришёл к неутешительным выводам, потому что подключился к управлению кораблём через основной разъём на главной панели. «Тигр» замедлил свой ход, а затем и вовсе развернулся, после чего начал снижение к архипелагу островов ближе к экватору планеты. Я облегчённо выдохнула.

– На Зоннене каждый остров – это отель, – неохотно решил снабдить меня информацией киберробот. – Чем ближе к экватору, тем меньше перепадов в температуре, чище вода, выше стоимость земли и лучше отели. Ваш отец предпочитает останавливаться в «Изумрудной лагуне», потому что только этот отель на всей планете предоставляет своим клиентам полный спектр питания, рассчитанный, в том числе, и на людей.

Посадкой истребителя я доверила руководить так же Анчоусу. Несмотря на всю автоматику, коей был напичкан «Тигр», я побаивалась разбить корабль. И раньше, чем Анчоус погасил шумные двигатели, перед лобовым иллюминатором возникла шестирукая девица, что-то бойка показывающая флажками, зажатыми в верхних руках.

– Что она от нас хочет? – с подозрением спросила я, вытаращившись на инопланетянку.

Конечно, я не раз видела голографии этой расы, и даже знала, что она называется пикси. Но одно дело – цветные картинки, другое дело – видеть вживую.

– Она показывает знаками, что мы приземлились рядом с охраняемой платформой для парковки космических кораблей и флаеров, а не на ней, – невозмутимо ответил киберробот.

– А почему мы так сделали? – удивилась я.

– Вы запретили выдавать Вашу личность, а данный «Тигр» неоднократно парковался на платформе «Изумрудной Лагуны». Его пробьют по серийному номеру, и уже через пятнадцать минут Ваш отец будет знать, где Вы находитесь. Мне перепарковать истребитель?

– Н-н-ет, нет, – замотала я головой, проклиная себя за недогадливость.

Вот ведь дохлый шварх, а о такой мелочи, как серийный номер «Тигра» совершенно не подумала!

Я одёрнула на себе бесформенную толстовку, успешно скрывающую мою фигуру, схватила с заднего сидения дорожную сумку и выбралась из корабля. Шестирукая девушка ещё раз пояснила то, о чём сказал киберробот, но я любезно отказалась перепарковаться. Пикси удивлённо пожала плечами и провела меня к стойке ресепшн отеля. Всё это время Анчоус летел чуть позади меня, а я старалась не выдать своего удивления, постоянно крутя головой направо и налево. А удивляться было чему.

Уже перед входом в отель нас встречала скульптура, из которой струями била вода прямо в воздух, рассыпалась на множество бриллиантовых капелек и собиралась в небольшом резервуаре рядом с ней. «Фонтан», кажется, так это называется.

Трое мальчишек с желтоватой кожей и узким разрезом глаз подбежали к этому чуду, опустили ладошки в воду и жадно припали губами. Я лишь покачала головой от изумления. Ещё и питьевая! С ума сойти! На Захране даже моему отцу такая скульптура была бы не по карману, слишком мало у нас очищенной питьевой воды.

Высоченные полотки и светильники из неизвестного мне материала тоже немало удивили, но больше всего привлекали внимание люди и нелюди в облегающих комбинезонах и деловых костюмах, что-то говорившие на незнакомых мне языках.

– Итак, господин, чем я могу быть полезна? – обратилась ко мне шестирукая девушка, которую я встретила ещё около парковочной платформы отеля.

Я обернулась и поняла, что ко мне обращаются уже далеко не первый раз. Сосредоточила внимание на собеседнице и удивилась тому, что она, оказывается, очень даже хорошенькая… для инопланетянки.

– Э-э-э… а почему Вы говорите на моём языке? – выдала я то, что вертелось у меня на языке, а про себя выругалась. «Шварх! Стася, соберись! Такими темпами тебя ещё в местное заведение для умственно отсталых запишут».

Однако девушка любезно улыбнулась и указала на собственное ухо, прокомментиров вслух:

– Практически у всего обслуживающего персонала есть симбионты, которые помогают распознавать и говорить на трёх тысячах диалектов, – любезно пояснила она.

– О-о-о… как интересно, – прокомментировала я, так как впервые услышала о симбионтах.

На Захране медицина до такого ещё не развилась. Мой взгляд непроизвольно остановился на необычном ухе девушки. Оно было странной вытянутой формы, больше похожее на раковину моллюска. Я всё ещё размышляла о том, могут ли симбионты как-то повлиять на внешность гуманоида, как девушка вдруг зарделась, ловко закрыла своё ухо локонами и затараторила:

– Так чем я могу Вам помочь? Вы хотите остановиться в «Изумрудной лагуне»? На сколько ночей?

– Да-а, – я активно закивала, достала из кармана широких брюк фальшивые документы и протянула их девушке.

«Хоть бы поверила, хоть бы поверила», – крутилось у меня в голове.