В конце февраля она поднималась по лестнице и увидела соседку со своего этажа.

– Привет.

– Слушай, ты знала из соседнего подъезда женщину такую румяную, Надей звать? Фамилию не знаю, такая блондинка?

– Вроде видела. А что случилось?

– Так вот умерла. Ей еще и полтинника не было. Нашли в квартире, председательша рассказала, вскрывали дверь.

– А причина какая?

– Да пока не знаю, вот тут родственники бегали по двору, типа всех извещали.

– А милицию вызвали?

– Да, часа три что-то там искали. Но вроде криминала никакого не обнаружили, вот через три дня похороны.

Варвара зашла в квартиру с неприятным ощущением. Она еще не отошла от истории с Родионом Чесноковым.

Открыв холодильник, она поняла, что в доме «шаром покати». Нужно выходить в магазин, или перенести эту процедуру на утро…

Утром во дворе Варвара увидела дворничиху Любу, которая исправно чистила дорожку. Её ладная фигурка вписывалась в это раннее утро, как часть пейзажа. Любе было под шестьдесят, она была маленькая, с выдающейся грудью, энергичная и словоохотливая. Она остановилась, поправляя платок.

– Доброе утро! – поздоровалась она хрипловатым голосом. С Любой обычно велись житейские разговоры про растущие цены и большое количество снега, выпавшего за зиму.

– Варя, слушай… Что скажу. Я слышала, из третьего подъезда женщина умерла, Надей звали, – вдруг Люба сама начала интересующую и Варвару тему.

– Да, мне вчера соседка сказала, – Варвара приготовилась слушать, что-то подсказывало ей, что Люба владеет информацией.

– Так вот. Знаешь, я немного глуповата, конечно, но глаза имею. Я тут видела одного лысого, он с ней несколько раз прогуливался, под ручку до подъезда доводил. И знаешь, кто этот лысый? – Люба загадочно закатила глаза, совсем не к месту, выжидательно уставилась на Варвару.

– Нет, не догадываюсь.

– Так твой хахаль. – Люба наслаждалась эффектом, потому что Варвара немного дёрнулась, будто собралась бежать.

– Так, интересно… А когда ты его видела с Надеждой? – всё-таки нужно было узнать информацию до конца.

– Так буквально на прошлой неделе. Они шли такие весёлые, краем уха услышала, что вспоминали какие-то молодые годы. А ещё… Я же весь дом обхожу, сама знаешь. Ну и под балконами тоже, вот что нашла.

Люба протянула полиэтиленовый кулёк с несколькими бутылочками.

– Что это?

– А вот под балконом у Нади увидела. Так бы и не увидела, но он за куст зацепился. Так бы в снег провалился и до весны не увидели бы. Бросили недавно, позавчера.

– Погоди… А мне соседка сказала… Так. А почему ты думаешь, что это из её квартиры выкинули? И почему именно позавчера?

– Да потому что не первый раз. Раньше-то выбрасывала, да ей самой говорила при встрече, что ж ты, взрослая женщина, кидаешь мусор. Вот так её пристыдила на дорожке однажды, она и покраснела. Значит, точно она. Тут пустые бутылочки – перцовка, боярышник, ну, сама понимаешь. Не знаю, почему уж она так выкидывала, может, матери боялась. Быстро с балкона выкинула.

– Хорошо. Давай ко мне сюда этот мешочек… Спасибо, что про хахаля моего сказала… Пока события не очень связываются, не знала, что он с ней был знаком… Погоди… Когда умерла Надежда?

– А вот доподлинно неизвестно, обнаружили только вчера.

Варвара решала банальный вопрос – как поступить с Андреем, чтобы выжать из него информацию. С другой стороны, в душу закрадывалось подозрение, а может, он как-то причастен к её смерти. С третьей стороны она порывалась бежать в полицейский участок, чтобы отдать найденные Любой улики.

«Так, что мы имеем. – она пыталась рассуждать хладнокровно, – Есть повод присоединиться к расследованию, но для этого Андрей обещал позвонить Косте Тихонову, редактору, чтобы тот выписал удостоверение. Предварительно знакомство с Виктором Николаевичем уже состоялось, и это упрощает дело. Так. Осталось решить вопрос с Андреем. Бутылочки… А бутылочки нужно отдать следователю, это точно».

– Андрей Валентинович? Добрый вечер. Знаете, у нас с вами остался нерешённый вопрос с удостоверением, – Варвара тщательно изображала смущённую студентку, которой приходится напоминать забывчивому преподавателю об его обязательствах.

– А… Да-да, я просто запамятовал, с Костей переговорил, нужно прогуляться в редакцию и забрать это удостоверение. Сильно там со статьёй не увлекайтесь, я, конечно, просил, но несколько листов, не больше. Не нужно писать длинно. Да, и давайте ещё договоримся, нам нужно обсудить некоторые дела… – Андрей тоже говорил нарочито громко, чтобы у вечно подслушивающей жены не оставалось сомнений, что разговор идёт по делу.

– Именно поэтому я и звоню, Андрей Валентинович. И желательно, чтобы Вы заехали ко мне в любое время, как получится… – Варвара старалась говорить тихо, слегка интонируя фразы.

– Я могу сегодня, поздновато, но в целом, мне нужно ещё забежать кое-куда, давайте, я подскочу.

Какой резвый, подумала Варвара. Всё играет в Дон Жуана. Но предстоящая встреча её не сильно волновала. Она ещё не до конца осмыслила, что ей говорил Влад. А ведь он сказал что-то такое, что заставило её содрогнуться. Она будто отстранилась взглядом от текущей жизни, всё стало каким-то мелким. Выживание, приспосабливаемость… Что-то там еще из биологии, где-то симбиоз, где-то эволюция. Вот хамелеон – это эволюция? Наверное, вымрут все, кто не приспособился. В дверь позвонили. Оказалось, что снова пришла соседка.

– Варя, понимаешь, какая штука ещё с этой Надеждой?

– Слушай, а ты почему решила, что мне это интересно? – Варвара хотела узнать, почему Люба сразу определила, что для неё это важно.

– Варь, я знаю, что ты на журналистку учишься. – Люба хитро сощурилась, немного откашлялась. – И знаешь, у меня как-то сердце не так бьётся, понимаешь, чует, что что-то тут не так. Она немного выпивала, да, по-разному, короче, выпивала. Мамашка её тут бегала с братьями. Так припоминаю, они её вроде от алкоголизма пытались лечить в какой-то клинике. Несколько месяцев назад, я её встретила, идёт трезвая вроде, но какая-то грустная. Спрашиваю, Надюша, что-то случилось? Нет, говорит, просто родственники давят, что я за квартиру сама заплатить не могу, потому что работаю нерегулярно. Я ей говорю, ну, так многие сейчас перебиваются, что уж родственники-то, не в каморках, чай, живут, могут тебе помочь. Да, говорит, могут, да и квартира ведь всё равно им достанется после смерти моей. Я ей говорю, что ты про смерть думаешь, ведь молодая ещё. Молодая говорит, да не сильно, а от судьбы никуда не уйдёшь, не знаешь, где ниточка натянута, об которую споткнёшься или горло перережешь. Вот такие мрачные у неё мысли были, понимаешь, – Люба выпалила эту информацию одним залпом.

– Спасибо… Да… Мне тоже кажется, что тут что-то не так. Как бы узнать причину смерти?

– Как-как… Может, с родственниками поговорить? – с сомнением спросила Люба.

– Хм… Как это будет выглядеть… Когда похороны, говоришь?

– Я так поняла, в пятницу.

Моршанский нехотя набрал номер.

– Диана? Привет. Как ты? Оклемалась? Скандалов дома не было? – он тщательно добавлял в ноты голоса заботу.

– Привет, всё хорошо. Может, встретимся? А то в прошлый раз было как-то не очень, мне показалось, извини.

– Хочешь реабилитироваться?

– Что-то вроде того, – Диана заинтересованно картавила в трубку.

– Ну, да, наверное. Слушай, у меня к тебе дельце небольшое есть.

– Хорошо. Когда встретимся?

– Ну, желательно в пятницу. Я могу вечерком, сама-то как, можешь задержаться потом? Можно зайти в кафе, посидеть, ну, если хочешь, то и ко мне доехать. Как?

– Отлично. В принципе, в пятницу я свободна, – в голосе Дианы прозвучали радостные нотки.

Моршанский потёр руки, вроде, всё идёт по плану. Он вспомнил про Варвару и про их странное знакомство. Нет, с Варварой пока времени общаться нет. Хотя что-то цепляет его в этой девушке. Не хочется начинать с каких-то банальностей. В конце концов, это не Диана, у которой, похоже, с мужем проблемы. Диана есть средство. И не только для сексуальных утех, тут она его, пожалуй, больше использует. Варвара… Что она там говорила про поколение, которое не выдержало и уходит. Ну да, они уходят, просто потому, что еще помнят лозунги о справедливости. Эта тяга к справедливости у них в крови. Да и опросы последние говорят, что тяга стала усиливаться. А это не есть хорошо.