- Однако, не пора ли нам делать ноги, мадам, обстановка накаляется,- засуетилась коса,- судя по прогнозам местных синоптиков, мы можем попасть в снежную ловушку.

   - Чего ты несешь, какие синоптики, - одернула косу рыба, - ты же не на земле.

   Но коса продолжала настаивать на своем, теперь уже ссылаясь на интуицию.

   Никто и не спорил с ней, все ждали решения старухи.

   Старуха же лихорадочно считала в уме пройденные километры. Пять на восток, три на северо-восток, итого восемь. Сколько времени понадобиться, чтобы дойти до избушки с душами, минут тридцать, не более.

   Тяв-тяв,- заскулило как побитая собачонка море,- рассвет близко?

   - Еще один шизик выискался,- усмехнулась про себя рыба,- с нами пойдет или как?

   Снегопад тем временем все усиливался, не оставляя нашей троице никакой надежды на то, что они смогут выкарабкаться отсюда в скором времени.

   Сквозь нависшую плотной стеной белую пелену смутно угадывались силуэты ангелов, снующих между мирами: между миром живых и миром мертвых. Издалека казалось, что на их крыльях сидят, нахохлившись, как птенцы, крошечные души в смятении: а стоит ли менять шило на мыло?

   - Что за миражи? - удивилась фосфоресцирующая рыба, задрав кверху голову, - мне кажется, я вижу надкушенную мною душу, ту самую, что оставила на столе.

   - Тебе мерещится, дорогая, как может надкушенная душа куда-то лететь?

   Старуху же интересовал только один вопрос: кто посмел?

   - Художник, мадам,- зашептала ей на ушко коса, - я же говорила вам, что в картине портал, а вы не поверили. - И почему не остановила меня тогда, почему? И старуха разрыдалась, как маленькая девочка, захлюпала носом, и никто не смог ее утешить, да и не пытался особенно.