“Драконы смерти” построились напротив и дружно щелкнули затворами винтовок.

- Приготовиться! Целься! Огонь! – скомандовал предводитель.

Грянул залп. Три трупа тут же упали за борт, двое — лицом вперед, на палубу. “Драконы” не растерялись – быстро подхватили убитых и отправили в море, вслед за их товарищами. Предводитель удовлетворенно кивнул и повернулся к уцелевшим “сардинцам”:

- Пусть это послужит вам уроком! Вы больше не будете отступать!

“Что он несет, они и не отступали вовсе...”

- Больше не посмеете проигрывать сражения!

“А вот это правда, они действительно проиграли, а мы – выиграли. И если бы не белголландский крейсер...”

- В следующий раз пощады не будет никому! Запомните это и передайте остальным!

“Каким еще “остальным”?! Что за пафосный бред...”

- Да здравствует Италия! Да здравствует Империя! Да здравствует его величество король! Да здравствует дуче!!! Разойтись!

Теперь предводитель обернулся к пленным республиканцам, и Джеймс Хеллборн смог хорошенько его рассмотреть. Среднего роста, чуть младше сорока. Загорелое, смуглое лицо, типичный европеец-южанин. Огромный, но совсем не римский нос-картошка — Цезарь бы таким не гордился. Короткая французская бородка, широкая полоска усов над верхней губой, большие черные глаза и пышная рыжая шевелюра — столь пышная, что выбивается из-под каски. М-да, в любой другой армии его бы за такую шевелюру по голове не погладили. Наверно, хорошо быть “драконом смерти”...

Предводитель принялся медленно обходить строй “каталонцев”. Время от времени он останавливался и задавал несколько коротких и более чем банальных вопросов — “имя, звание, должность?” На каком-то этапе очередь дошла и до Хеллборна.

- Корветтен-капитан Хайме Инферно, старший офицер связи, К.И.Р. “Каталония”, – привычно отбарабанил Джеймс.

- Хайме Инферно? – переспросил фашист и расхохотался. – Ха-ха-ха! Да ты такой же “Инферно” как и я! – “Дракон” перешел на английский язык. – Что-то я не узнаю ваш акцент, молодой человек. Англичанин? Американец? Эээ... Неужели канадец?!

- Альбионец, – буркнул Хеллборн. Как уже неоднократно было сказано, легенда позволяла говорить правду о его происхождении. Даже врагу. Лгать не было смысла — здесь было достаточно свидетелей, могущих его разоблачить.

- Альби... онец? — “Дракон смерти” даже не подумал скрыть своего удивления. — Вот это да! Сынок, ты забрался далеко от дома!

- Как и вы, синьор граф, – промямлил Джеймс.

- Что ты такое говоришь? – усмехнулся фашист. – Мой дом совсем рядом! Сардиния — ближайшая итальянская земля — вон там, за горизонтом. Это наше море — Mare Nostrum, территориальные воды Римской Империи! Но постой, – спохватился “дракон”, – ты назвал меня “синьор граф”. Ты знаешь, кто я такой?!

- Я видел вашу фотографию в газете, – соврал Хеллборн. На самом деле, он видел фотографию этого рыжебородого маньяка в личном деле британской секретной службы, копией которого лондонские коллеги любезно поделились. — Вы полковник Ар-ко-но-валь-до Бо-нак-кор-си, — Джеймс Хеллборн произнес это имя медленно и по слогам. — Даже ваши соотечественники с трудом могут произнести или запомнить ваше имя, поэтому вас называют просто граф Росси, “Рыжий граф”.

- Даже мои соотечественники не могут... – “дракон” снова рассмеялся. – А вы смельчак, молодой человек! Не всякий из моих сограждан посмел бы сказать такое мне в лицо! Ну что ж, было приятно познакомиться.

И фашистский полководец зашагал дальше.

Его солдаты тем временем построились напротив пленников и небрежно перезарядили винтовки. Больше того, трое из них сбегали на другой конец корабля и вскоре вернулись с ручными пулеметами. Сообразили, что винтовками тут не обойдешься — ведь республиканцев было гораздо больше, чем приговоренных “сардинцев”.

- Теперь мы сможем погибнуть с честью, — прошептал за спиной Хеллборна пресловутый торпедист-японец.

- Для этого совсем необязательно было покидать “Каталонию”, – ответил ему кто-то из офицеров.

- Я не мог не выполнить приказ моего капитана, – отвечал безумный самурай. – Но теперь я смогу погибнуть с честью...

“Да заткнись ты уже!” – мысленно простонал Хеллборн. – “Погибнуть с честью? Какого черта?! Что здесь происходит? Они не имеют права, мы же военнопленные...”

Но, похоже, “драконы смерти” не собирались соблюдать Женевскую или какую-нибудь другую конвенцию. На корме появился еще один пулемет, крупнокалиберный — фашисты деловито поставили его на станок и теперь заправляли ленту.

Теперь уже не только японский самурай, но и все остальные “каталонцы” поняли, что их ждет. Большинство отнеслось к положению вещей хладнокровно. Подводники принялись прощаться друг с другом, некоторые обнялись, один запел песню про баррикады и злобные ветры — и многие подхватили.

- Эх, жаль, что не у стены, — сокрушался андоррский инженер, — можно было бы нацарапать пару слов на прощание.

- У меня есть блокнот и авторучка! – подпрыгнул другой. – Давайте каждый напишет несколько слов, а потом отдадим блокнот “драконам”.

- И что они будут с ним делать? – иронически поинтересовался третий. – Неужели перешлют нашим товарищам или семьям?

- Есть шанс, что отправят в свою контрразведку, вместе с нашими паспортами и военными билетами, – заметил владелец блокнота. – А когда фашизм будет окончательно повержен, эти бумаги попадут в руки наших братьев и сестер...

- Да вы оптимист, друг мой!

- Что мне еще остается? – развел руками испанец.

Что же касается Джеймс Хеллборна, то он в этот момент пребывал в состоянии тотальной растерянности. Неудивительно, ведь его никогда раньше не расстреливали. Это было новое и необычное приключение.

Тем временем “драконы смерти” наконец-то зарядили станковый пулемет.

- Приготовиться! – завопил граф Росси. – Целься! ОГОНЬ!!!

*

========

*

Вице-адмирал Джеймс Хеллборн сделал паузу, перевел дыхание и налил себе еще одну чашку чая.

- И? Что произошло потом? – нетерпеливо поинтересовался коммандер Томас Макхолланд.

- Как что?! – удивился Хеллборн. – Разумеется, меня расстреляли!