Наружу зверем вырвалась, стреляя и коля штыками,

  Желая ненасытную свою набить утробу.

  Жизнь обесценилась, притихла и дрожала

  Струной натянутой, готовой оборваться.

  Смерть била наугад холодным, острым жалом,

  Раня сердца и нити судеб заставляя рваться.