«Года безразличие множат…» Года безразличие множат, Сильнее и дольше гнетут. Старею душою. О, боже, Безжалостен времени суд! Как редко он мне позволяет Счастливым себя ощутить, Как часто меня заставляет Печалиться так и грустить. Тяжёлые мысли тревоги, Вступая на паперть души, Зовут к невозвратной дороге, Затерянной где-то в глуши. Покой Всё хорошо, вот только мыслей нет, Есть пустота, покой и безразличье. Никто меня не слышит и не кличет, И некому мне передать привет. Как трудно быть в покое одному И не страдать, и никому не верить, Как быть с душой, коль отдан я уму, Открыв ему сегодня настежь двери? Как быть теперь, когда усталый ум Вбирает то, что для души противно? Я. как дитя, гляжу на мир наивно, И тягощусь от самых взрослых дум. «Почему ты жизнью не доволен…» Почему ты жизнью не доволен, Почему она тебя гнетёт, Может, мало радости и воли Или мало дела и забот? Или в неуёмном подсознанье Гложет червь навязчивой тоски, Или сердце, полное дерзанья, Разорваться хочет на куски? «Ложится ночь холодная окрест…» Ложится ночь холодная окрест, Стирается во тьме мой чёткий профиль, Лишь остаётся преклоненный крест На неизвестной никому Голгофе. Но вот дождавшись первого луча, Он высветится над ковчегом Ноя, И станет солнце по утрам встречать, Оставив мрак навечно за спиною. «Что меня беспокоит…» Что меня беспокоит В этом сумрачном дне, Может, горе, какое, Что неведомо мне, Может то, что для милой Я звезду не достал, Может, плоть утомилась, Или разум устал? Отчего не потребно И тоскливо душе, Может светлое небо Потускнело уже, Или я потерялся В этой жизни мирской? Нет, я просто остался Оглушённым тоской. «Под закатным солнцем тучи…» Под закатным солнцем тучи Будто стелющийся дым, Необъятный и летучий, Обнимающий сады. Он съедает каждый лучик, Загоняет в темень мысль, И её нещадно лущит, Словно сникший колос мышь. И съедаемый тоскою, Я, как нанятый, сижу Над вечернею рекою И за серостью слежу. Укорачиваю мысли, Замедляю мыслей ход. Тучи мрачные нависли И закрыли небосвод. «Мои запутались дороги…»
Мои запутались дороги При свете солнц, при сини лун, Я, как медведь – то сплю в берлоге, А то мотаюсь, как шатун. Я всё ищу, ищу чего-то, Но никогда не нахожу Того, что так душе охота Сейчас же, сразу, на ходу. Куда податься мне – не знаю, В пространстве замкнутом кружу, То от безделья изнываю, То необузданно блажу. В осенний день Меня гнетёт осенний день Картиной серой и печальной, И на душу ложится тень Подобно музыке венчальной. Но вовсе я ему не раб, И я умом не заторможен, Я мудростью веков помножен И глубиной души не слаб. Но если оскудеет мысль, И тленом обернётся осень Взойду я на отвесный мыс, Чтоб только тело в бездну сбросить, А душу запустить свою Летающей свободной птицей, Пред тем, как побывать в раю, Земной свободой насладиться. «Кромсает время всех подряд…» Кромсает время всех подряд И не даёт несчастным спуску. Я – следующий – в рай иль ад, И я уйду, уйду по-русски, С открытой, чистою душой, Уйду спокойно или тяжко Из этой жизни небольшой, Вдохнув последнюю затяжку. «Как быстро время пролетает…» Как быстро время пролетает, Оставив пищу для ума. Уходит осень золотая, Приходит белая зима. И ты, покорно принимая Её, как новый дар богов, Неодолимо бредишь маем Среди метелей и снегов. И будоражишь, маешь душу, И новой встречи с летом ждёшь, Как будто не в фонтан, а в лужу Ты бросил свой последний грош. «Всё в жизни устаканилось…» Всё в жизни устаканилось. Чего ж так сердце жмёт? Боится встречи с Каином Иль с днём, когда замрёт? Когда б не благодушие, Когда вся жизнь в борьбе, То страхи бы досужие Не завелись в тебе. Когда б от вящей лени Ты часто не зевал И в днях преодолений Всё время пребывал, Тогда б и сердце билось Уверенно в груди, Тогда б и божья милость Была в устах судьи. |
