Освещение выхватывало каждого из находившихся в комнате, а возможно в парке, перемежая пятна - сгустки теней и символы - блики разноцветий. Глаза девушки в невесомом одеянии на мгновение заблестели розовым, а уже в следующий миг ее волосы окутала аура из чистого серебра. У стоявшего рядом с Форрестером мужчины кожа отливала золотом, а на лице лежала маска полумрака. Запахи тонкими нитями тянулись к Форрестеру: терпкая полынь сменялась чуть приторными розами. Издалека, и как-то отстраненно, долетали обрывки хрустальных музыкальных фраз.

- Я богат! - возопил Форрестер. - И я жив!

Никто не обращал на него внимания. Форрестер оторвал от грозди прозрачную виноградину - ягоды порекомендовал ему Хара, - поднялся на ноги, похлопал-приобнял девушку в тонкой накидке и нетвердой походкой двинулся к круглому бассейну, в котором приглашенные плескались, плавали и ныряли, образуя переплетение обнаженного беспорядка.

Длительная реабилитационная индоктринация приучила к многочисленным новым понятиям, но полностью не очистила сознание от мусора прошлой жизни - Форрестер все еще чувствовал внутреннюю тягу к "непристойным" мыслям, поэтому его влекла к себе нагота тел, извивающихся в бассейне.

- Это Форрестер, богатый человек! - раздался крик из бассейна.

Форрестер улыбнулся и помахал купальщикам рукой.

- Споем ему песню! Песню! - звонко предложила какая-то девушка, и тут же брызги полетели в сторону Форрестера вместе с пением.

В первый момент Форрестер машинально пригнулся, но затем расслабился и спокойно позволил окатить себя с головы до ног теплой, благоухающей водой.

- Веселитесь! Веселитесь! - крикнул он в ответ, с умиротворенно-довольной улыбкой глядя на обнаженные тела. Бронзовые и цвета слоновой кости, стройно-подтянутые и мягко-округлые, все тела были прекрасны.

Форрестер знал, что отношение к нему не изменится, если он разомкнет снэпсы на шее и талии, скинет одежды и присоединится к купальщикам. Но еще лучше он знал, что тело его не может идти ни в какое сравнение с фигурами адонисов, оно не привлечет к себе внимания полногрудых венер.

Поэтому Форрестер лишь стоял на бортике бассейна и смотрел.

- Пейте и будьте веселы, ведь нам всем суждено умереть вчера! провозгласил он и наугад полил купальщиков какой-то жидкостью из инджойера. Ему было наплевать, что он не так прекрасен, как любой и каждый из них. По крайней мере в данный момент он был по-настоящему счастлив.

Ничто не тревожило его: ни заботы, ни усталость, ни страх. Даже угрызения совести оставили Форрестера в покое. И хотя сейчас он впустую транжирил время, он имел полное право транжирить время сегодня вечером. Это именно то, что советовал ему Хара:

- Расслабься. Не торопись. Пройди акклиматизацию. Ты слишком долго оставался мертвым.

Форрестер с готовностью последовал совету Хары. Утром он заново переосмыслит себя в ситуации и ситуацию в себе. Утром он со всей серьезностью окунется в этот новый мир и найдет в нем свое место.

С некоторой грустью он подумал, что поступит так не из-за вынужденной необходимости, учитывая четверть миллиона, а потому, что считает безделье неправильным подходом к жизни. Развлекаться следует на заработанные деньги. Он намеревался стать примерным гражданином этого нового мира.

Вспомнив уроки индоктринации, он выкрикнул в направлении одной из девушек дружеское, но непристойное предложение (хотя Хара и заверял Форрестера, что современная устная речь лишена непристойностей). Девушка ответила обворожительным жестом, который Форрестеру очень захотелось счесть за неприличный. Приятель - скорее всего - девушки, лежавший на бортике бассейна, лениво приподнял свой инджойер и обрызгал Форрестера какой-то возбуждающей жидкостью. Форрестер почувствовал дрожь от неожиданно сильного сексуального восторга, а затем, сквозь насыщение, его бросило в изнеможение.

Какой восхитительный стиль жизни, подумал Форрестер, вздохнул, развернулся и медленно пошел прочь от бассейна под громкое пение.

Купальщики по-прежнему брызгали в такт пению, но Форрестер уже был вне досягаемости. Еще несколько шагов, и он увидел... с кем очень хотел поговорить.

Девушка. Невысокого роста, на целую голову ниже Форрестера. Она пришла без приятеля и, судя по всему, совсем недавно, поэтому была почти трезвой.

Хара, который устроил вечеринку, может представить Форрестера девушке. Но Хара в данный момент куда-то исчез. Форрестер, долго не раздумывая, самостоятельно подошел к девушке и осторожно коснулся ее руки:

- Я Чарлз Д.Форрестер, - сообщил он. - Мне пятьсот девяносто шесть лет, но у меня на счету четверть миллиона долларов. Сегодня мой первый день после слип-фризера. Я буду очень признателен, если вы присядете и побеседуете со мной или поцелуете меня.

- Конечно, - согласилась она и взяла его за руку. - Давай приляжем на фиалках. Осторожней с моим инджойером. Он заряжен строго индивидуальным составом.

Когда полчаса спустя подошел Хара, они лежали, нежно обнявшись, щека к щеке, и смотрели куда-то в глубину пространства.

Форрестер сразу же заметил Хару, но продолжал мило беседовать с девушкой, которая срывала с лозы прозрачные как стеклянные шарики, ягодины. Пьянящие плоды, вечеринка в целом и ощущение общего благополучия слились воедино и стерли в сознании Форрестера обязательства перед обществом. Что бы ни случилось, Хара поймет и простит любое отступление от норм поведения.

- Не обращай на него внимания, дорогая, - сказал Форрестер. - Значит, ты советуешь не соглашаться на донора?

- Да. И на приманку в охоте. Многие зеленые новички шалеют от крупных сумм и клюют на приманку. Но ведь они даже не предполагают, что могут потерять в конечном счете.

- Очень интересно, - согласился Форрестер, вздохнул, повернул голову и поднял глаза на Хару: - Хара, ты знаешь, что ты - зануда? - спросил он.

- А ты - пьяница, - парировал Хара. - Привет, Тип. Кажется, ты нашла общий язык с моим подопечным.

- Он мне нравится, - заявила девушка. - Само собой, Тип, ты тоже мне нравишься. Ну так как, подошло время шампанского?

- Уже почти прошло. Я вас для того и ищу. Знаете, я ведь основательно стоптался, пока нашел шампанское для вечеринки. Так пусть, черт возьми, Форрестер подымется и покажет нам, как обращаться с вином.

- Вынуть пробку, наклонить бутылку и разлить по бокалам, - рассказал Форрестер.

Хара еще внимательнее вгляделся в него, покачал головой и крепче сжал инджойер.

- Неужели не помнишь, что я тебе говорил? - с упреком произнес он и окатил Форрестера приятно взбадривающим ледяным душем. - Не напивайся сегодня. Приспосабливайся к новой жизни. Не забывай, что ты был мертв. А теперь покажи, как нам расправиться с шампанским.

Форрестер, как послушный ребенок, поднялся и, обнимая одной рукой девушку, побрел за Харой к раздаточным столикам. В светлых волосах девушки, уложенных пышной короной, играли огоньки, напоминая испуганных светлячков.

Если ему предстоит снова встретить свою единственно законную и потенциально возможную жену Дороти, вспомнил Форрестер, придется отказаться от подобных обниманий. Но именно в данный момент бытия это действие было необычайно приятно. И ободряюще. Странно, но он с огромным трудом мог припомнить и то, когда в последний раз обнимал хорошенькую девушку, и то, что всего девяносто дней назад его тело представляло собой криогенный кристалл, покоившийся в потоке жидкого гелия: сердце не билось, мозг застыл, а легкие представляли из себя бесполезный сгусток слипшейся ткани...

Пай-мальчик Форрестер послушно открыл бутылку шампанского, произнес тост и выпил. Этикетка на бутылке была незнакомой, но жидкость внутри действительно оказалась шампанским.

По просьбе Хары он промычал срифмованного "Незаконнорожденного короля Англии", ответил низким кивком на громкие аплодисменты, но не позволил отрезвить себя, хотя чувствовал, что действительно вновь начал пошатываться и запинаться.