Я дал ему звонить. После десятого звонка, я вылез из ванны и оставляя за собой мокрые следы, подошел к телефону. Я слушал, как мой собеседник дышит ни слова не говоря и снова до меня донесся легкий шум. Легкое бряцание. Неожиданно я понял, что это такое. Стук льда о стекло стакана. Какая знакомая мне персона кладет кубики льда в большой бокал?

Я сказал ей, кто она.

- Вот это-то я и хотела! - сказала герцогиня. - Я хотела разозлить вас.

Я посоветовал ей этим делом заниматься с другим.

- Не вешайте только трубку, - сказала она. - В противном случае я буду звонить вам всю ночь.

Что делать? Пожаловаться фликам, что какая-то герцогиня надоедает мне?

- А если я приеду к вам? Нет? А если вы мне предложите стакан вина?

- Нет.

- А если я вам предложу стакан вина?

- Женщины, которые пьют как вы, вызывают у меня...

- Не старайтесь быть грубым. Кажется, вы ищете пальцы женщины, сказала она.

- Палец женщины, да, - я посмотрел на лужу, которая натекла у моих ног. - Откуда вы это знаете?

- Я буду у Шрафта через четверть часа, ответила она и повесила трубку.

Шрафт находился на углу улицы. Я спустил воду из ванны и оделся, потом зашел в ресторан и заказал бифштекс с сырым луком и бутылку пива. Я был единственным мужчиной, сидящим за столиком в зале. Мне необходимо было побриться и я держал руку под столом. Мне нечего скрывать, что в такую рафинированную коробку, как Шрафт, мне всегда было приятно заходить.

Я поглощал свое жаркое и читал газету, чтобы узнать, что нового писали об этом деле, когда заметил, что у моего столика остановился кто-то в зеленом платье. Я поднял глаза и остановился на высоте большого декольте. Ее волосы были завязаны на затылке оранжевым бантом и они в виде конского хвоста падали ей на спину.

- Я презираю сырой лук, - сказала она.

- Идите презирать его в другое место, - любезно ответил я.

- Я жду, когда вы встанете.

- А это будет грубостью, если я воздержусь от этого?

- Сразу видно, кто вы такой...

- А что вы скажите об одной даме, которая звонит по телефону и остается молчаливой?

Она рассмеялась и села за столик, потом положила подбородок на ладонь и стала рассматривать меня.

- Мой муж за всю жизнь никогда не сел ни одного бифштекса, - сказала она. Он утверждает, что это дурной тон.

- Он прав, - сказал я. Так возьмите себе бифштекс.

Ее взгляд упал на мою руку. Глаза ее округлились.

- Можно сказать, что это тоже бифштекс, - сказала она. - Что же, во имя неба, произошло?

- Мы разошлись во мнениях, - ответил я снова пряча руку под стол.

- У вас вид льва, - проговорила она, - льва мрачного и наполовину спящего.

- Да-а... Сделайте ваш заказ.

Горничная была настоящая ирландка с розовыми щеками. Герцогиня заказала тоже бифштекс.

- Знаете, я полагаю, что вы меня околдовали.

- Вижу, - ответил я, подливая себе соуса.

- Это вас не интересует?

Я поставил сосуд с соусом. Эта женщина была просто динамит и нужно было как-то отделаться от нее.

- Вы особа, набитая фриком, которая не знает, что ей делать, - сказал я. - Вы были бы счастливее, если бы катали детскую коляску. Но вы выбрали по всей видимости другое направление. Как сделана постель, так в ней и спится. Не рассчитывайте захватить меня. Мне совершенно безразличны и ваши проблемы. Я видел слишком много бедных людей, у которых были действительно проблемы, так что не воображайте, что я буду заниматься вами или вашим мужем. В общем все у вас сводится к следующему: хочу ли я спать с вами? Да. А я сделаю это? Нет. Почему? Потому что я предпочитаю женщин выбирать сам. Потому что я не люблю женщин, которые пьют столько, сколько вы. И потому что, наш начальник хороший приятель вашего мужа. Три отличные причины, чтобы я не дотронулся до вас. Понятно?

Я поднес кусок жаркого ко рту. Это была с моей стороны ошибка.

Она нагнулась над столом и изо всех сил ударила меня по щеке. Отличная пощечина, которая заставила меня выплюнуть ту порцию мяса, которая была у меня во рту. Моя реакция, которой я гордился еще несколько часов назад, не сразу сработала.

Горничная побледнела и выпустила из рук бифштекс, который собиралась поставить на стол. Многие присутствующие обернулись. Шрафт, место тихое и пощечина прозвучала, как выстрел. Моя щека горела. Герцогиня была мускулистая особа, без сомнения, отличный игрок в теннис.

Я положил свой бифштекс, старательно вытер руку о скатерть и в свою очередь дал ей пощечину. Потом стал ждать ее реакцию.

Она поднесла руку к лицу и внимательно посмотрела на меня. Она была очень спокойна. Потом она встала, улыбнулась и вышла из зала. Никто не пошевелился. Все смотрели на меня так, как будто я был человеком, который бьет свою жену. Я доел свой бифштекс до последней крошки, но вкус его показался мне похожим на бумагу. Ее муж, может быть, был прав: никогда не стоит есть бифштексов. Но с чем же тогда есть сандвичи? Обслуживающая меня горничная ирландка теперь боязливо обходила мой столик, когда проходила мимо. До этого времени она всегда улыбалась мне, когда я приходил сюда. Наша идиллия была закончена.

Оплачивая счет, я обнаружил, что управляющий и горничная нахмурив брови смотрели на меня. Герцогиня сделала из меня парию. Но я смогу пережить это. К тому же, в этом ресторане были очень маленькие порции.

Неожиданно я вспомнил, что я не узнал, откуда она узнала о моем деле, потом решил, что она все равно, так или иначе, да проявит себя. И самое неприятное было то, что я не мог, как всякий обыкновенный гражданин, выключить телефон и спать спокойно. Игра в детектива, которую я вел, вынуждала меня не вешать трубку и не выключать телефон.

И я с грустью подумал, что вероятно она проведет всю ночь забавляясь тем, что будет звонить мне по телефону.

13

Я поставил будильник на семь часов и лег спать. К моему удивлению, мне очень хотелось спать и я заснул. Меня разбудил звонок и я стал шарить рукой будильник. Я задел его больной рукой, испустил нечто среднее между стоном и проклятием, схватил его и нажал на кнопку. Он продолжал звонить. Еще не проснувшись окончательно, мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что звонили у входной двери.

На этот раз на ней надето было черное платье, которое, казалось, струилось по ней, как вода, большая шляпа и белые перчатки. Она опять пила.

- Уходите, прошу вас, - сказал я.

Она просунула руку за дверь.

- Вы не станете же в самом деле захлопывать дверь по руке дамы, а?

- Нет, мисс, - ответил я.

Я взял ее руку, опертую о дверь и твердо оттолкнул ее, но она круто повернулась и умудрилась проскочить мимо меня и очутилась в холле: она немного шаталась. Пьяная или нет, но она полностью контролировала свои движения. Я даже почувствовал к ней уважение.

- Пойдите причешитесь, - сказала она. - На вас противно смотреть также, как и на ваше помещение.

Она посмотрела на мою раненую руку, которую я по-прежнему держал поднятой вверх, по глупости воображая, что боль таким образом уменьшится.

- Вы до сих пор не перевязали ее?

Края раны немного затянулись. Я сонным взглядом посмотрел на герцогиню. Она прошла впереди меня и стала шарить в ванной комнате, откуда принесла баночку с йодом, спарадрап и несколько бинтов.

Я протянул руку. Когда она щедро полила мою руку йодом, я сделал гримасу, но потом она наложила тампон и сделала перевязку.

- Благодарю, - проворчал я.

Я так и не двинулся с места из прихожей.

Она села и скрестила ноги. Я стал рассматривать их. Она проследила за моим взглядом и очень довольная провела рукой в перчатке по столу, показывая на покрывавшую ее пыль.

- Вы никогда не вытираете пыль?

- Время от времени приходит женщина и делает уборку, - объяснил я.

Я вошел в ванную комнату, причесался и вышел оттуда.

- Я не хочу немедленно выбрасывать вас наружу, - сказал я. Ведь вы перевязали мне руку.