Денис сжимает кулаки, взгляд становится прицельным.

  - Ты дурак!? Да интернет переполнен призывами убивать русских и нерусских, понаехавших азиатов, христиан, мусульман, безбожных атеистов и язычников, а так же держателей собак, кошек и прочей живности, которая гадит и не дает спать по ночам. Призывают убивать геев, лесбиянок, неизлечимо больных и государственных чиновников. Статья, которую ты мне зачитал, так или иначе применима к любому! На фотографиях советских солдат на Параде Победы изображена свастика, они держат знамена фашистских дивизий, склоненные к земле в знак победы. Это что, пропаганда нацизма? Если я цитирую работы ученых, в которых рассматривается история еврейского народа, то я — как и они! - антисемит? А может быть, я обязан верить в Христа? Или в Будду? И Боже упаси не перекреститься или не поклониться, проходя мимо храма, потому что этим я оскорбляю чувства верующих! Формулировки этой статьи чудовищны, они составлены так, что под них можно подвести любого и посадить! Или шантажировать.

  - Это ваши домыслы, гражданин Раевский, - пожимает плечами следователь. - И прекратите обращаться ко мне на «ты». За хамство тоже можно быть наказанным.

  - Тут вы правы, извините, - согласился Денис. - Но что касается пресловутого «возбуждения», тут вопрос очень спорный. Я могу привести массу отрывков из Торы, из Библии, из Корана с прямыми призывами уничтожать людей другой веры, но еще никому не пришло в голову привлекать к уголовной ответственности попов или имамов.

  - Денис Витальевич, привлечь вас к ответственности требуют члены комиссии, которые ознакомились с вашей работой, - примирительным тоном говорит следователь. - На вас заведено уголовное дело, в котором имеется заявление и ваша письменная работа. Возможно, уголовное дело закончится ничем в виду отсутствия состава преступления.

  - А что, сразу не видно?

  - Не видно. Потому что статья 282 УК РФ, как вы справедливо заметили, действительно сформулирована довольно расплывчато. Надо разбираться и я, как следователь, именно этим и занимаюсь. Ваша работа нуждается в экспертной оценке, которая будет проведена в ближайшее время. А пока идите домой.

  Вернувшись домой, Денис весь день ходил из угла в угол, размахивал руками и разговаривал сам с собой на разные голоса. Если бы кто-нибудь увидел его, то непременно решил бы, что Раевский спятил. Допускать такого человека до преподавательской деятельности абсолютно невозможно! Осознавая ненормальность своего поведения Денис время от времени присаживался, тупо смотрел в стену и пил кофе. Типа успокаивался. Затем опять вскакивал и громко, на всю квартиру произносил:

  - Я сижу, как дурак и смотрю на стену! Так ведут себя психи. А я нормальный человек.

  И опять начинал бегать по комнате, говорить сам с собой и размахивать руками.

  За окном начало темнеть, когда Денис окончательно замудохался бегать туда сюда и вести полемику с самим собой. Падает в кресло и замолкает. Давно замечено, что выпущенный пар возвращает способность думать и анализировать. Кто такая эта Луиза Мочильска на самом деле? Надо выяснить и заодно разобраться с фондами. Их последнее время развелось как комаров на болоте, а ведь за каждым фондом стоят конкретные люди с немалыми деньгами! Однако поиск в сети ничего не дал. Так, общие фразы. Фонд как фонд, программа самая обычная — воспитание патриотов, помощь калекам, снедаемых жгучим желанием быть полезными, контроль за чиновниками (их кто только не контролирует, а толку ноль!), шефство над школой для умственно отсталых. Источники финансирования не указаны, как и фамилии шефов. Что ж, обычный набор ничего не значащих фраз, а к учредительным документами и налоговой отчетности Дениса на пушечный выстрел не подпустят.

  - Меня терзают смутные сомнения, - шепчет Денис сакраментальную фразу. - Понятно, что кто хоть раз сидел на денежном ручейке — а фонд и есть денежный ручеек! - к станку не встанет. Луиза не за просто так оказалась в очередном благотворительном фонде. Но почему я? Неужели всю бодягу затеяли только для того, что бы меня засадить на пару лет? Кому это понадобилось, Янкелю что ли? Он тогда унес ноги, где-то окопался … ну, прибил бы меня! Укол зонтиком, пьяный самосвал, сердечный приступ во время просмотра программы «Пусть говорят» … но замутить конкурс только для того, чтобы привлечь меня к уголовной ответственности — это чересчур! Нет, нет, этого не может быть! Экспертиза признает, что я в своей работе не призывают кого-то убивать и терроризировать, предупредят, велят исправить и представить как положено.

  Успокоенный этими рассуждениями Денис ложится спать. И видит сны, странные и тревожащие.

   Сны бывают разные — простые, провидческие, страшные, смешные, эротические и тупые. Если спать в наглухо закрытой комнате, то приснятся кошмары, потому что мозгу не хватает кислорода и он подает сигналы хозяину — проснись, дурак, мне дышать нечем! Но бывают сны, неотличимые от реальности. Когда все взаправду, когда страх смерти или вожделение неотличимы от настоящих чувств и ты помнишь этот сон всю оставшуюся жизнь. Твой мир, казавшийся милым и уютным, рушится на глазах, обнажая уродливый скелет того, что ты считал своей жизнью. Дорога, по которой ты шел, казавшаяся широкой и светлой, оказывается тонкой нитью, натянутой между маленькими островками надежды, а под ногами бездонная пропасть отчаяния. И нельзя повернуть назад, потому за спиной уже пустота.

   Глава 4.

  Утром встреча с уже знакомым следователем, повестка в суд, оглашение приговора — на первом же заседании! - и короткой, как выстрел, слово — год. Год исправительных работ, именно так прозвучал приговор суда. Бесплатный адвокат что-то бормотал про про апелляцию, что приговор слишком суров, потом себя же и опровергал, что могли дать и четыре, да со штрафом … Денис слушал и не слышал. Он вообще не понимал, что происходит. Если ты украл или убил, то подсознательно ты готов сесть. Потому что знаешь, что совершил преступление. А если нет? Не грабил, не убивал и не говорил, что надо убить и ограбить. Ты сказал правду о прошлом и все! Разве лучше, когда правду умалчивают? Ведь тогда прошлое повторится.

  Потрясение произошедшим было настолько сильным, что у Денис произошло будто бы раздвоение личности. Одна делала то, что ей говорили — ходила, сидела, опять ходила по каким-то длинным мрачным коридорам со множеством железных дверей через равные промежутки. Лязг стальных засовов, гулкие шаги, резкие голоса надзирателей, отдающих странные команды. Другая половина его смотрела на все это со стороны, застыв в состоянии оцепенения. Открывается дверь камеры, виден ряд двух ярусных кроватей, какие-то люди сидят и лежат, что-то спрашивают. Резкий запах хлорки из отхожего места, что совсем рядом с его койкой. Вот он лежит и хлорная вонь пополам с мочой не дает заснуть. Да он и не хочет спать! Он уже спит, только почему-то глаза не закрываются. В темной камере мало воздуха, люди стонут во сне, бормочут и храпят. Наступает серое утро, открывается дверь, он идет по коридору, свежий морозный воздух врывается в легкие, его заталкивают в тесную железную каморку, которую конвойный почему-то называет стаканом. Причем здесь стакан?