Валерий и Денис продолжают бежать из последних сил, надеясь на чудо. То есть хрупкая девушка одной левой завалит мужиков из экипажа вертолета, посадит машину обратно, чашечку кофе предложит … Вертолет действительно останавливается, словно в раздумье – лететь или не лететь? - потом резко сдает назад, да так, что едва не сбивает с ног генерала. В последнее мгновение Денис успевает оттолкнуть Знаменского и сам кувыркается прочь, иначе колесо шасси размажет по бетону и никакая броня не спасет.

  Вертолет брякается на крышу, как поскользнувшийся слон. Левое заднее шасси с коротким скрежетом переламывается, машина наклоняется вбок и назад, задирая морду. Рев двигателя оглушает, ураганный поток воздуха едва не сбивает с ног, однако тяжелая – наконец-то пригодилась! – броня не дает упасть. Аппарель идет вниз, но застревает на полпути, упершись краем в землю – левое шасси сломано! Валерий хватается за упершуюся в пол левую створку люка, кубарем скатывается в салон через распахнутую правую створку и бежит к пилотской кабине. Денис забирается следом, но так легко, как у генерала, не получается. Пальцы соскальзывают, Денис катится вниз по аппарели, как пустая кастрюля, гремя железом и головой. Кувыркания продолжаются и в салоне, потому что машина вдруг рванула с места в карьер, словно испуганный конь. Для пущей скорости пилоты подняли корму и опустили нос, дабы несущие винты быстрее жрали воздух. Вертолет набирает скорость, явно стремясь уйти как можно дальше от земли.

  Денису удается схватиться за стойку откидного сиденья и таким образом прекратить позорное кувыркание. Однако наклон неожиданно увеличился. Алюминиевая стойка не выдерживает веса человека в броне, сиденье рвется «с мясом» и Денис едет по полу, как с горки на санях с автоматом в одной руке и порванной сидушкой в другой. Стремительный спуск оканчивается чувствительным соприкосновением с перегородкой, за которой расположена пилотская кабина. Дверь распахнута, Аня целится из пистолета в голову первого пилота, генерал держит на прицеле второго.

  - Успел? – спрашивает Знаменский, не отрывая взгляда от головы пилота. – Молодец. Брось сиденье и последи за пилотами, чтобы держали максимальную скорость. А я пока железно сниму.

  - Куда мы летим? – спросил Денис.

  - Как можно быстрее и дальше. Эта машина оборудована комплектом спутниковой связи, попробую связаться с Артемьевым. Если получится, то выберемся отсюда.

   Глава 6.

  Дверь из многослойной брони закрывается неторопливо, как и положено куску железа весом более полутонны. Полированные грани смыкаются, чуть слышно чавкают захваты, дверь становится заподлицо со стеной. Остается только повернуть штурвал и нажать рычаг запорного устройства. Алексей неспешно проделывает все эти операции и только после этого оборачивается. Помещение реактора неплохо освещено мощными лампами, укрытыми толстым кварцевым стеклом. «Интересно, как их меняют? – вдруг подумал Алексей. – Они же иногда перегорают. Снаружи я ничего не видел. Не останавливать же реактор всякий раз, как лампочка накроется? Вот нашел о чем думать, а? Лучше разберись, как тут все устроено!»

  Громадные баки с борной кислотой закреплены на стенах таким образом, что бы в случае нужды легко открыть задвижки и кислота по трубам попадала прямо в емкость с теплоносителем. Кабельные каналы соединяют баки с центральным пультом управления, трубопроводы спускаются вниз. Похоже на абстракцию из труб, которая появлялась на заставке старой операционки от Microsoft. Вдоль стен тянутся технологические мостки с перилами, с противоположной стороны торчит загогулина механической руки. «Нафига тут механическая лапа? – удивился Алексей. – Наверно, лампочки вкручивать»!

  Алексей глубоко вдыхает до предела насыщенный радиацией воздух и решительно направляется к ближайшему баку. Оборвать кабель оказалось совсем не так просто, как он думал вначале. Пластиковая оплетка и витой провод в середине это не бельевая веревка, так сразу не порвешь! Промудохавшись несколько минут, изругавшись последними словами и вспотев, как в бане, он решил попробовать отсоединить кабель традиционным способом, то есть вынуть из разъема. Не заварен же он в корпус! К великому облегчению, кабельный разъем оказался самым обыкновенным. Скрутил муфту, выдернул провод из штыревого разъема – все!

  - Фу, блин! – с шумом выдохнул воздух Алексей. – А я уж думал, что придется провода грызть. Или рвать на мускулистой груди, обливаясь потом и громко портя воздух.

  Ломать - не строить. Разобравшись, что к чему, Алексей быстро обесточивает электродвигатели для сброса нейтрализатора. Но это не все! Теперь надо вывести из строя механизм аварийной подачи графитовых стержней. По сути, подъемный кран. На толстых плетеных тросах висит контейнер револьверного типа, битком набитый стержнями. В целях безопасности контейнер отведен в сторону, чтобы, не дай Бог, упаковка не свалилась в активную зону. Реакция будет такой же, как если бы в пылающий костер бросить охапку сырых дров. Много дыма, много вони, а тепла ноль!

  Проблема решилась так же просто, как и с баками – отсоединением кабеля. Неожиданно бросило в жар, выступил пот, острая боль пронзила голову и растеклась по всему телу. Опасаясь свалиться в бассейн с охладителем, Алексей хватается за перила обеими руками. Перед глазами плывет и колышется, тошнота подступает к горлу, начинается дрожь в ногах.

  - Началось что ли? – задает сам себе вопрос Алексей. – Ну, наверно именно проявляются симптомы радиационного облучения. А я еще и половины не сделал!

  «Половина» заключалась в том, что надо извлечь регулирующие стержни, чтобы нарушить то хлипкое равновесие, которое царит в реакторе. Проще говоря, цепная реакция должна выйти из-под контроля. Алексей кладет дрожащие руки на ограждение мостка, взгляд устремляется на реактор.

  - Ну и как это сделать? – шепчет он пересохшими губами. – Вручную не поднять, слишком тяжело. Механизм подъема управляется снаружи, его уже наверняка заблокировали. Прекратить подачу воды? Ага, краник повернуть и все! Только вот где он, краник этот? Господи, как все просто в кино! – воскликнул Алексей хриплым голосом. – Что-то повернул не туда, что-то оторвал и все, злодейское логово рушится, взрываются даже горшки с цветами. А в реальности я стою перед наглухо запаянной железной бочкой и ничего не могу сделать. И эта проклятая бочка убивает меня каждую секунду. Сдохну через несколько минут и все в пустую!

  Алексей оглядывается. В смотровом иллюминаторе видны лица, кривящиеся насмешливыми гримасами. Валерий, Аня и Денис уже покинули станцию. Может быть, погибли. И ты, Алексей Снегирев, остался совсем один. Теперь только от тебя зависит, будет уничтожен клоповник Розенфельда или нет. Если нет, тогда все зря, все жертвы, усилия, пролитая кровь. Паразиты, веками пившие людскую кровь, возродятся и человечество опять превратится в рабов. Сколько еще продлится рабство - сто лет, тысячу? А если ген рабства розенфельды внедрят в человека? Конечно, это размышления абсолютного дилетанта, вряд ли существует ген рабства или что-то подобное. А если нет? А если действительно удастся создать то, что навсегда превратит людей в придаток «исключительных», «богоизбранных», сверх-супер и тому подобное? Дело даже не в конкретной национальности этих самых «исключительных».