Ђ Я тут как голый на крыше, Ђ бурчит Денис, подозрительно озираясь.
Семен хотел было привычно перекреститься и сообщить, что Бог спасет, но, видя настроение спутника, молчком протягивает палку Ђ возьми, мол, за неимением лучшего.
Ђ Благодарю, Ђ учтиво говорит Денис. Ђ И себе тоже найди.
Дорога пуста Ђ ни брошенных автомобилей, ни трупов, высушенных временем и солнцем. Ничего из того, что обычно показывают в кино про апокалипсис. Искореженный асфальт и заросли по обеим сторонам. Отогревшиеся на солнце пичужки бодро чирикают в кустах, самые храбрые суют клювы в трещины в поисках пищи.
Даже кратковременное пребывание в дикой природе с дикими людьми оживляет древние инстинкты охотника. Мы ведь только сменили волчьи шкуры на костюмы, копья и каменные топоры на планшеты и шариковые ручки, но суть осталась неизменной Ђ охотники и убийцы. Сдираем шкуры, тянем жилы и грызем мясо Ђ иначе не выжить.
Денис внимательно смотрит по сторонам, часто оглядывается и задирает голову вверх. Опасность может поджидать везде, нельзя терять бдительность даже на мгновение. Семен тоже испуганно таращится на кусты, на бледном лице горят глаза, пальцы сжимают палку, словно гадюку душат.
Ђ Ты бы хоть перекрестился что ли! Ђ ехидно просит Денис. Ђ Пусть Бог защитит.
Ђ Он и защищает, Ђ уверенно отвечает Семен.
Ђ Как?
Ђ Мы живы, Ђ просто отвечает Семен. Ђ Вся братия погибла, а мы нет.
Ђ Это просто везение. Совпадение условий! А иначе как объяснить, что я, грешник и неверующий, жив, а монахи, которые сутками молятся да кланяются, мертвы. Или неисповедимы пути Господни?
Ђ Не знаю, Ђ признался Семен. Ђ Наверно, мы для чего-то очень важного нужны. Потому живы.
Ђ Да? Ладно, пусть так, Ђ кивнул Денис. Ђ А скажи Семен, как понимать такую вот народную мудрость: на Бога надейся, а сам не плошай.
Ђ Бог дураков не любит. И растяп, Ђ с некоторым раздражением в голосе ответил Семен. Ђ Он же не нянька, Бог-то! Создал мир, создал человеков, но люди отринули Бога. Что ж, Господь отвернулся от неразумного дитя, но совсем без внимания не оставил.
Ђ Ну, логично, Ђ кивнул Денис.
Кустарник на обочине редеет, появляются развалины каких-то придорожных заведений. Слабый южный ветер набирает силу, исхудавшие после бурной ночи облака теряют в весе, тучи бледнеют и стыдливо прячутся за горизонт. Солнце светит, словно полицейский фонарь, забираясь во все уголки и укромные места. Горячие лучи выжигают сырость, воздух насыщается испарениями. Высушенный асфальт нагревается и людям поневоле приходится смотреть под ноги, чтобы не раздавить греющегося скорпиона или какую нибудь местную гадюку.
Ђ Нас видно! Ђ сообщает "новость" Семен.
Ђ Да. Особенно в хорошую оптику. И что? Боишься быть ограбленным?
Ђ Ты помнишь крысолюдей?
Ђ Твари опасны по ночам, Ђ отмахнулся Денис.
Ђ Я не об этом. Они были людьми.
Ђ Э-э, то есть нас могут похитить и продать на опыты этому Розенфельду?
Денис оглядывается по сторонам, смотрит вверх.
Ђ Знаешь, Семен, когда в стране такой бардак, может произойти все что угодно. Тут наверняка и людоеды есть, и секты сумасшедших поклонников сатаны, просто любители садизма Ђ а нормальные только мы с тобой.
Ђ Это меня и смущает.
Ђ ?
Ђ Для чистоты экспериментов годятся только нормальные, то есть полноценные людские особи. Вполне вероятно, что нас уже "ведут", выжидая удобного момента для нападения, Ђ опасливо вертит головой Семен.
Ђ Ну, так что делать!? Ђ раздраженно спрашивает Денис. Ђ Ночью чудища из нор выползают, днем охотники за головами … что делать-то, умник?
Ђ Идти и быть бдительными!
Ђ О, ты просто генерал очевидность!
Дорожное покрытие очень смахивает на шкуру старой больной жабы Ђ бородавки вспученного корнями бетона, выбоины после многочисленных ливней и куски асфальта, словно клочья содранной кожи. Но даже такая дорога лучше, чем целина Ђ трава по пояс, кусты и кусачая живность, дуреющая от тепла и голода. Солнце высушивает одежду, идти становится легче, только мокрая обувь доставляет неудобства. Шоссе может сужаться под напором растительности, которая буквально выгрызает края. Или, наоборот, расширятся за счет пустырей, которые образовались непонятно от чего. Земля словно выжжена, на сером песке ничего не произрастает, даже не смотря на довольно частые в этой местности дожди. Семен даже предположил, что это последствия радиации.
Ђ Откуда она здесь возьмется? Ђ усомнился Денис. Ђ Атомную станцию взорвали и радиоактивное облако накрыло землю? Но радиоактивности здесь нет. Да и не влияет она на растения.
Ђ Откуда ты знаешь?
Ђ После чернобыльской аварии вокруг станции оборудовали зону отчуждения. Опасно, мол, для жизни! Уже через полтора десятилетия там вырос настоящий заповедный лес, расплодились дикие звери Ђ медведи, лоси, росомахи, волки, даже табуны диких лошадей появились. И никаких мутантов! А радиации здесь нет вовсе, иначе мой переводчик сразу сдох бы. Электроника очень чувствительна к излучению.
Ђ Тогда что это за пятна?
Ђ Не знаю. Идет война, противники применяют всякую дрянь.
Дорога огибает невысокую возвышенность посередине, сползает к довольно широкой реке и останавливается у разрушенного моста. Остатки моста похожи грубо вскрытую грудную клетку Ђ железные ребра ферм тянутся навстречу друг другу, пятна ржавчины напоминают засохшую кровь, песчаные отмели вокруг, словно клочья содранной кожи. Однако внимание путников привлекает не разрушенный мост, а поселение выше по течению метров сто. Что-то вроде цыганского табора, только крупнее и вместо лошадиных повозок автомобили. В основном грузовики, грязные и обшарпанные, с установленными на кабинах пулеметами. Десяток джипов, тоже с пулеметами на турелях, с прицепленными минометами в походном положении и двуствольными зенитными пушками. Армейские палатки задрапированы цветастыми одеялами Ђ то ли дыры прикрывают, то ли сушатся. На берегу женщины стирают белье, суетятся ребятишки, мужчины "заняты делом" Ђ чистят оружие, чешут языками и что-то едят.
