Сам Валерий к бутылке никогда не прикладывался. Проститутками брезговал, наркотой не баловался, на чужое добро не зарился. За что и получил прозвище "Idolo" Ђ истукан. И сейчас он не тянул пиво из бутылки, а пил ароматный местный чай с медом, задумчиво рассматривая окрестности. Война идет своим путем, удача остается на стороне мексиканцев Ђ все прекрасно! Но это-то и тревожило. Знаменский понимал, что становится помехой. У него не официального статуса советника, по документам его похоронили. И самое главное Ђ он, мертвый генерал русской армии, выполняет грязную работу чистильщика. Ее необходимость признают все политики, а вот исполнителей не любят. Вредит имиджу! Всяк, кто нацепил значок депутата, шапку Мономаха или нагрудный знак президента, хочет выглядеть чистым и незапятнанным. Мол, и ориентация у него правильная, и дети послушные, и взяток не берет ни он, ни его родственники. И ума палата, и совесть не дремлет. Если гидра революции и пожирает своих детей, то в первую очередь тех, кто делал ее своими руками, а не трепал языком с разнообразных трибун. Когда заканчивается война за свободу, начинается война за государство. Вчерашние борцы станут в ряд у стенки, соратники сформируют расстрельную команду, команду «пли!» отдаст тот, кто замаран кровью с ног до головы. Пройдет немного времени, продажные историки отмоют кровь, выжившие промолчат и предстанет перед согражданами великий вождь весь в белом и златой венок на седой голове ослепит блеском.
Валерий ставит пустую чашку на стол, поднимается со стула. Вечерний воздух неподвижен, чувствуется запах горелого мяса Ђ не то бойцы взвода охраны шашлык жарят, не то пытают кого.
Ђ А ведь меня скоро должны шлепнуть, Ђ шепчет Знаменский. Ђ Просто обязаны! Что бы там не говорили о враждебных племенах, кровь соотечественников требует мщения и наемник из России идеальный кандидат на роль виноватого. Ты ведь учил историю в средней школе, правда? И знаешь, что было после октябрьского переворота. Пора улетать!
Чуть слышно гремит гром, на западном краю неба появляется темная туча. Солнце багровеет, туча обхватывает его пухлым ртом и проглатывает. Словно опомнившись, ветер начинает трясти кустарник, теплый вечер превращается в холодеющие сумерки. Высоко в небе нарастает гул моторов. Валерий поднимает голову Ђ полтора десятка вертолетов идут ровным строем на город. Вообще-то использовать винтокрылые машины в городских условиях, мягко говоря, не рекомендуется. Посшибают на хрен, но у мексиканцев свои правила. К тому же от города остались одни развалины, ни одно здание выше трех этажей не уцелело. На небольшой высоте, стреляя по всему, что шевелится или дает отметку на тепловизоре, можно пройти. Но зачем столько машин? Четыре транспортника, остальное "летающие танки" … Знаменский подходит к краю площадки, складывает руки на груди. "Как Наполеон, Ђ усмехнулся про себя Валерий. Ђ Треуголки с пером не хватает… а машины-то разворачиваются! Передумали, что ли?" Транспортники сбрасывают скорость и набирают высоту. Вертолеты огневой поддержки разворачиваются, дистанция между машинами увеличивается. Пилоты делают затяжную "горку", слабые лучи погребенного тучей солнца подсвечивают днища и становится отчетливо видно, что внешние подвески вертолетов загружены ракетами "под завязку". Обострившееся чутье подсказывает Знаменскому, что это начало атаки. Но кого атакуют, ведь поблизости нет скопления сил противника?
Ђ Тебя, мать твою, генерал! Ђ шепчет Знаменский.
Пилоты бросают машины вниз, пальцы жмут кнопки управления огнем. Ракеты срываются с направляющих рельс, стволы пушек изрыгают пламя. Сотни килограмм взрывчатки устремляются к дому, на террасе которого стоит ненавистный всей Мексике русский. Бежать и прятаться нет смысла, Валерий это понимает. Он лишь отступает на шаг от края террасы, как будто это может спасти жизнь.
… как не превозноси ракету, а артиллерийский снаряд лучше, ибо ни электронные мозги, ни верная рука оператора не сравнятся Ђ даже ИИ(искусственный интеллект) не сравнится по убойной силе и скорости с простым куском железа. Пока ракет долетит, снаряд ударит, взорвется и осколки остыть успеют. Валерий и не подозревал, что шаг назад спасет ему жизнь. Взрыв под основанием террасы срывает кусок бетона, Знаменского швыряет в сторону, тотчас за спиной рвутся ракеты, сдвоенный удар раскаленного воздуха и целого роя осколков придает телу генерала такое ускорение, что сознание замутилось. Валерий не увидел прошлой жизни, принимающий ангел не улыбнулся ему, не помахал крылом сияющим, а вместо света небесного, душу согревающего, искры из глаз сыпанули, как песок из прохудившегося мешка. Удар в спину оказался силен, сердце остановилось и легкие свернулись в трубочку. Валерий несколько раз перевернулся в полете, мелькнула мысль, что настал конец, потому что спина в осколках, а падение на землю с такой скоростью размажет тонким слоем. Но по иронии судьбы именно скорость и спасла жизнь. Мчась над землей, Знаменский "собрал" все кусты по дороге и в конце пути шлепнулся в обширную лужу, словно дохлая жаба. Бронежилет, который он не снимал даже во время отдыха, принял в себя все осколки и смягчил ударную волну. Валерий по инерции перевернулся на спину и так замер. Над поверхностью воды осталось только измазанное грязью и тиной лицо. Когда поверхность воды успокоилась, голова генерала ничем не отличалась от обычной болотной кочки ... отвратительная вонь усиливается, к ней примешивается запах хлорки и формалина. Сквозь шум в ушах прорывается грубый мужской рык:
Ђ Он приходит в себя. Два кубика ему, живо!
Укол в правую руку заставляет вздрогнуть и беззвучно выругаться.
Ђ Кислород! Ђ снова рычит какой-то мужик и воняющий резиной кляп затыкает рот и нос. Дышать становится легче, в грудь как будто вливается живительный поток. Бешеный стук сердца стихает, появляется чувство приятной расслабленности, внешний мир исчезает…
Свежий, удивительно вкусный воздух вливается в легкие, проясняя голову и заставляя сердце биться ровно и сильно. Возвращается способность мыслить, ощущать себя и внешний мир. Валерий не спешит открывать глаза, так как неясно, где он и что с ним. Может, в плену? Вытаращит глазищи-то, а заплечных дел мастер тут как тут Ђ очнулся, голубок? Щас побеседуем на вольные темы! Но вокруг тишина и Знаменский медленно открывает глаза. Сразу понимает, что он не в камере пыток Ђ кафельные стены, беленый потолок, плоские мониторы на подставках и внушительных размеров системный блок на отдельном столике. Многочисленных датчиков на присосках на руках нет, только плоская панель над головой, похожая на солнечную батарею. Видимо, это датчик дистанционного контроля состояния здоровья. Огромное, в полстены, окно светится полуденным солнцем, плывут снежинки тополиного пуха. Царит тишина и никаких тебе воплей пытаемых. "Значит, меня вытащили из мексиканского дерьма и я дома. Только вот как? Антенны в заднице вроде не было, передатчика в дупле коренного зуба тоже Ђ как нашли-то?"
Валерий покрутил головой, разминая затекшую шею, аккуратно сдвинул тонкое одеяло, встал. Сразу бросилось в глаза, что больничная пижама разрисована какими-то васильками с бабочками - ладно, а труселя где? И вообще, кто смывал болотную жижу и переодевал? От таких вопросов бросило в жар, а мысли о состоянии здоровья отошли на задний план. Голова не болит, дырок в груди нет, ничего не оторвалось Ђ значит, здоров и нечего заморачиваться.
