Ђ Точь в точь, как в Африке! Ђ вздохнул Знаменский. Ђ Дикость везде одинакова и мигранты мало чем отличаются от большевиков. Взять и поделить, нам все, остальным фигу. Лечится традиционным способом, придуманным ее в Древнем Риме – лечите подобное подобным или, по-русски говоря, клин вышибают клином. Черные понимают только силу Ђ причем, чтобы один понял, надо девятерым головы снести. Белые понимают силу денег Ђ дай кредит, потом прости и делай с ними что хочешь. Итак, маршрут движения бригады следующий Ђ от порта Дарвин на юг по дороге до Ларрима, затем Теннант Крик, далее Алис Спрингс. Городишко Глендамбо, рядом Вумера, где сохранился неплохой аэродром. Пока все ... да, и еще четыре резервации туземцев по пути! Черт, вот где попыхтеть придется. Если белые поселенцы встретят нас хорошо, то темнокожие вряд ли обрадуются. Но это в будущем, а пока надо готовить высадку в Дарвин.
"Остров Мелвилл покрыт густыми лиственными лесами. Влажный и теплый климат тропиков является идеальным для произрастания самых разнообразных растений. Когда попадаешь сюда впервые, ощущение такое, что ты оказался в теплице. Омываемый Арафурским и Тиморским морями остров не знает зимы, в густых лесах прячутся аборигены Ђ тиви. Прибрежные воды острова кишат акулами и морскими крокодилами, которые заплывают в устья рек и ручьев и путешествуют по влажным джунглям мангровых зарослей в поисках добычи. Единственный аэропорт острова расположен на северном побережье, взлетно-посадочная полоса начинается так близко от берега, что неопытный пилот рискует сесть в воду. Туземцы племени тиви люди дружелюбные. Тысячелетиями они живут в джунглях, нимало не интересуясь техническим прогрессом", Ђ прочел Знаменский справку по острову.
Ђ Ну да, Ђ произносит он вслух. Ђ Не интересуются... зато прогресс вполне мог заинтересоваться ими. Живут изолированно от внешнего мира на небольшом острове, где имеется аэродром и порт в защищенном от штормов заливе. Идеальные условия для опытов над людьми! И насколько дружелюбны туземцы племени тиви сегодня, никто не знает. А разведгруппу в джунгли не пошлешь, "дружелюбные туземцы" их голыми руками передавят.
Знаменский выводит на экран интерактивную карту острова. Почти сплошные джунгли, два поселка и один хутор буквально утопают в зарослях. Материковый берег крут, выходов для техники нет, перевозить батальон в Дарвин придется морем. А где транспорт брать? В том же Дарвине, больше негде! Это означает, что кому-то надо перебраться в город на материке и убедить местную власть в необходимости присутствия иностранных войск, т. е. оккупантов. Только в этом случае дадут корабли. Судовладельцам надо платить.
Ђ Кому-то... Ђ ворчит Знаменский. Ђ Тебе, Валерий Николаевич, кому же еще? Батальоном пусть командует комбат со штабом, это его "фазенда". А ты должен обеспечить развертывание бригады плюс приданные подразделения. И вот тут очень кстати дама из ГРУ, которая знаток местных особенностей и вообще ... с красивыми женщинами разговаривают иначе, чем с грубыми мужиками военными.
Сделав такой вывод, Знаменский повеселел. Он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда приходилось играть роль дипломата или торговца. (Что, вообще–то, одно и то же, просто терминология разная.) Теперь переговоры можно спихнуть на капитана, а самому ... самому ... сопровождать ее в должности ангела хранителя-распорядителя-охранителя.
Ђ Не сама же она будет решать все вопросы, Ђ начал объяснять самому себе свои обязанности Знаменский. Ђ Без меня никак не обойтись, начальник я или болт собачий?
Дозаправка в воздухе над Индийским океаном не заняла много времени. Спустя каких-то пять часов командир корабля доложил, что самолет начинает снижение для посадки. Местное время пять часов утра. И хотя по докладам разведки ничего экстраординарного на земле ждать не должно, все находившиеся на борту почувствовали легкий напряг Ђ может произойти все что угодно. Личный состав надевает средства защиты, приводит в готовность оружие. Первой покинет салон самолета рота, которой приказано занять оборону на месте высадки основных сил батальона. Солдаты занимают места в боевых машинах, наводчики проверяют работу электронных систем прицеливания и наведения. Чтобы не мешать командованию батальона Ђ а присутствие старшего начальника всегда мешает работать! Ђ Знаменский занимает место в бригадной КШМ. Сразу после приземления машина направляется к зданию диспетчерской аэропорта, где командира бригады должны ждать представители администрации острова. Для переговоров Знаменский решил взять и капитана Гаррисона Ђ она же специалист по страйну и местному менталитету. "Пока приземляемся, надо поговорить с ней, Ђ подумал Знаменский. Ђ А то ляпну что нибудь не то, терки начнутся, недопонимания всякие".
Ђ Товарищ солдат, пригласите ко мне капитана Гаррисон, Ђ приказывает он солдату оператору.
Ђ Есть!
Самолет снижается, экипаж приводит в действие электромагнитные ловушки для зенитных ракет, ставит тепловые щиты, скорострельные пушки для отстрела снарядов приводятся в боевую готовность. Если все бортовые системы защиты готовы для отражения атаки, сбить военный самолет очень непросто. Но его можно уничтожить на земле ...
Машины в "брюхе" летающего гиганта транспортника закреплены грузовыми стропами, колеса намертво зажаты "башмаками". Разумеется, это не значит, что самолет может выполнять фигуры высшего пилотажа в воздухе, но даже при сильной болтанке машины все же останутся на месте. Тем не менее, пилоты грузовых самолетов сажают своих монстров с крыльями особенно мягко, ведут транспорты по максимально пологой траектории Ђ мало ли что!
До соприкосновения с бетоном посадочной полосы остаются считанные мгновения. Знаменский "на автомате" пристегивает ремни безопасности, вполголоса приказывает остальным:
Ђ Пристегнитесь!
Гаррисон беспрекословно выполняет приказ, оператор и водитель КШМ-ки медлят Ђ чудит бригадир, перестраховывается! Переднее шасси мягко касается поверхности взлетно-посадочной полосы, два ряда громадных колес Ђ по четыре в каждом ряду! Ђ "выстреливают" синеватые облака дыма. Следом "цепляет" бетон основное, "подбрюшное" шасси и боковые. Самолет прижимается к земле, пилот включает реверсный режим двигателей, салон ощутимо трясет на стыках бетонных плит. В реве турбин гаснет грохот взрыва, передняя стойка шасси разваливается, самолет утыкается носом в землю, в кабине вспыхивает пожар. Экипаж сгорает заживо, даже не поняв, что произошло. Самолет продолжает движение, взрывы гремят один за другим. Вырванные "с мясом" колеса шасси взлетают к небу и валятся вниз пылающими глыбами огня и черного дыма. Взлетно-посадочная полоса буквально усеяна противотанковыми минами, она вся одно сплошное минное поле. Лишившись шасси, самолет скользит на брюхе, взрывы рвут обшивку и машина разваливается на куски за считанные секунды. Взрываются остатки топлива, облако дыма и огня расцветает оранжево-черным бутоном, огненный ливень обрушивается вниз, сжигая мертвых и живых. Бронированные машины кувыркаются по бетонной полосе, подрываясь на минах, изуродованные корпуса разлетаются во все стороны, задевая штыревые датчики на других минах. Новые взрывы рвут на куски полумертвые машины, не оставляя никаких шансов выжить тем, кто остался внутри...
