- Иди за мной! - приказывает монах.
Стремительно вращается штурвал, старик тянет ручку на себя, дверь открывается. Лязгает затвор, узкий луч подствольного фонаря выхватывает из кромешной тьмы ржавые стены тоннеля. Свисают пучки толстых, как лианы, проводов. Тянутся вдоль стен трубы в соляных подтеках, на потолке зреют жирные капли нечистой воды, а пол блестит - слизью? Ну, так кажется на первый взгляд. Монах бесстрашно шагает в тоннель. Спертый воздух, насыщенный влагой, запахом плесени и старых носков заставляет сморщиться и дышать не глубоко. Алексей брезгливо отворачивается и тотчас получает удар в лоб такой силы, что едва не падает на скользком полу. Гулко звенит железо, искры из глаз затмевают свет фонаря.
- Включи фонарь, - советует монах. - Тут запросто можно голову разбить.
- Я догадался, - бурчит Алексей, растирая ушибленное место. Шишка обещает вырасти знатной!
Старик быстро идет по тоннелю, уверенно проходя мимо полуоткрытых дверей и никуда не сворачивая. Алексей шагает на полусогнутых ногах, голова низко опущена, фонарь светит в пол - на мокром железе можно запросто поскользнуться. Шмякнешься так, что прошлый удар в лоб покажется легким подзатыльником. Алексей так увлекся "исследованием" пола, что не заметил, как дед ушел вправо. Очнулся, когда из-за спины послышался раздраженный голос:
- Куда прешь, милок!?
Тоннель обрывается громадной комнатой - нет, залом, в котором можно играть сельские свадьбы или проводить матчи футбольной лиги.
- Что это?
- Нижняя палуба, - отвечает Константин. - Тут самолеты хранились. Вон, видишь подъемники?
Фонарь выхватывает из тьмы подъемные платформы, на которых возвышаются остовы палубных истребителей. Скелеты боевых самолетов похожи на останки динозавров - такие же большие, страшные и ... бессильные.
- Идем, нет времени на экскурсию! - приказывает старик. - И смотри под ноги.
- Зачем? Здесь вроде сухо, - удивляется Алексей.
- Тут бойня была. Можно ногу пропороть, - поясняет старик.
Алексей опускает фонарь ниже и от удивления качает головой:
- Мать твою! Тут склад трупов был или что?
Пол буквально усеян костями. Белеют реберные решетки, берцовые кости выделяются толщиной и размером, черепа хмуро следят за людьми черными глазницами. Множество скелетов лежат или сидят плечом к плечу, истлевшие клочья одежды прикрывают кости. Пройти можно только узкой извилистой тропинкой вдоль стены.
- Авианосец брали штурмом ... шагай за мной! ... оборонялась бригада морской пехоты США, за каждый метр бились. Штурмовали мутанты, люди и звери. Одних невозможно было отличить от других. Какой-то сумасшедший вывел нечто среднее между людьми и животными. Они были лишены страха смерти, отключен инстинкт самосохранения, - говорил старик. - Я с такими встречался, эти твари, даже будучи ранеными, не останавливаются. И в плен их брать нельзя, они просто невменяемы. Только убивать. Бригада морской пехоты полегла вся, включая командира. Мутантов набили без счета, трупы с палубы убирали бульдозером. Морпехи отступали с палубы вниз, к реактору. Хотели взорвать, но не получилось.
- А что потом? Куда мутанты подевались-то?
- Сдохли, - кратко ответил монах. - Началась какая-то эпидемия. Очень странная, потому что людей она не трогала, только мутировавшие заражались и умирали в течение нескольких часов. Авианосец превратился в могилу для тысяч людей и мутантов. Он стоял тут два года, прежде чем опять появились люди. Чудо, что реактор не взорвался без присмотра.
- Или его притушили, - предположил Алексей.
- Возможно, и так, - согласился монах. - Потом были стычки между бандами за право собирать дань с торговцев, жителей и путешественников, а также взимать плату за электроэнергию. "Теодор Рузвельт" опять заселился людьми, но живут они, как ты наверно заметил, только на верхней палубе. Мы пришли!
Могила размером с футбольные поле остается за спиной, впереди торчат из пола ржавые поручни, темнеет дыра с уходящими вниз ступенями.
- И что дальше? - спрашивает Алексей.
- Спускаемся. Тут неглубоко, этажей пять.
- Это, по-твоему, неглубоко!? - изумляется Снегирев. - Пять этажей вниз по ржавой лестнице?
- Стыдись! - укорил монах. - Я иду и ничего, а ты, здоровый бык, нюни распускаешь.
- Я ничего не распускаю. Ты, может быть, каждый день тут шляешься, а я впервые! - возмутился Алексей.
- Тогда оставайся здесь, - предлагает монах. - Возможно, мы зря паникуем и реактор не рванет. Но я на всякий случай пойду.
Лестница была явно не приспособлена для путешествия двух здоровых мужиков. Вообще-то на авианосцах есть лифты для людей и грузов, а лестницы так, на всякий случай. Увы, в жизни именно так - что нужно, не работает, а то, что "на всякий случай", целехонько. Правда, относительно - ржавые ступени таращились на людей глазницами дыр, поручни скрипели и норовили обломиться, лестничные пролеты содрогались при каждом шаге и, кажется, даже прогибались.
- Дед ... э-э ... отец Константин! - зовет Алексей.
- Чего тебе, дитя неразумное? - кротко отзывается старик. Он шагает уверенно, переступая сразу через две ступени, почти не касаясь поручней. - Отдохнуть надумал? Не советую, реактор с минуты на минуту взорвется.
- Да знаю я! Куда идем-то во тьме кромешной?
- Вниз.
- А точнее нельзя, весельчак?
- Мы идем к гаражу, где хранятся катера бандитов. Ты много их перебил?
