- Так это бессмертие?

  - Почти, если не выявится каких нибудь побочных эффектов.

  - Почему ты помогала мне?

  - Интересы совпали. Эти придурки на полном серьезе хотели запустить ракеты. Они действительно потомки каких-то там фанатиков. Мне пришлось взять их на работу, потому что брать людей с России или Европы слишком опасно, проболтаются родственникам, любовницам или женам. Ну их! А эти работали, как звери, к тому же родились где-то здесь, севернее. Умудрились, подлецы, смастерить три ракеты и решили запустить на Россию. Я как узнала, так всполошилась – что делать-то? Ведь у меня только в Москве недвижимости на пол миллиарда рублей, в других городах есть, в Европе. А тут какие-то уроды решили уничтожить все, что заработала непосильным трудом. Я пыталась им объяснить, что свою Украину тоже – э-э, как это по ихнему … а, зныщат! Какое там, слушать ничего не желали. Там одни предатели живут, говорят. Вдруг появляешься ты, устраиваешь страшный тарарам. Ну, я и решила помочь. Пришлось бродить по темным коридорам, ждать, пока ты выберешься из старой лифтовой шахты. Я всерьез испугалась, когда ты поперся к скатам. Они могли запросто убить тебя.

  - Они тоже твои подопытные?

  - Да. Из них можно сделать отличных сторожевых амфибий. Надо только отрастить лапы, как у крокодилов и пасть шире сделать. Я ускорила процесс мутаций, изменения пошли очень быстро. Ты чуть было не помешал. Но все обошлось.

  - Кто расстрелял взвод чистильщиков?

  - Кого? Чисть … ну, солдатиков, да? Они. Была у них пусковая установка для ракеты с кассетной головной частью.

  - А что за дедушка?

  - Да не дедушка это, - рассмеялась Третьякова, - а муж, объелся груш. Фанатики убили его, но я не жалею. Надоел он мне, ворчун старый.

  - Ну да, помоложе найдешь. - усмехнулся Павел.

  - У-у, мне только до дома добраться, - радостно засмеялась женщина. - Только вот и работников новых подбирать надо. Ну, ничего, за хорошие деньги быстро отыщутся.

  Павел приподнялся на локте, взглянул на улыбающуюся новую Машу.

  - Так ты, значит, главный мафиози?

  Контейнер на плече раскрывается, плазменная пушка тупо глянула в лицо Павлу и тотчас спряталась.

  - Да … ой, прости, это нервное, - захихикала женщина, - ты так уделал Борюсика, что я до сих пор не могу поверить.

  - Кстати, об обезьянах … почему мутанты тебя слушаются?

  - Потому что у каждого на сердце маленький такой электронный трансплантат. Он подключен к компьютерной сети, специальная программа контролирует работу сердца, состояние нервной системы и ряд других параметров. Это необходимо для поддержания жизни пациентов. Но она же, в случае необходимости, убьет. Потому такие послушные, понял? Кстати, это отличная мысль! Таки штучки можно поставить новым сотрудникам, что бы потом, в случае чего, не возиться с нейтрализацией. Ведь тебя рядом не будет, Пашенька! – шутливо пригорюнилась Третьякова.

  - Удачи, Машуня, - буркнул Павел. - Карлика Арчибальда за что убила?

  - Слушаться перестал. Он и раньше много бубнил не по делу, а в этот раз совсем распоясался. Я поручила ему организовать засаду для тебя, а он начал какую-то философию разводить. Пришлось ликвидировать в назидание другим.

  Павел повернул голову. Контейнера на правом рукаве нет. Третьякова перехватила взгляд, развела руки, мило улыбнулась.

  - Что дальше? - спросил Павел. – Ты ведь недаром оставила мне жизнь, верно?

  - Только из чувства благодарности. Ты искренне хотел помочь мне, готов был защищать даже ценой жизни. Женщины всегда чувствуют искренность. Поэтому я не стану отдавать тебя на съедение скатам или мутантам, не буду использовать в качестве контейнера для разведения нового вида червей, что пожирают живую плоть. Знаешь, я бы могла даже отпустить тебя, но ты слишком много знаешь. Поэтому тебя отправят туда, откуда пришел – в старую лифтовую шахту. Удачи!

  Жесткие лапы подхватывают Павла, громко щелкают клешни паука мутанта, обрывки цепей со звоном рассыпаются по бетонной плите. Несколько пауков быстро выносят Павла из бункера, бегут по тоннелю. Мчатся, словно скаковые лошади. Нарочно или нет, несут ногами вперед. Знакомый поворот, за ним пролом, потом начинается вереница коридоров. По дороге попадается бродячий скат. Правый паук неудачно наступает на край плоского тела амфибии, скат злобно верещит и острый шип на хвосте вонзается в бок паука. Яркая белая вспышка на миг ослепляет всех. Павел чувствует, что жесткие лапы разжимаются. Он падает на бетонный пол, ощутимо трахается затылком. Из глаз сыпятся искры едва ли не ярче вспышки от электрического удара ската. С трудом переворачивается на живот, ругая себя последними словами; привык, понимаешь, что шлем на голове все время, разучился думать. Вот что значит давно не получать подзатыльников! В полной темноте, озаряемой белыми вспышками, разыгрывается странная сцена. Относительно небольшой скат быстро бегает по полу, прыгает на стены и даже на потолок, уворачиваясь от стремительных бросков паука мутанта. Острый хвост с шипом на конце то и дело жалит паука, но тот настороже и удары приходятся мимо или в защищенные панцирем части тела. После каждого меткого удара паука заметно трясет, но он быстро приходит в себя и опять бросается в атаку. Первый мутант, что подвергся неожиданному нападению, лежит на полу, лапы вытянуты, изредка по ним пробегает волна дрожи. Он или мертв, или в глубоком шоке. Павел с минуту тупо смотрит на битву двух уродов, потом вдруг начинает понимать – это шанс! Пока злобные дураки убивают друг друга, он может удрать. Надо только не лежать, как лох на пляже, и не почесывать шишку на затылке. Оторви задницу от пола!!!

  Павел вскакивает, словно его скат уколол хвостом в одно место. Вспышки следуют одна за другой, можно разглядеть почти весь коридор. Далеко, в самом конце чернеет узкий разлом в стене. Кажется, именно через него он попал в этот клятый коридор в прошлый раз. Так или нет, рассуждать некогда. Кто бы не победил в драке, ему, Павлу, в любом случае придется несладко. Оглянувшись в последний раз на дерущихся, он со всех ног бросается к пролому. Ориентироваться в полной темноте чертовски трудно, а если честно, то вовсе невозможно – ничего ж не видно! Скат и паук продолжали драться до победного конца, края пролома то и дело освещались белым огнем, но уже реже. Павел глупо бродил по захламленному коридору, с отчаянием осознавая, что входа в шахту ему не найти. Невозможно было запомнить все эти повороты, проломы и коридоры, особенно если специально этим не занимаешься. Сейчас кто-то из уродов победит и бросится в погоню за вкусным человеком. Жить осталось минуту-две, подумал Павел. Не зная, что делать, он садится на кучку мусора, с досады хлопает себя по ноге. Сквозь двойной слой полимерной ткани чувствуется какой-то продолговатый предмет. Палочка или карандаш. Какие еще карандаши! - с досадой подумал Павел, сунул пальцы в карман.