Медленно идут обратно. В тишине подземелья гулко стучат железные сапоги Павла, тихонько пристукивают башмачки девушки. Навстречу ползут рыжие от ржавчины рельсы, в густой темноте жалобно светятся редкие фонари на потолке. Яркий прожектор вырывает из мрака обрывки проводов, глубокие трещины в бетонной стене, какие-то царапины и выбоины, словно кто-то бился головой и бешено царапался, пытаясь выбраться наружу. Идти пришлось долго, уже давно миновали пролом в противоположной стене, за которым скрывается коридор с глумами и зал электрических скатов. Павел попытался просканировать стену гамма зрением, но ничего не вышло – толстый железобетон почти непроницаем для рентгеновских лучей. Когда девушка стала все чаще спотыкаться, Павел решил было остановиться, но тут взгляд зацепился за едва видимый прямоугольный контур на стене. Словно кто-то провел влажной кисточкой, вода высохла, но след остался. И штукатурка в этом месте подозрительно целая. Недолго думая Павел ударил железным кулаком. В ответ стена гулко отозвалась коротким глухим звоном, куски цемента посыпались на пол. Двери оказались не заваренными вместе с рамой, как опасался Павел, а всего лишь заперты на внутренний замок. От выстрела в упор в середине образовалась круглая дыра размером с тарелку. Один сильный рывок и створки распахиваются. В глаза неожиданно плеснуло ярким дневным светом – прямо напротив двери горит лампа, вправо и влево убегают провода, через равные промежутки светятся фонари. Павел хмыкнул, покрутил головой – уж что-что, но освещение тут исправно. Тоннель достаточно широк, чтобы в нем свободно разъехались два грузовика, до потолка не менее двух метров. Взгляд невольно останавливается на знакомой сетке изолирующего экрана. Павел разочарованно вздыхает.

  - Ну-с, профессор, нам налево? – оборачивается он к девушке.

  Несчастная студентка еще больше сгорбилась, уменьшилась и теперь комбинезон, и без того большой, вовсе повис, как на вешалке. Лицо некрасиво перекосилось, тело сотрясает крупная дрожь. Как-то странно дернула головой, не то соглашаясь, не то отказываясь.

  - Ты идти-то сама можешь? – участливо спросил Павел.

  - И-и… - невнятно пискнула девушка.

  - Понятно. Частичный паралич двигательной активности с полной остановкой мозговой деятельности, - со вздохом констатировал Павел. - Ладно, оставайся здесь, я потом вернусь за тобой.

  Студента биофака подпрыгнула, словно спящая кошка, разбуженная внезапным собачьим лаем, в панике вцепилась дрожащими пальцами в левую руку Павла, отчаянно затрясла головой.

  - Договорились, идешь за мной. Да?

  - Да!!!

   Глава 10

  Прямой, как лезвие меча, тоннель убегает вдаль, расположенные через равные промежутки светильники сливаются в одну линию и пропадают. Павел убавляет яркость прожектора, чтобы понапрасну не расходовать энергию. Под ногами негромко хрустит гравий, звук отражается, убегает на потолок и оттуда уносится дальше и возвращается притихший, словно увидел впереди что-то нехорошее. Павел уже собрался было остроумно пошутить над выдуманными страхами девушки, но тут глазам предстало такое зрелище, что невольно прикусил язык. В слабом свете пыльных фонарей показались грубо сделанные из обрезков водопроводных труб кресты, осыпавшиеся могильные холмики. Когда подошли ближе, подземное кладбище открылось во всей красе: старые могилы рядами выстроились вдоль тоннеля. Их так много, что пройти можно только по узкой дорожке посередине, там, где проложены рельсы.

  - Я …я … говорила, а вы не верили, - раздался за спиной дрожащий голосок Маши. - Видите, сколько их?

  - Машенька, это всего лишь старое кладбище, - ответил вполголоса Павел. - Да, тут неприятно находится, но ничего страшного. Потерпи немного.

  Когда первые могилы остались далеко позади, он почувствовал, как девушка толкает в спину.

  - Ну что такое?

  - Мне страшно сзади. Кажется, что могилы раскрываются и мертвецы идут за мной. Я все время оглядываюсь, спотыкаюсь. Пустите меня вперед.

  - Да ради Бога!

  Через несколько минут впереди показался идущий навстречу человек. Девушка с писком шарахнулась за спину и замерла там, словно гипсовая статуэтка. Павел тоже остановился, но не от страха. Когда неизвестный подошел ближе, он удивленно прошептал:

  - Машка, неужели правда? Быть такого не может!

  Приближающийся субъект действительно похож на живого мертвеца. Старинная пиджачная пара висит лохмотьями, вместо головы череп без нижней челюсти, шляпа с обгрызенными полями лихо сдвинута на затылок. Костяные ступни сухо постукивают по бетонным шпалам, в правой руке трость. Скелет приблизился. Глазные впадины тускло блеснули, словно внутри пыльное стекло, раздался дребезжащий старческий голос:

  - Приветствую, господа! Могилы для вас готовы, извольте взглянуть.

  Павел несколько секунд рассматривает удивительного незнакомца, словно диковинное насекомое, наклоняя голову то вправо, то влево. Откуда-то из середины груди снова звучит голос, предлагающий посмотреть на могилы. Девушка издает слабый стон, слышен звук падающего тела.

  - Ах, вот оно что! А я думаю, ну как оно говорит без легких, нижней челюсти и языка. Смотри, Машка, как сделано, - радостно говорит Павел, обернувшись. Девушка лежит на шпалах, словно тряпичная кукла, не подавая признаков жизни. – Ну вот, обмороки начинаются. Только этого и не хватало, - с досадой произносит он.

  Ходячий скелет в третий раз предлагает ознакомиться с могилками. Павел раздраженно хватает за грудки, энергично встряхивает. Кости осыпаются, словно высохшие иголки с ели, в руках остается только клок старой материи. На полу, в куче пластика и тряпок, блестит металлом телескопическая трубка искусственного позвоночника. На конце два треснутых стеклянных глаза, в середине старый динамик, соединенный проводами с пластмассовой коробочкой. Торчат ржавые спицы креплений, в тазобедренной кости спрятан двигательный механизм. Рядом валяется сломанный черенок от лопаты, который Павел сначала принял за трость.

  - Ну, юмористы, блин! – смеется он. - Эй, Машка, поднимайся, хватит в пыли валятся.