Как только показалась сужающаяся вторая половина ракеты, Павел выбегает из укрытия. В самом конце платформы, от края свисает металлическая лесенка. Недолго думая, Павел хватается за поручни, рывок и он на платформе. Черная дыра сопла реактивного двигателя на расстоянии вытянутой руки. Сверху, на поднятой лицевой панели тотчас загорается красный огонек, начинает тоненько мявкать сирена тревоги. Опускает панель, глаза пробегают по надписи. Быстро меняющие друг друга красные цифры показывают такой уровень радиации, что Павел без рассуждений бросается на пол, со скоростью бешеной змеи отползает на самый край. Сирена затихает, цифры перестают мелькать, словно искры бенгальского огня, меняют цвет с красного на оранжевый. Это уже гораздо лучше, но все равно, больше двадцати минут на таком излучении находиться нельзя. Быстро ползет вперед, останавливается на самом краю платформы. Прямо над ним покачивается круглый нос ракеты, зловеще скрипят ржавые тросы крепления.

  По лицевой панели успокаивающе бегут зеленые цифры, но стекло опять начинает предательски мутнеть – система очистки воздуха упорно не желает работать. Приходится чуть-чуть приподнять бронестекло и цифровой ряд снова наливается апельсиновым цветом. Состав начинает потихоньку тормозить. Платформа слишком тяжела для маневрового электровоза и машинист заранее включает тормоз. Павел хотел было прыгнуть на электровоз, чтобы разобраться с машинистом, но потом передумал – успеет, ни к чему зря рисковать. Проходит не менее двадцати минут, прежде чем состав окончательно сбросил скорость. Теперь он едва тащится почти в полном мраке – в этой части тоннеля почти не осталось фонарей. Павел уже начал всерьез беспокоится, потому что оранжевый цвет счетчика радиации все больше наливается красным, а это уже очень серьезная неприятность. Наконец, состав сворачивает влево. Мимо плывут мрачные стена подземелья, изредка в темноте блестят куски антрацита или слюды. Тесный тоннель расширяется, справа показывается второй путь. Поезд останавливается, звонко стучат рельсы на стрелке, электровоз толкает состав обратно. Теперь платформа едет первой и Павел понимает, что если он начнет шевелиться, то его заметят с электровоза. Преждевременное внимание ему не нужно. Он давно уже решил про себя, что прежде, чем все разнесет здесь … скажем так, поговорит с персоналом.

  Дорога неожиданно заканчивается тупиком. Рельсы упираются в железную стену, поезд останавливается. Проходит несколько томительных секунд, стена вздрагивает, гигантский стальной занавес начинает медленно подниматься. Через расширяющуюся щель внизу вырывается яркий свет. Железная стена поднимается выше и выше и взору открывается фантастическая картина: грандиозный круглый зал, ярко освещенный лампами дневного света. В центре располагается странное сооружение с множеством мачт, в середине круглая площадка из толстого бетона, она возвышается метра на полтора над полом. По краям стальные опоры с полукруглыми захватами на вершинах. В потолке чернеет громадная дыра, откуда тянет холодным воздухом.

  Павел спрыгивает с платформы, прячется за кучей железного хлама. Очень надеется, что его не заметили. Машинист, занятый сложным маневрированием, действительно не обратил внимания на тень, что мелькнула сбоку. Осторожно, сантиметр за сантиметром, он подводит платформу с ракетой вплотную к бетонной площадке. Наклоняется стрела крана, словно рука великана, аккуратно обхватывает тело ракеты стальными зажимами. Громадный железный цилиндр медленно задирает нос, поднимается к черной дыре в потолке. Хвост ракеты становится вертикально земле, корпус медленно опускается. Его подхватывают стальные опоры вокруг бетонной площадки, полукруглые зажимы сдвигаются в кольца и вот ракета установлена на стартовой площадке. Приходят в движение суставчатые мачты, начинается подготовка к пуску. Весь процесс происходит в автоматическом режиме и Павел уже начинает беспокоиться – а где люди? Если все делается автоматами, в том числе и запуск, то пора принимать меры!

  Негромко хлопает дверь электровоза, машинист в темно-синем комбинезоне спрыгивает на землю. Немного прихрамывая, человек торопится к железной будке с толстыми круглыми окнами наподобие корабельных иллюминаторов. На минуту останавливается у входа, пальцы быстро пробегают по квадратному пульту с кнопками. В верхней части прямоугольника из блестящего металла гаснет красная лампочка, зажигается зеленая. Массивная стальная дверь медленно отъезжает. Павел срывается с места, словно гепард. Искусственные мускулы экзоскелета работают отлично – в три гигантских прыжка он оказывается прямо за спиной машиниста. Дверь уже открылась и человек в синем комбинезоне делает первый шаг. В это мгновение бронированная ладонь Павла падает на загривок машиниста, железные пальцы мертвой хваткой сжимаются на шее. Сила плюс инерция; толчок получился столь мощным, что синий комбинезон молнией летит от входа до противоположной стены. От удара что-то звенит, на пол сыплется металлическая мелочь. Обеспамятевший машинист мокрой тряпкой сползает по стене вниз, оставляя после себя широкую кровавую полосу. Павел влетает следом, нога цепляется за порог и он врезается бронированной головой в металлический шкаф. Раздается треск, хлопки, яркая вспышка белого света заливает небольшое помещение, поднимаются густые клубы голубого дыма. Огни на стартовой площадке суматошно замигали, на приборной панели щелкнул тумблер, вспыхнули новые огоньки и освещение комплекса восстанавливается в прежнем объеме.

  Матерно ругаясь, так что слышно через толстое бронестекло, Павел торопливо выбирается из разбитого вдребезги трансформатора, бросается к лежащему машинисту. Тот лежит, словно мертвый, бледное лицо залито кровью, на полу валяются осколки зубов, сгустки крови. Короткие волосы на макушке слиплись, торчат шипами. Но неизвестный жив – на шее бьется тоненькая жилка, пульс хоть и замедлен, но прослушивается уверенно. Павел ощупывает голову, убеждается, что она не проломлена и успокоено кладет машиниста обратно, в лужу собственной крови. Проклятая панель снова затягивается мутной пленкой. Теперь она еще и покрыта снаружи маленькими черными точками – следами от вспышки короткого замыкания. Проклиная все боевые костюмы на свете, Павел выглядывает наружу. На стартовом комплексе по-прежнему никого, автоматика работает самостоятельно по заданной программе. За спиной раздается стон. Водитель электровоза пришел в себя. Оскальзываясь в луже собственной крови, на локтях подползает к приборной панели, кое-как переворачивается. Пытается опереться на стул, чтобы встать. Рука срывается, стул отъезжает прямо под ноги Павлу. Машинист со стоном падает на пол, пальцы беспомощно скребут напольное покрытие.

  Павел слегка наклоняется, левой рукой приподнимает раненого. Синяя ткань трещит в кулаке, воротник врезается в шею. Лицо машиниста багровеет, из горла вырывается хрип. Небрежно швыряет теряющего сознание человека в угол, на сложенные в стопку бумаги. Ногой цепляет стул, садится, руки кладет на спинку. Хлипкий стульчик кряхтит, проседает, недвусмысленно грозя развалиться прямо сейчас. Павел раздраженно бормочет ругательства, пинком отправляет раздавленный стул в дальний угол. Тем временем раненый окончательно пришел в себя и с ужасом смотрит на громадного незнакомца в странных доспехах.

  - Ты кто? – шепотом спрашивает он.

  - Нет важнее вопроса, - бурчит Павел, - ты б еще моим днем ангела поинтересовался. Слушай мои вопросы, чмо и отвечай. На стартовой площадке есть люди, кроме тебя?