- О-оа-ах е…ть!!!

  Прораб хватается за рукоять, гроб наклоняется, слышен громкий треск. Витая металлическая рукоять вырывается « с мясом». Вся конструкция разваливается на части, словно только этого и ждала. Пятки прораба скользят на костях, как на роликах, Василич шмякается задом на каменный пол, сверху обрушивается содержимое гроба. Наступает тишина.

  Антон, как самый опытный, управился с факелами быстрее всех. Нестерпимо воняющая тряпка вспыхивает чадным пламенем от первой же спички. Загорается второй факел, его берет девушка.

  - Ты жив, Василич? – спрашивает Антон, подходя поближе.

  - А-а … вот, твою мать! Понабросали тута гробов-то нендыртальцы чёртовы … Нет, штоб хоронить по-людски, они в яму скидовали!

  Прораб сидит на полу, весь в паутине и пыли, на лице видны только глаза, остальное скрыто под маской сухой грязи. Рядом валяются многочисленные останки – кости, расколотый череп, обрывки ткани неопределённого цвета. Но главное – золотые украшения! Фигурки животных, людей, просто затейливо скрученные кусочки драгоценного металла и кольца. Золота столько, что все кости усыпаны им.

  - Богато выглядишь, прораб! – усмехнулся Антон.

  Подходят остальные. Тагиров, не говоря ни слова, сразу падает на четвереньки и торопливо собирает золотые изделия. Трухин услужливо подсвечивает своим факелом. Ошарашенный прораб сидит неподвижно, только глазами лупает. Вид миллиардера, ползающего у ног простого работяги настолько нелеп и смешон, что Валя отворачивается и тихо смеётся.

  - Так вы говорите, что уже были здесь? – как ни в чем небывало спрашивает Тагиров. – Фёдор, а почему я об этом не знаю?

  - Он не докладывал, - кивнул Трухин в сторону Антона.

  - Надо же, Валюша … Оказывается, мы с тобой были в двух шагах от сокровищ! – усмехнулся Антон. – А ты – фрески, фрески …

  - Золотые украшения тоже представляют собой художественную ценность, - пожала плечами девушка. – Но мне казалось, что вас, господин Тагиров, в первую очередь интересует культурное наследие древних.

  - А кто сказал, что культурное наследие не может быть золотым? – усмехнулся с земли Тагиров.

  - Теперь ты понимаешь, дорогая, почему глиняные черепки археологи находят тоннами, а ценные изделия, скажем, из золота – никогда? Такие вот ценители культурного наследия обгоняют.

  - Ваша ирония совершенно неуместна в данном случае, господин Лыткарин. Я не собираюсь переплавлять это, - протянул полные золота руки Тагиров, - в дешёвые кольца или висюльки для баб. Судя по всему, здесь ещё много чего скрыто. Вас, молодые люди, именно за этим и посылали сюда!

  Голос звучит жёстко, подавляюще. Так разговаривает босс с нерадивыми подчинёнными. Набив карманы золотом, Тагиров обрёл уверенность. Теперь, ощущая тяжесть драгоценного металла, он снова стал Исмаилом Тагировым, «великим и ужасным»! Антон промолчал. Вообще-то, сей любитель старины прав. Его, Антона Лыткарина, действительно нанимали искать сокровища. Всякие там горшки, черепки и наскальные росписи так, побочный продукт.

  - Что ж, будем считать, что контракт выполнен, - сказал Антон. – Идём дальше?

  Погребальная камера почти не пострадала после землетрясения. Во всяком случае, видимых разрушений нет. Антон ведёт группу далее, в глубину пещеры. Появляются знакомые сталагмиты. Каменные шипы высунулись из пола на высоту человеческого роста, неровный свет факелов порождает чёрные остроугольные тени, что перемещаются вместе с людьми. Вкрапления кварца отражают свет, горят колючими огоньками. В пещере тихо, но тишина тяжёлая, давящая. Люди физически ощущают толщу камня и земли над головой. Кажется, будто из темноты за ними следят многочисленные невидимые существа, которых они побеспокоили своим присутствием.

  - Долго ещё? – нервно спросил Тагиров.

  - Нет. Но это самый лёгкий участок пути.

  Подземелье сузилось, образуя тупик. Показалась стена. Подойдя ближе, Антон увидел ту самую трещину, по которой он брёл прошлый раз. Незаметно перевёл дух. Он все-таки беспокоился, мало ли что наделало тут землетрясение.

  - Трудно дышать! – прохрипел Василич.

  Антон оглянулся. Лица блестят от пота, дыхание у людей тяжёлое. Как ни странно, труднее всех пришлось Трухину. Он выше всех, крупнее, ему больше всего требуется кислорода. Фёдор стоит бледный, как стенка, дышит с хрипами, рука с факелом заметно дрожит.

  - Гасите огонь. Хватит одного, - приказывает Антон.

  Узкую нору, ведущую наверх, нашёл быстро, по собственным следам.

  - Я иду первым, ты, Валюша, за мной, - сказал Антон. - Здесь очень узкий проход, придётся ползти вверх метров тридцать. Есть карманы, в которых можно отдохнуть, но они маленькие, все не поместятся.

  Поднимает факел. В низком потолке чернеет щель. Все смотрят на неё, Тагиров недоверчиво качает головой:

  - И это выход? Вы не ошибаетесь?

  - Другого нет, можете сами убедиться, - отвечает Антон и передаёт факел Исмаилу.

  Через несколько секунд он скрывается в проходе, за ним поднимается Валя, её снизу подстраховывает Фёдор. Тагиров бросает бесполезный факел, карабкается наверх. Последним в дыре скрывается Василич. Антон чувствует себя гораздо увереннее, чем в прошлый раз. Правда, это имеет свои отрицательные стороны – в самом начале пути он так крепко приложился макушкой о камень, что даже засомневался – а правильно ли идёт? Вроде прошлый раз тут каменюки не было? Подъем длится долго. Приходится останавливаться, поджидать остальных и просто отдыхать. Даже подняться по лестнице на пятый этаж – я имею в виду пожарную лестницу – для многих непосильная задача. А здесь надо карабкаться по тесной каменной кишке, обливаясь потом от жары и недостатка воздуха. Время от времени Антон оборачивается и спрашивает, как дела. Если в начале пути девушка отвечала бодро, то ближе к середине подъёма энтузиазм угас, ответы стали тише. Когда за плечами … нет, под ногами осталось три четверти пути, в голосе Вали слышалось явное раздражение – чего пристал? Ясно же, что вниз не полезу.