Тагиров зло глянул на Антона из-под крашеных бровей, длинная прядь каштановых волос шевельнулась, словно ухо спаниеля.
- Телефон потерял, - угрюмо сообщил он. – Да и не успеют так быстро.
- М-да … таким гусем лапчатым расхаживал тут … Ладно. Смотри, Исмаил, во-он там здоровенная куча железа дымится. Это остатки дизель-генератора. За ним вход в пещеры, там можно спрятаться.
- Пещеры западня, оттуда не выбраться!
- Не совсем. Бандиты побояться лезть в подземелье, в темноту. У них задача перебить всех и ограбить лагерь, пещеры не их забота. Это наёмники наркоторговцев, они жизнью рисковать не станут. Но если не хочешь, может рвать когти в пустыню. Она большая и … очень сухая.
Тагиров посмотрел через плечо. Сколько хватает глаз, простирается безбрежное море песка. Волны барханов убегают за горизонт, жаркое марево дрожит в раскалённом воздухе, искривляя пространство, меняя небо и землю местами. Слабый, почти незаметный ветер удивительно быстро перемещает песок и трупы убитых марроканских рабочих уже наполовину занесло. Последнее обстоятельство, именно трупы – марроканцев расстреливали на выбор, как на полигоне – и убедили Тагирова.
- Хорошо, попробую, - согласился он.
- Э нет! Ты должен бежать изо всех сил, петляя, как бешеный заяц. Твоя жизнь, Исмаил, в твоих ногах, - произнёс Антон.
Тагиров тяжело вздохнул. Наёмники приближаются, до цепи не более ста метров. Автоматные очереди звучат все громче, иногда в воздухе повизгивают шальные пули.
- Ну! – поторопил Антон.
Тагиров взвизгнул, словно кочевник верхом на лошади и рванул так, что олимпийский чемпион в забеге на сто метров обзавидуется. Резвый миллиардер успел пробежать половину дистанции, когда его все-таки заметили. Раздались крики, затарахтели автоматы, песок расцвёл фонтанами пыли. Бандиты стреляли не прицельно, от бедра и пули ложились широким веером. Антон только сейчас понял, какого свалял дурака – не то что бежать, головы не поднять из-за камня!
Ему помог случай. В лагере убили не всех, кто-то остался жив. Неожиданно из-за догорающего грузовика выскочил перепуганный марроканец, один из рабочих, что трудились на раскопках. В голубой бейсболке и оранжевой майке, он был отличной мишенью для стрелков. Марроканец изо всех сил бросился бежать прямо в пустыню вместо того, чтобы попытаться добраться до каменной гряды с правой стороны. Там хотя бы можно было укрыться от пуль. Тем временем Тагирову удалось добежать до дизель-генератора и уже под его прикрытием пробраться в пещеру. Работяге марроканцу повезло меньше. Вернее, совсем не повезло. Развеселившиеся наёмники начали стрелять точнее, стараясь попасть совсем близко от сверкающих пяток. Работяга вынужден петлять, подскакивать и всячески уворачиватся от пуль. Фонтаны пыли заставляют его выделывать самые неожиданные пируэты. Он несколько раз споткнулся и упал, нос распух картофелиной, подбородок и грудь залиты кровью, в глазах ужас пополам с надеждой. Несчастный устал, каждый шаг даётся с трудом, дыхание с хрипами вырывается из груди. В конце концов марроканец падает на колени и продолжает движение на четвереньках. Одному из наёмников надоедает забава. Сухо гремит выстрел, в затылке марроканца возникает маленькая дырочка, лобную кость вырывает «с мясом» вместе с переносицей, мозги серой струёй брызжут на песок. Человек утыкается лицом в горячий песок, кровь и пот с шипением испаряются под лучами полуденного солнца. Тело несколько раз дёргается, не желая умирать так быстро, потом затихает …
Антон ничего этого не видит. Как только поток пуль переместился в сторону, он стремглав бросился к дизель-генератору. Внимание наёмников было приковано к оранжевой футболке и они не сразу заметили ещё одного убегающего человека. До входа в подземелье оставалось не более пяти метров, когда за спиной загрохотал барабанным боем пулемёт. Трассирующие очереди врезались в дизель-генератор. От искореженного фургона полетели клочья металлической обшивки, литой блок цилиндров с треском лопнул, будто кокосовый орех под ударом кувалды. Тяжёлые пули сорвали его с креплений и накренили к земле. Следующая очередь трассёров раздробила верхнюю часть, осколки сыпанули на песок, как раскалённые капли жидкого металла, в воздух взлетели обрывки разноцветных проводов. Массивное колесо маховика с грохотом провалилось сквозь днище, от удара содрогнулась земля. В изуродованном до неузнаваемости фургоне возникла громадная дыра. Третья очередь прошила кузов насквозь и канула в глубине пещеры метеоритным дождём. Только чудом ни одна из пуль не попала в Антона. До входа оставались считанные шаги, когда он позорно споткнулся о камень и с разбега растянулся на песке, предварительно пропахав носом метра полтора. Остаток пути проделал ползком. Раскалённый чуть ли не докрасна песок набился под одежду, исцарапал грудь и живот, обжёг все, что только есть у мужчины спереди. Не чуя боли, не замечая, что под рубашкой и в штанах не меньше двадцати килограммов горячего песка, Антон быстро ползёт к спасительной темноте пещеры. Если смотреть со стороны, он похож на бесхвостого крокодила, что изо всех сил гонится за убегающей жертвой.
Колыхнулся воздух, с хрустом превратились в пыль несколько крупных валунов, сноп искр обрушился на землю. Ещё одна порция пуль прошла выше головы и с недовольным визгом пропала в глубине пещеры. В следующее мгновение Антон перевалил через каменный барьер и свалился в прохладную темноту. Несколько секунд он сидел неподвижно, переводя дух после бешеного галопа. Вытряхнул песок, кое-как счистил грязь с лица. Нечего рассиживаться, наёмники уже приближаются.
- Исмаил, ты здесь? – негромко спросил он.
- Все мы тут! – ответил сварливый голос.
Антон удивлённо поднял брови.
- Мы?
Из-за камня выглянул Тагиров, следом вышел Трухин. Валя бросилась со всех ног к Антону, плача и смеясь на бегу. Последним из густой тени выглянул прораб Василич, будто суслик из норки. Стрельнул глазками и опять пропал.
Девушка старательно вытирает лицо Антона платком. Исцарапанную кожу и так жжёт пот, сухой платок делает только хуже, но Антон терпит некоторое время, потом отводит руку:
- Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла. Я чувствую себя значительно лучше, - говорит он, стараясь не кривить лицо.
