- Не смотреть на изваяние! – крикнул Тагиров. – Этих связать и отобрать оружие! – указал он на двух одеревеневших стражей.

  Бодигарды кинулись исполнять приказание. Исмаил повернулся к Антону.

  - Да, я не ошибся … И кандалы не кажутся лишними, - задумчиво сказал он. – Выведите его наверх, изваяние накрыть тряпьём, продолжать работу! – приказывает Тагиров.

  День перевалил на вторую половину. Солнце сползло с зенита, уже налилось краснотой, но с прежним упорством продолжает поливать землю жаром. Стражники из числа марроканцев стоически переносят послеобеденное пекло под дряхлым навесом. Смуглые лица блестят от пота, края головных уборов черны от влаги. Белоснежная палатка миллиардера располагается в центре лагеря, неподалёку от входа в подземелье. Это скорее надувной дворец средних размеров, изготовленный из полимерных материалов с нулевой теплоёмкостью, внутри работают мощные кондиционеры, компьютеры и другая бытовая электроника, предназначения которой Антон даже не знал. Он сидит на складном стульчике на входе, возле тамбура, рядом два охранника, могучие ладони бодигардов лежат на его плечах. При малейшем движении пальцы сжимаются, неодолимая сила давит в пол, хлипкий стульчик скрипит.

  - Ребята, вы так меня вместе со стулом сломаете. Даю слово, что буду сидеть смирно, - пообещал Антон.

  Тяжесть на плечах уменьшилась, но ладони все равно остались на местах. Распахивается лёгкая пластиковая дверь, в комнату входит Тагиров. На нем шёлковый халат, лицо и открытая грудь блестит каплями воды после душа. Исмаил подходит к холодильнику приятного голубого цвета, открывает дверцу. Антон физически ощущает бодрящий холод, вытекающий из белого, как снег, нутра холодильника, хотя в комнате и без того свежо от работающих кондиционеров. Ледяная струя минеральной воды падает в стакан, закручивается небольшим водоворотом, пузырьки углекислого газа весело взрываются микроскопическими капельками. Тагиров отпивает глоток, возвращает стакан на стол.

  - Итак, Антон Петрович, займёмся вами, - произносит он, поворачиваясь к Антону.

  Белый с золотым, в стиле Людовика четырнадцатого, диван чуть слышно скрипит под тяжестью усаживающегося миллиардера – натуральные пружины, не поролон какой-нибудь! – на спинку падают капли воды с мокрой головы. Тагиров несколько мгновений рассматривает Антона, словно видит впервые. Пухлые губы раздвигаются в усмешке, подбритые усики шевелятся.

  - Любопытный вы человек, Антон Петрович. Внезапно появились в компании профессора Науменко, поведали удивительную историю с пропажей документов … Трухин до сих пор отказывается верить, что вы смогли в одиночку пройти по пустыне и выжить. Обычному человеку такое не под силу. Надо или родиться в пустыне или пройти специальную подготовку. А профессионально выполненные убийства аборигенов? А уничтожение базы наркоторговцев? Можно, конечно, допустить, что все это цепь случайностей, но слишком уж невероятно все выглядит, - качает головой Тагиров.

  - Послушайте, я рассказал правду! Ну, я служил в армии, поэтому умею обращаться с оружием …

  - Это в стройбате учат такому … «обращению с оружием»? – ухмыльнулся Тагиров. – Да не смешите мои тапочки, любезный!

  Антон пытается развести руками, но цепи звенят и мешают движению. Ладони бодигардов на плечах твердеют.

  - Я ничего не скрывал от Науменко, от Вали … э-э … Валентины Сергеевны. Ну, поменяли документы, да. Но профессор сам предложил мне это!

  - Я знаю. Вы ловко подвели его к этой мысли, а потом убили.

  - Это вам Фёдор сказал?

  - Да. И у меня нет причин не верить ему. Знаете, Антон, мне по большому счету все равно, кто будет заниматься розыском антиквариата, лишь бы результат был. Но Сан Саныча и Фёдора я знаю давно, а вот вы – тёмная лошадка. Очень тёмная. Хотя вполне возможно, что ваша работа может оказаться гораздо лучше, - сказал Исмаил, оценивающе глядя на Антона.

  - Трухин сочинил небылицу … вы знаете о его отношении к Вале?

  - О вашем тоже. Я обладаю всей полнотой информации о … «коллективе», - иронично улыбнулся Тагиров.

  Отпил ещё глоток воды, с улыбкой взглянул на Антона.

  - Ладно … Что там с постаментом и этим … треугольником с глазом?

  - Не знаю. Мы нашли его с Валентиной совсем недавно, разобраться не успели. Глаз – это голограмма - не один, с каждой стороны такой. Если смотреть прямо в зрачок, то ощущаешь упадок сил, потерю желаний и вообще … лишаешься воли. Мне так показалось, когда смотрел … вовремя отвернулся. Валя говорила, что дополнительная информация на фресках, какие-то надписи на стенах, но с ними надо разбираться.

  - Угу … интересно … - кивает Тагиров. – А не кажется ли вам, господин полковник, что эти объёмные изображения оказывают гипнотическое воздействие на людей? – с хитрой улыбкой спросил Тагиров.

  - Опять вы … слушайте, Исмаил, на кой черт вы нужны спецслужбе или кому там ещё! Вам никогда не приходил в голову такой вопрос?

  - Представьте, приходил. И не раз. Ответ – да, нужен. Мотив прост – деньги, любезный Антон Петрович, деньги! Моё состояние оценивается более чем в два миллиарда евро. Это немного по сравнению даже с нефтяными магнатами средней руки, но очень много, если сравнивать с доходами … ну, скажем, какого нибудь генерала Службы внешней разведки. Или её директора. Мой бизнес не завязан на производство, я заработал свои деньги на простейших операциях типа приобрети – перепродай. Многие хотели бы заниматься таким делом, когда отлажены все связи. Я купил очень многих людей в нашей стране, которые ныне занимают высокие посты в государстве и они очень хотели бы избавиться от неприятной зависимости. Да и знаю о них немало … пикантного. Помните дела Гусинского, ЮКОСа? Там были задеты не только вопросы государственной безопасности, но личные! Потому и расправились так скоро.

  Тагиров допил остатки воды, налил ещё.

  - Так что вероятность внедрения в моё окружение человечка, работающего на правительство, очень высока!

  - Я к вам в охранники не напрашиваюсь, - устало ответил Антон.