– Предложить? – Вера расхохоталась. – Словно презент какой-то или выгодную покупку. Впрочем… кажется, Марии. Но я не уверена, возможно, что-то спутала. Но определённо единственное имя, которое сестра упомянула в разговоре, это Мария.

– Не понимаю, отчего мама вообще втемяшила себе в голову, что нам необходимы мужья, – пробурчала Нинель. – Нам, может, и без них прекрасно жилось.

– Ну, в чём-то ваша мама права, – Вера мечтательно улыбнулась. – Семья приносит много радости. А Виола, как любая женщина, которая счастлива, уверена, что и другие непременно должны быть так же счастливы. И если она хочет для дочерей самого лучшего, то без счастливого замужества никак не обойтись.

– Вроде какая-то логика в этом есть, – нехотя признала Нинель. – Однако насильно мил не будешь!

– Тебе пока не о чем волноваться, – уверила Вера, блеснув глазами. – За тебя Виола вряд ли рискнёт взяться.

– Думаете, пожалеет меня?

– Скорее, твоего будущего мужа.

Комплимент прозвучал сомнительно, но худо-бедно Нинель его переварила. Это намёк на силу её характера, без вариантов!

Допив чай, обе разошлись по комнатам.

Следующим утром неожиданно пришло сообщение от господина Бослонцева, где он в изысканных выражениях просил прощения и отсрочки – не мог сегодня с ней увидеться. Нинель ощутила раздражение, недовольство и какое-то еле уловимое облегчение. Отвечать не стала, только сделала пометку «прочитано».

Целый день проиграла в виртуальную игрушку. Развила на чужой планете колонию инопланетян, потом развела их по обе стороны реки и заставила друг с другом воевать. Однако в конце пожалела, всё-таки её собственное детище – заключила пакт о перемирии и закрыла игру, чтобы больше никогда к ней не возвращаться.

Вспомнила, как Яу однажды посетовала, что, может, они создали разумную расу и бросили, а она там развивается дальше офлайн без своего создателя. И что, возможно, людей тоже кто-то создал от скуки.

Впрочем, такие сложные философские размышления были не в духе Нинель. Всё, к чему сводились её собственные мысли – Цирцея в ближайшем будущем и финансовая независимость в дальнем.

Следующим утром идти никуда не хотелось. Но её ждала кондитерская, урок и… ещё кое-кто.

Нинель почти заставила себя одеться попроще, почти оттянула за шкирку от зеркала и убедила, что нечего наряжаться для… неизвестно для чего.

Настроение было непонятным. То приступ невнятной грусти, то – лихорадочного веселья. То ужасно не хотелось высовывать нос из дому, куда-то идти, с кем-то говорить, а через миг уже хотелось бежать со всех ног по улице и улыбаться всем встречным.

Просто проклятие какое-то!

В особо острый момент Нинель даже подумала, что всё, хватит с неё! Сейчас соберётся и отправится обратно на ферму. Помрачнение было таким стойким, что даже вызванная из памяти картинка солнечной Цирцеи не возымела обычного своего действия. Однако через несколько секунд, за которые из кладовки был вытащен чемодан, всё так же стремительно прошло.

Устав метаться, Нинель резко успокоилась. Всё! Она дойдёт до конца или будь она проклята! Вернее, или будь она нищая и работай круглые сутки без отпуска и выходных! А, нет, не устраивает такой результат? Тогда она доучится и составит меню – пальчики оближешь. Или она не она!

И пошла.

Девицы по-прежнему оккупировали столики в кондитерской. Казалось, они стали ещё милее и краше. Однако Эрима среди них не было, отчего сердце Нинель дёрнулось и плеснулось, как рыба, вытащенная из воды.

Это было ужасающее, страшное ощущение, будто внутри появилось нечто живое, требующее бесконечного ухода и внимания, но она нахмурилась и твёрдой поступью вошла на кухню, где уже ждал господин Бослонцев. Он просматривал какой-то ролик на экране, включённом Липучкой.

– Доброе утро, Нинель. – Отвлёкся всего на секунду, чтобы тепло поздороваться и улыбнуться. – Вот, проверяю, пытаюсь понять, в чём причина позавчерашней неудачи. И не могу вспомнить ничего необычного. В любом случае сегодня вы побудете зрительницей. Садитесь, где вам будет удобно, и следите – я буду готовить. Малиновый шербет и сливочный пломбир.

Нинель даже спорить не стала, забралась на высокий стул, положила руки на коленки и стала наблюдать.

Смотреть на него было очень приятно. Эрим так увлёкся процессом, что то и дело забывал сопровождать свои действия объяснениями. Впрочем, процесс был крайне простой, так что особые объяснения не требовались. Нинель смотрела на него и еле дышала. Смотрела, как двигаются его губы, как дрожат крылья носа и смыкаются ресницы. Как от улыбки смягчаются щёки.

А плечи? Как бугрились мышцы, когда он двигался по кухне. А руки? Как его пальцы уверенно работали с продуктами, как осторожно отмеряли сахарную пудру и как крепко держали работающий блендер.

Наверное, она смотрела бы и сутки, и двое, и даже дольше.

Но вот пломбирная масса была помещена в мороженщицу, а малиновое пюре было очищено от косточек и готово к взбиванию. Впереди было самое интересное – снятие проб. Возник немаловажный вопрос – его губы, испачканные малиной, станут ли ещё более прекрасными?..

И тут идиллия закончилась.

– Эрим!

Раздались дробные шаги, которые быстро приближались к кухне и женский голос требовательно повторил:

– Эрим! Ты здесь? Почему ты мне не отвечаешь?

Девицам из кондитерской было запрещено появляться на кухне, Эрим рассказал, что у него даже установлена система наблюдения – человек без разрешения не может войти в подсобные помещения, иначе сработает сигнализация. Только поэтому их занятия проходили уединённо.

Однако эта женщина спокойно вошла. Раньше, чем Нинель до чего-либо додумалась, господин Бослонцев бросил миску с малиновым пюре и повернулся к входу.

– Мама?

Судя по голосу, такого посетителя он не ждал.

– Да, это я.

Женщина появилась на пороге. Она была в возрасте, вероятно, чуть старше Виолы и выглядела крайне неприветливо. Волевое, суровое лицо, прямая спина, массивная фигура – словно генерал на плацу. При этом, как ни странно было это признавать, казалась очень даже женственной. Вероятно, потому, что была блондинкой в аккуратной шляпке и с умеренно накрашенным лицом.

При виде сына госпожа Бослонцева удовлетворённо улыбнулась.

– Вот ты где. Мы должны поговорить. Немедленно!

Женщина окинула взглядом кухню и задержалась на Нинель. Та, подумав, слезла со стула и присела в коротком реверансе. Тогда госпожа Бослонцева величественно кивнула в ответ и снова обратилась к сыну:

– Я займу тебя ненадолго. Прошу, проводи меня в кабинет.

– Конечно.

Что испытывает Эрим от неожиданной встречи с матерью, Нинель не поняла. Она стояла у стола, не зная, как поступить.

– Нинель, прошу прощения, но мы вынуждены прерваться. Дайте мне несколько минут. Мама, пойдём.

Когда все скрылись с глаз, стало очень тихо. И скучно. И непонятно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.