За мужественное выполнение воинского долга и спасение знамен в боевой обстановке звания Героя Советского Союза удостоены: рядовые беспартийный Г. П. Виноградов и комсомолец А. В. Шагалов (посмертно), коммунист старший сержант А. Н. Елгин (посмертно), кандидат в члены ВКП(б) старшина Ш. Г. Казанбаев (посмертно), коммунисты майор И. И. Янушковский (посмертно), подполковник П. Ф. Болсуновский (посмертно) и подполковник Г. М. Леонов. Всех их, как и сотни тысяч других воинов, объединяла горячая любовь к Родине и ненависть к врагу, верность Боевому Красному Знамени и непоколебимая вера в победу.
«Верность Боевому Знамени — священная традиция советских воинов» — так назывался тематический вечер, проведенный в одной из частей ограниченного контингента советских войск в Афганистане. В зале были выставлены два алых полотнища: Боевое Знамя мотострелкового полка, в котором служат офицеры и солдаты, и Боевое Знамя 109-й стрелковой дивизии, доставленное из Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Ленинграде. Развернутые рядом, они символизировали преемственность традиций разных поколений вооруженных защитников Отчизны.
Осенью 1941 года в критический момент боя раненого красноармейца Анатолия Кокорина окружили пять фашистов. Враги хотели захватить его живым. Но советский солдат с возгласом: «Комсомольцы не сдаются!» — бросил себе под ноги гранату. Погибая, он уничтожил гитлеровцев. За этот подвиг рядовому А. Кокорину было присвоено звание Героя Советского Союза. Более четырех десятилетий прошло с той поры, как погиб мужественный красноармеец. Но не случайно именно теперь Боевое Знамя соединения, в составе которого он воевал, привезли к мотострелкам, выполняющим патриотический и интернациональный долг в Демократической Республике Афганистан. В части, где проводился тематический вечер, еще совсем недавно служил рядовой Николай Анфиногенов, повторивший в наши дни подвиг своего сверстника из грозных сороковых. Он тоже был ранен. Душманы, окружив его, пытались взять в плен. Последней гранатой советский солдат подорвал себя и подступивших к нему бандитов. Высоким званием Героя Советского Союза отметила Родина рядового Анфиногенова за этот подвиг.
Наше понятие о чести флага включает в себя и интернационализм, присущий социалистическому образу жизни. Советский флаг помнят в Читтагонге. В 1972 году этот крупнейший порт новорожденной Республики Бангладеш в результате военных действий считался непригодным для судоходства на многие годы. А год спустя его грузооборот превзошел уровень, существовавший до индо-пакистанского конфликта 1971 года. За этот срок наши минеры, водолазы и спасатели очистили гавани и фарватер от мин и десятков затопленных судов на акватории площадью 800 квадратных миль. Эти работы по своему масштабу явились крупнейшими в мире за последние 20 лет.
Через несколько лет советские моряки очистили от мин Суэцкий залив на площади 1250 квадратных миль. Работа по ликвидации минной опасности на пути из одной части света в другую сплотила экипажи кораблей и подразделений вертолетчиков противолодочного крейсера «Ленинград», большого противолодочного корабля «Скорый», тральщика «Сахалинский комсомолец» и других. Как в годы войны на рубках подводных лодок и фюзеляжах самолетов рисовали звезды в знак одержанных побед, так и здесь на мостиках кораблей сияли звезды, отражающие результаты боевой работы личного состава, проявившего высокую стойкость и выдержку в критические моменты, неоднократно возникающие в ходе боевого траления.
В 1975 году советские моряки восстановили предприятия и спасли жителей островного тропического государства Маврикий, истерзанного ураганным натиском стихии.
Маврикий, Читтагонг, Суэц — это пункты, координаты которых на карте пополнили славу нашего флота в 70-е годы. В те самые годы, когда флаг 7-го флота США продолжал маячить у залитых кровью берегов Вьетнама.
8 апреля 1981 года в Восточно-Китайском море американская атомная подводная лодка «Джордж Вашингтон» столкнулась с японским грузовым судном «Ниссио-Мару» и потопила его. Волну негодования вызвали в Японии пиратские действия американской подводной лодки, которая скрылась с места катастрофы, не оказав помощи японским морякам.
Как тут не вспомнить такую, например, примечательную историю. В глубинах открытых вод Тирренского моря гидроакустик советской подводной лодки услышал, что там, наверху, кто-то мучительно пытается завести мотор, но он только взвывает и тут же глохнет. Командир решил подвсплыть и посмотреть, в чем дело. Подняв перископ, он увидел рыболовецкий баркас под итальянским флагом. Люди на баркасе были заросшие, изможденные. Наверное, не первый день носило их по воле волн, а мотор все не заводился.
— Что-нибудь существенное, Александр Георгиевич? — спросил у командира его заместитель по политической части.
— А посмотри! — предложил командир. — Ситуация!
Ситуация действительно складывалась головоломная. Всплывешь, чтобы помочь рыбакам, — нарушишь условия выполнения своей задачи, и оценка может быть законно снижена. А она добывалась неделями очень напряженного труда и вырисовывалась высокой. С другой стороны, уйти, оставить людей без помощи — это тоже не укладывается в сознании. Все на центральном посту напряженно ждали, какое решение изберет командир.
— Надо же было им свалиться на нашу голову, — в сердцах сказал он и отдал команду на всплытие.
По общему вздоху облегчения можно было судить: каждый из тех, кто находился рядом с командиром, поступил бы на его месте точно так же.
Нетрудно представить себе сначала изумление, а затем восторг итальянцев, когда они увидели, что спасение, как в сказке, пришло из морских глубин.
— Америка? — тыча пальцем в сторону лодки, надрывая голос, спрашивал один из рыбаков.
— Нет, мы — советские, — пояснил Александр Георгиевич и поправил пилотку, чтобы лучше была видна на ней красная звездочка.
— О, совьетико! Прима!
На долгий разговор не было времени. Наш матрос-дизелист перебрался на баркас, несколько минут повозился с двигателем, и он затарахтел ровно, уверенно. Рыбакам дали горючего, чтобы хватило до Сицилии, консервов, галет и других продуктов. И еще сигнальщик подарил им добродушнейшую улыбку, подмигнул и сказал: «Привет Софи Лорен!»
Рассказывают, Александр Георгиевич все-таки ждал назидания за непредусмотренное задачей всплытие. Но произошло неожиданное. Добравшись до родных берегов, спасенные рыбаки со своими чадами, домочадцами, друзьями двинули в Рим и по-итальянски темпераментно устроили у советского посольства демонстрацию благодарности. О ней стало известно в Москве. Гуманная инициатива командира была одобрена командованием, а сам командир поощрен.
Западная пропаганда приложила немало усилий, чтобы запугать народы «советской военной угрозой», внушить ужас и ненависть к нашему флоту и его личному составу. Но все больше людей на Западе понимают, что советские корабли не угрожают народам. Одно из свидетельств тому — заявление группы железнодорожников французского города Шербур, посетивших советские корабли «Смольный» и «Жгучий» в 1977 году: «Видя вашу военную мощь, мы гордимся ею, ибо Советская Армия всегда была защитницей интересов рабочих». В этих словах заключено уважение к нашему Военно-морскому флагу, советским воинам, верным своим героическим традициям.
Любовь к своему полку, кораблю в дни мирной учебы проявляется в образцовом выполнении воинского долга, стремлении в совершенстве овладеть новой техникой и грозным современным оружием, которое вручила советским воинам Родина.
Высокая бдительность в отношении к проискам агрессоров, постоянная готовность к защите социалистического Отечества — одна из важнейших традиций советских воинов. Бдительность советских воинов — острое оружие в борьбе против классовых врагов. Она берет свое начало от революционной бдительности российского пролетариата и его большевистской партии.
Рассматривая понятие бдительности в политическом плане и имея в виду условия, при которых она формируется и действует, мы говорим: бдительность — это беззаветная преданность каждого советского человека и его вооруженного защитника делу Коммунистической партии и Советской Родине, его идейная стойкость, четкая классовая позиция, непримиримость к империализму и его сообщникам.
