В полной тишине слышался лишь гул ветра, но вдруг до ушей Багрового донесся звук шагов по песку. Шаги короткие и осторожные. Очень опрометчиво. Кимбли отложил свое оружие и, хлопнув в ладони, прижал их к песку. Угрожающие бугры прошли по земле от него в направлении шагов, и алхимик отпустил реакцию, а затем выскочил из укрытия. Песок под ногами врага с шумом поднялся в воздух, а сам он теперь по пояс оказался завязнут.

— Так не честно, папа! — пропищал пацан, выкапываясь из песка. — Мы договаривались воевать только водяными пистолетами!

— А еще я добавил, что выиграть можно, используя любые средства. — Багровый опустился и помог сыну. — Не ты ли у сестры спрашивал, не видела ли она меня?

— Но Сильвер ведь не ответила! — возмутился он.

— Но ты ведь спрашивал!

Мальчик отряхнулся от песка и направился к дому. Победно улыбаясь, Кимбли пошел за ним.

— Ты жульничал, и я все скажу маме!

— Уже забыл, как в прошлый раз она дала тебе за это подзатыльник? — Кимбли с сыном поднялся на веранду перед кухней, и они оба отряхнулись от песка как следует, прежде чем войти.

— Нет, — буркнул он, а Кимбли открыл дверь. — Это было за другое. Я играл на лабораторном столе в ее кабинете. Я ничего не переливал, просто…

— ЗАК! — раздался вопль со второго этажа, а потом топот девичьих ножек на лестнице.

— Кажется, твоя сестра не в настроении, — сказал Кимбли, наливая себе лимонад.

В кухню вбежала в точности похожая на мальчика девочка, только с более аккуратными нежными чертами и пепельно-пшеничными волосами. Вот только волосы эти были измазаны в липкой розово-красной жиже. Ловушка сработала. Зак рассмеялся, а Сильвер побежала на него. Он стал удирать от нее вокруг стола на кухне, а Кимбли преспокойно попивая лимонад, наблюдал за детьми.

На шум пришла Симона, вопросительно глядя на Кимбли. На ней был домашний шелковый костюм, расписанный цветными узорами. Зольф просто пожал плечами, с интересом наблюдая за беготней. Пожав губы, Симона громко цокнула, но дети никак не отреагировали на ее недовольный вид. В один момент она цепко схватила их за плечи и развела в стороны. Но держать надо было Сильвер, потому что Зак только злорадно смеялся.

— Что здесь происходит? — спросила Симона, глядя то на детей, то на Кимбли.

— И что ты забыла в моей комнате?! — сквозь смех спросил Зак.

— Ты забрал мою вещь! Верни назад! — запыхавшись, цедила Сильвер сквозь зубы. — Папа, скажи ему!

— Зак, не хорошо брать без спроса вещи сестры. — Кимбли выполнил требование дочери. — Сильвер, не хорошо жадничать.

— Это моя вещь! — кричала девочка.

— Ты взяла ее у мамы! Она ее не давала тебе!

— Что за вещь? — не понимая, спросила Симона.

— Это скальпель из операционной, — ответил Зак. — Она взяла его, когда ты водила нас показать, где работаешь.

Кимбли добавил себе в стакан пару кубиков льда и сел за стол, возле которого Симона сдерживала детей.

— Она разрешила! — твердо говорила Сильвер.

— Я и правда разрешила, Зак, и ты при этом присутствовал. Почему ты сейчас врешь? — строго спросила Симона.

— Потому что она задается! — надувшись, сказал Зак. — Ей вы разрешаете играть со скальпелем, а мне учиться взрывать нельзя! Надоело делать дурацких журавлей из бумаги!

— Потому что я лучше тебя! Я родилась первая, родители хотели, чтобы я была у них. Они меня любят, а ты просто ошибка!..

— Сильвер! — Зольф нахмурился и выдернул дочь из захвата Симоны. — Ты перешла черту!

Девочка округлила глаза. Обычно отец всегда в легком и приподнятом настроении общался с ними, но бывали моменты, когда тон его голоса становился опасно скрипучим и низким, а брови слишком сильно сходились на переносице. И вот тогда искры начинали лететь из его глаз. Сильвер почувствовала, как по коже пошли мурашки, а колени тут же затряслись. Он сжимал ее руку не сильно. Этот резкий и грубый захват напугал Сильвер не так сильно, как колючий взгляд, холодными иглами впившийся в нее.

— Вы оба наказаны, — прогремел Кимбли, отпустив дочь, а она в свою очередь вцепилась в ногу Симоны.

— А я за что?! — возмутился Зак.

— Ты стащил скальпель сестры и нагло врал нам с мамой в лицо. Достаточно?

— Да, — он понуро опустил голову.

— Мы должны ехать на открытие Научно-Исследовательского Центра, — напомнила Симона. — Я разрезаю эту дурацкую ленточку, забыл?

— Я помню, но они уже никуда не поедут, — строго произнес Кимбли. — Оба живо в свои комнаты!

Дети с надеждой посмотрели на маму, но Симона холодно приподняла одну бровь. Они вздохнули и медленно поплелись к лестнице на второй этаж. Когда захлопнулась вторая дверь, Симона села за стол рядом с Кимбли.

— Вызовешь няню? — попросила она.

— Ты шестилетней девочке дала играть со скальпелем? — с укором спросил Кимбли.

— Да он не настоящий, не заточенный, — прыснула Симона. — Я его из столовой ложки сделала.

Зольф улыбнулся и подошел к телефону, висящему на стене. Он начал набирать номер, но Симона, заметив какие цифры он нажимает, тут же остановила его:

— Мисс Стайн отказалась от них.

— А кто теперь? — сбросив номер, спросил он. — Та, у которой три кошки?

— Эта была еще до нее. У тебя последняя попытка. Ну давай же, вспоминай, — почти смеялась Симона. — Или раскошеливайся.

— Мисс… — начал Кимбли, а Симона его сразу же остановила.

— Нет! Это миссис, ты проиграл. Миссис Экройд.

— Престарелая перечница? — уточнил Кимбли и взял с холодильника банку, на которой висела табличка «На лекарство для памяти». Он кинул туда несколько монет в довесок к остальным. — Я думал, это у нее кошки.

— Нет, ее муж работает медбратом в реанимации, а она…

— Учитель по фортепиано, — закончил он. — Теперь вспомнил.

— Я пойду переоденусь во что-то более официальное, — сказала Симона, когда Кимбли в справочнике искал телефон няни. И когда она поднималась по лестнице, добавила погромче: — Ты бы тоже переоделся.

— Да, я только позвоню, — ответил он. — Добрый день, миссис Экройд. Говорит Зольф Дж. Кимбли. Да. Нужно всего на пару часов. Да. Уходим примерно через пятнадцать минут. Хорошо, спасибо.

Багровый неторопливо поднялся на второй этаж и, пройдя мимо комнаты сына, остановился. Обычно после наказания он устраивал войну в своих четырех стенах, но в этот раз было тихо. Зольф подошел к двери и дважды постучал:

— Я войду? — спросил он, но Зак не ответил.

Кимбли повернул ручку и открыл дверь. Свернувшись калачиком на кровати, Зак лежал под покрывалом. Закрыв дверь, Зольф лег на кровать рядом с сыном, глядя на его черную макушку.

— Мы с твоей мамой долго не решались родить детей, — сказал он, но мальчик ничего не ответил. — Аргументов было много, но все они сводились к одному. Мы все время боялись. Что не справимся, что это вообще не для нас. Такие как мы не становятся родителями.

— Почему вы передумали? — спросил Зак, выглядывая из-под покрывала.

— Просто в один день поняли, насколько тупиковая была бы жизнь без развития. Но знаешь, когда вы с сестрой родились, страхи никуда не исчезли. Мы до сих пор боимся, что не сможем стать для вас теми родителями, которых вы заслуживаете.

Зак выбрался из-под покрывала и сел напротив папы, принявшись внимательно его слушать. Мальчик хмурился, но не потому, что был недоволен. Он вдумывался в каждое услышанное слово.

— Нам страшно, что однажды услышим от кого-то из вас, что не дали вам достаточно возможностей и любви. Боимся, что не оправдаем ожиданий. Хоть мы с мамой нечасто вам это говорим, но мы любим вас так сильно, как никого на свете. И никогда мы не променяли бы вас на что-то другое в своей жизни.

— Тогда почему Сильвер так сказала? Что вы не хотели меня? — спросил Зак.

— Ты обидел ее, а она тебя. Равноценно ли то, что вы друг другу сделали? Не мне судить. — Кимбли наклонился к сыну и поцеловал его в лоб. — Если ты не доверяешь чьим-то словам, смотри на поступки — они всегда честнее.