Хлынул яростный поток крови, и Рейли мгновенно произвела реакцию. Глаза Кимбли закатились, и он опустил веки.

— Это все? — спросил Эдвард.

— Нет, — ответила Симона.

Она попыталась проверить зрачки, но без фонарика ничего не получалось. Она посмотрела вокруг. Не было никакого намека хоть на какую-то технику, которую можно преобразовать в простой фонарик.

— Эд! Там луч солнца. Отрази его от своей руки так, чтобы я могла проверить зрачки, быстрее.

Элрик тут же подскочил и принялся подбирать угол наклона.

— Вот так, стой! — Рейли приоткрыла сначала одно веко, затем другое. — Реагирует. Все, иди теперь сюда. Рассказывай, что еще было. — Симона начала ощупывать и осматривать все тело Кимбли, начиная с макушки. Дойдя до ребер она поняла, что они сломаны, но кроме наложения тугой повязки она ничего не сможет сделать.

— …и Прайд связал меня. Ему нужно было мое тело, и я… Багровый спас меня, — Эд поджал губы. — Кимбли отвлек Прайда на себя, и я смог вырваться, но…

— У него вывих бедра, — прервала его Симона, ощупывая это место. — Я надеюсь, что это вывих, перелом бедра выглядит серьезнее.

— Да, Прайд поднял его в воздух и ударил об пол. А потом хотел перерезать горло, но Кимбли успел повернуться. Поэтому здесь только порез. И потом уже я…

— Его надо вправлять.

Симона преобразовала пол под Кимбли, и тонкие прутья из бетона обвили тело Багрового, четко фиксируя и прижимая его.

— Эдвард, тебя ждут наверху, тебе не обязательно здесь находиться.

Немного подумав, Элрик уверено кивнул. Он повернулся к ней напоследок и указал пальцем на огромный валун.

— Я оставил Сэлима здесь, — сурово произнес мальчик и тяжело посмотрел на Симону. — Его философский камень уничтожен, но он продолжает дышать.

Рейли кивнула и проводила взглядом Эдварда. Тот создал себе подъемную площадку и умчался на поверхность продолжать битву. А Симона повернула голову к Кимбли, который находился без сознания. Она подумала, что это даже хорошо, потому что боль будет неимоверная, а лекарств у нее нет.

Симона крепко вцепилась в ногу, коленом фиксируя ее в правильном положении, и со всей силы резко дернула. Раздался жесткий хруст, и Багровый со вскриком открыл глаза, придя в себя. Он часто задышал, и Симона увидела капли слез на его ресницах. Рейли убрала путы обратно, и подсела к его лицу ближе.

— Я здесь, — она взяла его лицо в ладони и нагнулась к нему пониже, коснувшись своим лбом его. Слезы пошли непроизвольно, а все ее тело затряслось от напряжения. — Я здесь.

Дрожащая холодная рука Багрового мягко опустилась на ее запястье. У него не было сил даже смотреть на Рейли. Веки предательски опускались, и так тяжело было поднимать их снова. Кимбли знал, что пока он в сознании, она не сделает страшную глупость. И он должен, он просто обязан быть с ней, чтобы не допустить подобное.

— Не смей, — прошептал он слабым голосом.

— Тихо, тебе надо молчать, пока я не придумала, что делать дальше.

— Не смей преобразовывать себя, чтобы спасти меня, слышишь? — Кимбли последние слова произнес очень невнятно. Ему начало казаться, что реальность расползается по швам. Все стало мутным, будто по воде пошли круги. Он уже не чувствовал своих конечностей. Он не понимал, что его рука безжизненно упала на бетон в его собственную кровь. Стало холодно, но не так, как бывает на морозе. Словно этот самый холод внутри, и он течет по венам. Веки теперь оставались закрытыми дольше. Тьма постепенно окутывала, поток мыслей то и дело прерывался на жуткую тишину. И будто не осталось ничего. Только мольбы любимой женщины еще доносились до ушей, но все равно как через пелену. Он хватался за них, пытаясь удержаться и сдержать обещание. Не оставлять ее. Во что бы то ни стало выжить. И как только эта мысль плотно сформировалась в его голове, сознание окончательно покинуло Кимбли.

_____

Веки задрожали и поднялись. Кимбли увидел больничную палату, а сам он лежал в койке, подключенный к аппаратам и капельнице. Закатные лучи солнца прорезали дешевые занавески нагревая и без того душную комнату. Рейли рядом не оказалось, и даже никаких признаков того, что она здесь, не было. Он лежал совершенно один, и сердце Багрового неприятно сжалось. Последнее, что он помнил, как потерял сознание лежа в луже своей крови. И Симона, которая пыталась его спасти… Если он сейчас здесь, дышит, значит, ей это удалось. И если Централ на месте, значит, Отца победили.

Кимбли попытался сесть, но сил по-прежнему было мало. Все тело ныло. Он приподнял одеяло и больничную рубашку. Торс перемотан бинтами, на бедре фиксирующая повязка. И даже катетер вставили в мочевой пузырь. Как унизительно.

Дверь открылась, и надежда в груди ярко блеснула. Багровый натянул на лицо ухмылку, приготовившись пошутить, но в палату вошла полная медсестра средних лет.

— О! — воскликнула она от неожиданности и засуетилась возле койки. — Вы проснулись!

— Не должен был? — спросил Кимбли.

Медсестра смерила его неоднозначным хмурым взглядом и принялась менять капельницу.

— И долго я был без сознания?

— Около шести часов, — ответила она. — Вам перелили кровь, восстановили давление и нормальное сердцебиение. У вас вывих бедра и сломанные ребра, а так же ушибы внутренних органов. Все намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд, поэтому лучше бы вам не двигаться.

— Не дышать и не жаловаться. И буду любимым пациентом, да?

— Любимый пациент тот, которого нет, — ухмыльнулась она.

— Я могу своего доктора увидеть? — спросил Кимбли, когда она уже засобиралась уходить. — Больно так, что даже дышать трудно. Но если это нормально…

— Я скажу, доктор поставит вам обезболивающее. Только после всего, что произошло, очень много раненных. Поэтому к вам зайдут не сразу.

Медсестра пошла на выход, но задержалась и повернула голову на Багрового.

— Вам очень повезло, — поджав губы, сказала она. — Не все смогли выжить в этом аду.

Багровый ничего не ответил, но понял, что женщина явно потеряла кого-то в этой битве. При этом она как положено вышла на работу. И он поразмышлял бы об этом еще, если бы отсутствие Рейли так не тревожило его. Не знать что-то для него было настоящей пыткой. Намного хуже, чем-то, как сейчас болело все его тело.

Дверь открылась, и Кимбли лениво повернул голову. На пороге стояла Симона в хирургическом костюме и белом халате сверху. Кимбли резко выдохнул и тут же непроизвольно сморщился от боли в груди. Держа в руках еще один пакет капельницы, Симона подошла к его койке. Рядом она катила небольшой баллон с кислородом, трубки от которого она подсоединила к носу. Лицо у нее осунулось, кожа побледнела, а под глазами были темные круги. Она поставила капельницу и тут же села на кровать с такой отдышкой, будто только что бегала.

— С возвращением. — Симона улыбнулась и поправила его пряди, закрывающие лицо.

— Что с тобой? — спросил он, взяв ее за руку.

Она стыдливо опустила глаза и горько усмехнулась. Рейли старалась дышать глубоко, но словно что-то внутри нее мешало сделать полный вдох.

— Помнишь, ты просил меня не преобразовывать себя, да? — ответила она, а Кимбли тут же напрягся. — У меня не осталось выбора. Ты умирал, потому что потерял много крови. Давление упало, сердцебиение снижалось…

— Симона… — процедил Кимбли, чувствуя злость на себя. — Если бы я только не кинулся спасать глупого пацана…

— Эдвард спас всех нас, а раз ты помог ему… Зольф, только благодаря тебе этот мальчишка выжил в тот момент, неужели ты не понимаешь? Если бы ты этого не сделал, никого бы из нас сейчас не было в живых.

— Ты преобразовала себя…

— Сейчас это уже неважно. Я сделала то, что должна была. К тому же я не полностью вылечила тебя, а сделала так, чтобы ты смог дотянуть до больницы.

— У тебя забрали легкое, да? — спросил Багровый.

— Да, одно. Дышать теперь тяжеловато, но кислород спасает. Как привыкну, баллон будет уже не нужен.

Кимбли нахмурился и сжал зубы. Симона посмотрела на монитор, где показывалось его сердцебиение и давление, и усмехнулась, когда поняла, что они повыселись.