— Токугава-сан, — проговорил Какаши, вырывая ее из собственных размышлений. — Я знаю, что вы не спите.

Токугава неторопливо приподнялась и немного отодвинулась от него, разворачиваясь к нему лицом. Насколько бесстрастно прозвучал его голос, настолько безэмоциональным показался ей его взгляд. Рецу снова остудила свой пыл. Все ее старания непременно разобьются о неприступного шиноби, поэтому даже пытаться не стоит. Она смерила его усталым взглядом и разочаровано улыбнулась ему. Горечь поражения застряла в горле, поэтому она молча приготовилась его слушать.

— Мне нужно проверить территорию, — сказал он, не сводя глаз с нее.

— Хотите покинуть меня, Хатаке-сан?

Она снова перешла на «вы», и Какаши решил отказаться от реплик по этому поводу. Слишком уж острым показался ему прошлый разговор на эту тему.

— Это необходимая мера предосторожности, — намеренно солгал Какаши, ведь он понимал, что поблизости не может быть их врагов, а вот ей этого знать необязательно. Но на всякий случай он намеревался расставить ловушки, которые могут хорошо задержать наемников.

— Прикажете мне снова сидеть и не двигаться? — Токугава надменно ухмыльнулась, но скорее эта кривая презрительная усмешка была направлена ей самой за беспомощность.

— Я настоятельно рекомендую вам отдохнуть, — сказал Какаши, поднимаясь с земли. — Путь предстоит не близкий, придется идти в обход и подальше от государственных дорог — там везде могут поджидать наемники. Да и останавливаться в отелях мы больше не сможем. И еще. Я не могу гарантировать вам, что больше ни одного нападения не совершится.

— Но если я опять останусь одна… — Она обеспокоенно обхватила свои плечи руками. — Если на меня снова будут покушаться?

— Я тут же окажусь рядом.

Какаши сказал это таким спокойным и уверенным тоном, что Токугава даже не могла найти причину задержать его здесь на некоторое время. Внезапное желание еще немного побыть в тишине, лежа у него на ногах, теплой волной прошло по позвоночнику, согревая внутри. Рецу вдруг поняла, что ходит по очень тонкому льду, и каждый шаг может быть последним.

— Это ваш долг шиноби, я помню, — ее глаза блеснули странным светом, но она тут же их опустила к земле. Как только Какаши, глядя в них, понял, что никуда уходить не хочет, голос разума заставил сделать шаг назад и успокоить свое эго. Эта женщина никогда не удостоит его чести ответить взаимностью. И дело даже не в разном социальном положении, а в ее презрительности к таким убийцам, как он.

— Чтобы вам не было одиноко, я могу кое-что сделать, — ответил он и до крови царапнул палец о кунай.

Токугава внимательно наблюдала за причудливыми движениями его рук, и как он ударил ладонями об землю. Ей показалось это действие красивым, как действия танцоров или артистов на сцене. И во внезапном клубе дыма появилась крошечная собачка. Паккун почесал у себя за ухом и басистым голосом обратился к Какаши:

— Давно не виделись! У тебя был отпуск что ли?

Токугава изумленно раскрыла глаза и немного отодвинулась назад. Говорящая собака немного покрутилась, бросив взгляд на нее, но затем снова повернулась к Какаши.

— Почти. Мне надо, чтоб ты последил за покоем моей клиентки. За ней охотятся наемники, а я должен расставить ловушки.

Паккун повернулся к Токугаве, которая метала взгляд с него на Какаши и обратно. Этот шиноби хочет, чтобы ей компанию составляла безродная говорящая псина?

— А она ничего, симпатичная для человека, — проговорил Паккун, а Токугава аж поперхнулась от такой беспардонности.

Какаши невнятно посмеялся, но тут же поймал полный негодования взгляд Рецу.

— Позволь представить тебе ее. Токугава Рецу, — быстро проговорил он, чтобы заполнить образовавшуюся неловкую паузу.

— Меня зовут Паккун, — он подошел к ней ближе, а Рецу дернулась.

— Я постараюсь сделать все быстро, — ответил Какаши и в один прыжок исчез из поля зрения, чтобы Рецу не успела начать возмущаться.

Токугава смотрела на собаку, не смея даже моргнуть. Хатаке снова поставил ее в неловкое положение. Сначала плебейская одежда, теперь рандеву с так странно пялящейся псиной. Паккун подошел еще ближе, разглядывая Рецу внимательнее.

— Ты что-то хочешь мне сказать, собачка? — Надменно произнесла Рецу.

Паккун возмущенно прокряхтел что-то и прыгнул на корень, чтобы оказаться на уровне головы Токугавы.

— Не думай, что я безобидная зверушка! — Пробасил он и сел.

— Не приближайся ко мне так близко, — Токугава взмахнула рукой, выставляя прямую ладонь вперед.

— Какая красивая и невоспитанная женщина, — Паккун закатил глаза и сел. — Поскорее бы Какаши вернулся.

— Мне незачем любезничать с тобой. Лучше помалкивай, собака, — Токугава оперлась на корень, скрестив руки на груди, и прикрыла глаза, делая вид, что собирается вздремнуть.

— Больно надо разговаривать с такой нахалкой. Теперь я понимаю, почему Какаши улизнул. Я здесь две минуты, а уже хочу сбежать подальше.

— Он сказал, что собирается расставить ловушки, — задумчиво произнесла Токугава, уже начиная сомневаться в этих словах. В конце концов, эта собака знает Какаши лучше нее.

— Ага. Но, вероятнее всего, он пошел читать свою книгу, а я здесь должен отдуваться.

— Радуйся, — Рецу открыла один глаз и лукаво прищурила его. — Не часто тебе выпадает возможность побыть в компании такой женщины, как я.

— Воздержись от комплиментов самой себе, милочка. Я тебе не какой-то там мужчина, — Паккун почти смеялся. Рецу открыла глаза и испепеляюще взглянула на мопса. Тот даже не дрогнул. — То-то Какаши сбежал.

— Что ты имеешь в виду?

— Такой суровый взгляд с подтекстом не красит женщину, — Паккун прилег поудобнее. – Или, по-твоему, мужчины любят, когда ими помыкают?

— Мужчины сами не знают, чего хотят. Им нравятся безвольные глупышки, это точно. По-настоящему мудрые женщины так и будут себя вести. Но, по правде говоря, женская хитрость превосходит мужскую, поэтому последние в большинстве случаев даже не знают, что ими манипулировали. А если и каким-то образом догадываются, то никогда этого не признают в открытую. Слишком уж горделивы. Или маленькая собачка думает, что много понимает в людях? — Рецу заливисто рассмеялась, чтобы скрыть свой гнев. — Не рассчитывай на мою благосклонность к тебе после подобных глупых реплик.

— Красиво, показушно, но для обладателей мозгов все это обесценивается и ничего в действительности значить не может.

Рецу сменила свое саркастичное выражение лица на серьезное, приготовившись внимательно слушать маленькую собачку. Паккун флегматично почесал за ухом и лег обратно.

— Уверен, любой мужчина на моем месте после такого милого смеха и забыл бы о своем первом впечатлении и всех твоих словах. Разум затуманить ты умеешь, это точно. И как вылупившийся цыпленок любой мужчина купился бы на все, что ты предлагаешь. — Паккун говорил, а Рецу так и хотелось парировать, что любой, кроме Какаши. Но это означало бы признать свое поражение, а такого допустить она не могла. — Сложно спорить с тем, что твоя привлекательная внешность отвлекает от твоей сути. Но кто ты в действительности?

Желваки заходили на лице Токугавы, но она старалась сохранять нейтральное выражение, чтобы еще раз себя не выдать. Эта собака чуяла каждое малейшее изменение в ее поведении. Паккун был достаточно взрослым псом и знал немало людей, чтобы делать какие-то выводы на их счет. Но Рецу не хотелось проигрывать собаке, и, поняв всю шаткость ситуации, она решила игнорировать Паккуна. Токугава развернулась к нему боком, чтобы тот практически не видел ее лица, и снова сделала вид, что собирается вздремнуть.

— Мы оба знаем, что ты не спишь. Закончились отрепетированные монологи, и не можешь ответить? — Усмехнулся Паккун, предчувствуя победу в игре моралей.

— Хочу и могу разные вещи, собачка. А ты не мог отказать Какаши, когда тот тебе приказал следить за моей безопасностью? Одним своим отказом ты мог избавить меня от своей неприятной компании.