— Это и есть ваше задание? — оставалось только убеждать себя, что очередная облава — всего лишь совпадение, и чертов куратор не имеет виды на мои способности. Хотя, максимально сосредоточившись, я почувствовала предвкушение. Да, Хантан жаждал окончания этой встречи так же сильно, как и я. Если я правильно успела поймать его ощущение, сильнее последнего он желал лично сломать тех, кто имел неосторожность попасться. Еще один дознаватель и садист.

— Да.

— В таком случае, удачи.

При прощании я оценила его акцент на моих руках — значит, знал обо мне больше, чем мне хотелось, и держался на относительно безопасном расстоянии. А без прикосновений я могу лишь угадывать и очерчивать мысли, но не знать наверняка.

Трое вышедших вперед солдат неслышно — словно тени — направились за куратором. Остальные шесть ждали моих приказов, но смутно ощущалось, что они здесь, скорее, не для помощи мне, а для сдерживания. Доверять им совершенно не хотелось, но если отдать личные поручения Ричу или Арону, то кто останется с Темным? Выхода не было.

— Лошадям нужен уход, раненому — врач и жаропонижающее. Кто из вас старший? — один из мужчин сделал шаг мне навстречу. Идеальная дисциплина и выправка, вот уж в чем невозможно сомневаться. — Заключенного я лично доставлю в тюрьму. Обеспечить охрану периметра и не заходить в здание без моего прямого приказа.

— Будет исполнено, госпожа.

Обернувшись назад, я кивнула. Киан отошел назад и обнажил меч, Рич опустился на мелкую каменную плитку улицы и открыл дверь повозки. Неделя пути, голод и обезвоживание усмирили Темного, и сейчас он едва перебирал по земле скованными ногами. Если бы его не держали за предплечья, скорее всего, сам бы идти не смог. Осунувшегося лица почти не было видно за отросшими черными волосами и такой же черной щетиной, сглаживающей острые скулы. Но больше я не буду его недооценивать, тем более что сдерживающие метки и клеймо не проявились на теле, как в тот раз. Значит, были еще силы. Поэтому даже в таком состоянии Темному упиралось в спину острие меча.

Он выглядел жалко, хотя и пытался поначалу огрызаться, отстаивая свою гордость. Какое-то время после того дня жутко чесались руки заставить его заплатить за убийства. Но пусть лучше им займутся Жрецы по приезде в столицу. Мне не хотелось опускаться до уровня мести и отвлекаться от своей главной цели, чтобы потом всю дорогу корпеть над искалеченным телом. А ему точно досталось бы куда больше, чем Киану. Но Жрецы еще заставят его в достаточной степени пожалеть о своем существовании, чтобы неповадно было больше идти против системы. Чтобы сломить это нелепое противостояние, чтобы… Я едва не вздрогнула, почувствовав, как внутренний голос вдруг перестал быть моим, но смогла сдержаться.

Отвлекаясь от своих мыслей, я как бы невзначай вернулась ко входу в трактир. Солдаты Тайной Службы стояли так же неподвижно, но что-то изменилось в общем восприятии. Появилось странное и очень неприятное ощущение, которое пришлось отогнать.

Как только я дошла до высоких дверей на чуть перекошенных петлях, мои временные подчиненные занялись поручениями и быстро исчезли из поля зрения. Конюшня находилась недалеко, но в случае чего единственная возможность выбраться — пешком. Это стало очевидно, как только на широкой пустынной улице остался один солдат, держащий в руках мои личные вещи.

Все вокруг буквально кричало об опасности, которую невозможно предугадать, и мне захотелось побыстрее оказаться внутри, в тепле, которое должно было хоть как-то успокоить. Вернуть внутреннее равновесие.

Так и получилось.

Внутри было почти пусто. Только хозяин и несколько низко склонившихся в приветствии служанок. Покрытый грубым ковром дощатый пол, два длинных стола, срубленных из немного криво обструганных досок, на которых стояли канделябры из низкопробного металла, перепачканные грязно-серыми каплями воска. Ни намека на роскошь, но маленькая сцена и стоящее в полутени пианино говорили о том, что в определенные вечера здесь может быть вполне уютно.

— Добро пожаловать, — дородный мужчина с проблескивающей в волосах сединой сдержанно улыбнулся и низко склонил голову. Но искренности в его улыбке не было ни грамма. Я уловила в воздухе страх и что-то вроде отвращения, но не такое выраженное и враждебное. Нам здесь были не рады: как мне в частности, так и Службе в целом.

Но хозяин умел держать себя в руках. Дождавшись моего одобрения, он выпрямился и мельком осмотрел меня. На Темном его взволнованный взгляд задержался чуть дольше.

— Спасибо, что согласились предоставить нам кров, — любезно поблагодарила я, прекрасно понимая, что у них и не могло быть выбора. Интересно, куда исчезли все постояльцы, когда Служба заявила свои права? — Надеюсь, я и мои люди не доставим вам неудобств.

На мою вполне честную вежливость хозяин ответил тем же. Надо сказать его сдержанность, наработанная опытом, а не лицемерность, была очень кстати. Мне он импонировал.

— Мое имя Эддард, госпожа. И я рад исполнить любую вашу просьбу. Желаете что-нибудь сейчас?

— Да, — я сняла намокший серый плащ и отдала в руки одной из служанок, — мне нужны две комнаты. Желательно поблизости и… Скажите, а сдаете ли вы чердак? — я видела здание снаружи: с чердака выходят только слуховые окна, достаточно маленькие, чтобы вылезти, а дверь наверняка только одна. Не тюремная камера, но максимально безопасное помещение из всего, что было сейчас в моем распоряжении.

— Конечно, госпожа. Но эта комната считается самой… простой.

— Уверяю вас, мы не привыкли к роскоши. Распорядитесь приготовить ужин нам всем, и… — я еще раз оглядела свои вещи, — ванну, пожалуй.

Чтобы ничего не упустить, осмотрела и своих людей. Темный так толком и не пришел в сознание, братья выглядели достаточно бодро, а вот Киану как можно быстрее нужна была моя помощь. Но и здесь я ничего конкретного сделать не могу, только промыть раны, что не удалось нормально сделать в дороге из-за нехватки воды. А вот потом останется дожидаться, когда приведут лекаря. И повезет еще, если тот быстро закончит с Лексом, у которого два дня назад началось заражение. Я бы справилась и сама, но с досадой обнаружила нехватку медикаментов. Так что в этот раз придется переложить работу на чужие плечи. Да и, если честно, не так сильно меня волновала жизнь Лекса. Как и жизни каждого из нас.

По лестнице подниматься было сложно. Кажется, тепло после холодного и мокрого воздуха окончательно сморило всех нас и в особенности заключенного. В итоге Рич и Арон просто затащили его вверх по лестнице, держа за руки и ноги.

Чердак действительно оказался душным и скупым на интерьер, покатая крыша урезала большое количество кислорода, но на одну ночь — а больше мне здесь оставаться совершенно не хотелось — можно и перетерпеть. Все лучше, чем под открытым небом. Дверь оказалась крепкая, с внутренней стороны был засов, как и с внешней. Вдоль стен стояли две кровати с металлическим каркасом.

— Служанка. Скажи своему господину, что сюда нужно еще одно спальное место.

Когда Темного сгрузили на принесенную кровать — хотя у меня была мысль показательно оставить его на полу, — он тихо застонал и поджал колени к груди. Неужели началась лихорадка? Неважно. Так или иначе, сила, которая каким-то чудом еще текла в его жилах, не позволит ему умереть от простой болезни, а для меня его состояние было выгодно — точно драться не полезет.

— Как и в дороге. Выходите по очереди и не спускайте с него глаз. Если очнется и не будет огрызаться, принесите поесть. Потом доложите мне, — братья кивнули и, дождавшись моего своеобразного «вольно», уселись каждый на свою кровать. Под их весом противно заскрипели пружины, но даже эта откровенная скромность собственника, уверена, не испортит им ощущение комфорта. — Киан, идешь со мной.

— Слушаюсь.

Мои апартаменты находились этажом ниже и оказались более уютными. От основной комнаты с большой двуспальной кроватью, софой, маленьким пуфиком и туалетным столиком шли две узкие двери. Полагаю, за одной из них была ванная комната, за другой — комната для слуг. У меня был только Киан. Отойдя от прохода, я пропустила вперед солдата, несшего два моих сундука: со сменной одеждой и остатками лекарств. Оружие я всегда носила при себе.