Я это привел для того, чтобы выделить социальный элемент. Особенно же ярко общественно-психологические явления проявлялись в первобытности. Первобытность вся наполнена массовым психозом и массовым восприятием элементов религии. Начиная от чукотского шаманства и переходя последовательно к средним векам и вплоть до последнего времени, мы видим эти элементы чрезвычайно ярко развитыми.
Например, взять хотя бы крестовые походы, в которых несомненно была массовая волна. Возьмите крестовые походы детей, когда подняли десятки тысяч детей, большая часть которых поумирали с голода, а часть наконец, дошли до морского берега, большую часть детей продали в рабство, наполовину эти дети погибли, а часть сделалась потом африканскими воинами. Тут был массовый момент.
Такой же момент имеем в шаманстве, хотя там группа и небольшая, но все же массовый момент нисколько не теряется.
Возьмем еще один пример из Средневековья. Флагеллянты, чтобы каяться в грехах, целыми толпами ходили и избивали себя почти до смерти. В это движение входили все новые и новые люди. Государство спохватилось, но не сразу это можно было подавить, так как это шло как волна.
Возьмите наши массовые моления на Пороховых[11]. Десятки и сотни людей сходились, и не надо ни учителя, ни вождя, масса создает из себя настроение.
Эти массовые моменты отображены в произведениях литературных. Сделаю литературную ссылку. Некоторые, вероятно, читали «Савву» Андреева[12]. Рекомендую последний акт «Саввы» Андреева, где народ убивает Савву, и мимо проходит крестный ход. Единственная сестра Саввы бросается в этот ход и совершенно тонет в нем. Такие стихийные настроения в православии ярко выражаются. Вы видите на сцене, как Савва и его сестра – люди маленькие и как велика толпа и общее создаваемое ею настроение.
Надо, однако, сказать, что этот подход к изучению общественных моментов в религии в значительной степени является только пожеланием, так как сейчас разработка религии стоит на такой стадии, что ввести этот момент в изучение полностью невозможно. Особенно это невозможно ввести в изучение первобытных религий, общественный момент, который в них замечается, надо изучать гораздо подробнее, чем они были изучены до настоящего времени. Все, что вы изучали в первобытных религиях, были моменты индивидуальные. Вы изучали человека и душу, анимизм, преанимизм, все это была религия человека, а не человечества, не человеческой массы. Человеческую душу вы изучали, и не только вы, но и вообще современный анализ религии изучает как душу индивидуальную, душу одного человека. Даже вопрос об общественной душе, вопрос об элементах общественно-психологических изучается только формальным образом. Я это упомянул для того, чтобы указать, насколько в первобытных религиях коллективный момент важен и силен и что душа первобытного человека есть тоже коллективное явление. Я должен предупредить вас, что при современном состоянии знаний о первобытных религиях мы бессильны дать анализ общественно-психологический.
Мой анализ, конечно, тоже будет анализом индивидуального момента, анализом взаимоотношения человека с божественными элементами, восприятие верований и восприятие мира. По моему мнению, современная наука дает возможность построить первобытную религию в таком разрезе: индивидуальное восприятие массового момента. До сих пор это было индивидуальное восприятие индивидуального момента, вера, обыкновенные религиозные воззрения. Я считаю, что мы можем построить индивидуальное восприятие массового момента. Вы увидите в дальнейшем, как это важно. Я буду говорить не о религиозной идее, а об религиозном ощущении. Вот то новое, что при современном состоянии знаний я внесу и что вносится нашими новейшими учеными, нашими великими современниками, которые работают в этой области, в частности Фрезером, новейшую книгу которого я с вами анализировать здесь не буду, но, может быть, буду анализировать в нашем семинарии.
Что касается анализа общественного, моментов общественной психологии, то я смогу вводить это только как отдельные экскурсы, а не как что-то большое. Между тем общественно-психологический момент в религии самый прочный, и прочность его усугубляется тем, что в самых первобытных религиях и вплоть до нашей современности, в так называемых высших культурах этот общественно-психологический момент вполне живет. Я вам давеча сделал некоторые указания насчет материальной религиозной культуры и выделил один момент, как он живет, и в светском подходе, это – мавзолеи, но что касается верований, то я тоже приведу ряд примеров, так называемого легковерия или суеверия. Это есть легковерие и суеверие толпы, а не легковерие и суеверие отдельного человека. Если оно индивидуально, то оно выветривается, а общественное имеет очень крепкий и стойкий корень. Чтобы вам это осветить, я скажу, что общество как таковое, поскольку оно является чем-то организованным, оно имеет в себе элементы первобытные гораздо более ярко выраженные, чем у отдельного человека. Мы сами как личности переживаем глубоко позднее развитие, от века железного к веку паровому и веку электричества, но когда мы сходимся вместе и начинаем превращаться в толпу, то у нас просыпается соответствующая, лично нам неизвестная, общественная психология, древняя, я бы сказал даже палеолитическая. Я процитирую в этом отношении выдержку из книги Лебона: «Масса чрезвычайно легко поддается внушению. Она легковерна, лишена критики, невероятное для нее не существует. Она мыслит картинами, которые вызывают одна другую в том же порядке, как у свободно фантазирующего человека. Чувства массы всегда очень просты и чрезмерны. Она не знает ни сомнений, ни колебаний. Она переходит немедленно к самым крайним действиям. Подозрение превращается у нее тотчас же в неопровержимую уверенность, зародыш антипатии – в дикую ненависть»[13].
Другую цитату приведу из Фрейда насчет соответствующей социальной психологии в религиозном разрезе: «Религия – хотя бы она и называлась религией любви – должна быть жестока и немилосердна к тем, кто к ней не принадлежит. Каждая религия в основе является религией любви для тех, кого она объединяет. И каждой религии свойственна жестокость и нетерпимость ко всем тем, кто не является ее последователем. Если эта нетерпимость не проявляется в настоящее время столь грубо и столь жестоко, как в прежние века, то из этого едва ли можно сделать вывод о смягчении человеческих нравов. Напротив, причину этого смягчения следует искать в непрерывном ослаблении религиозных чувств и зависящих от них общественных привязанностей. Если место религиозной массы займет другая масса (в настоящее время это как будто удается социалистической массе), то результатом будет та же самая нетерпимость ко внестоящим, как и во времена религиозных войн. Если бы различие научных взглядов имело больше значения для масс, то и в этой области повторился бы тот же самый результат»[14].
Другая цитата, самая известная, что если бы азбучная истина «дважды два – четыре» или Пифагорова формула задевала бы человеческие интересы и была бы связана с человеческой группой, то, конечно, всегда были бы партии, которые бы боролись за это и не позволили бы этому установиться. Тут, конечно, дело идет о группах меньших, научных, которые могут образоваться вокруг такого математического положения.
Если мы считаем, что масса первобытна, то в связи с этим мы видим, что элементы верований и самые грубые элементы: легковерие и суеверие, они живут и в современной массе, и в массе не безграмотной, а в массе хорошо грамотной и даже высокограмотной.
С одной стороны, укажу, что суеверие религиозное, которое сейчас уже слабеет, указывает все-таки на массовый момент чрезвычайно крепко. Возьмите знаменитое возжигание пасхального огня. В христианском вероисповедании есть момент известный, что с неба сходит огонь, и вот зачем зажигают свечу, факел и раздают верующим, причем сотням тысяч верующих, огонь.
