Экономико-идеологическая структура немецкого общества 1928-1933 гг.
С рациональной точки зрения можно было полагать, что обнищавшие массы рабочих ясно осознают своё социальное положение. Далее, можно было ожидать, что это сознание окрепнет и превратится в решимость избавиться от социальной несправедливости. Короче говоря, можно было полагать, что социально обездоленный рабочий восстанет против вопиющей несправедливости и скажет: «В конце концов, я выполняю общественно важную работу. От таких, как я, зависит благосостояние общества. Я лично беру на себя ответственность за работу, которую необходимо выполнить». В таком случае мышление («сознание») рабочего будет соответствовать его социальному положению. Марксисты называют это «классовым сознанием». Мы хотели бы назвать это «сознанием своего мастерства» или «сознанием своей социальной ответственности». Наличие раскола между социальным положением трудящихся масс и их осознанием этого положения означает, что вместо улучшения своего социального положения рабочие массы ухудшают его. Именно эти обнищавшие массы помогли фашизму – крайней политической реакции – прийти к власти.
Проблема заключается в роли идеологии и эмоционального отношения вышеупомянутых масс как исторического фактора, т. е. в воздействии идеологии на экономический базис. Если значительное обнищание широких масс не привело к революции и если, в результате кризиса, объективно возникли революционные идеологии противоположного направления, тогда развитие идеологии масс в годы кризиса мешало «расцвету производительных сил» и, говоря марксистским языком, препятствовало «революционному разрешению противоречий между производственными силами монополистического капитализма и его способами производства».
Классовый состав населения Германии выглядит следующим образом. (См. Куник, «Попытка установить социальный состав населения Германии», Ди Интернационале, 1928; «Пролетарская политика», под редакцией Ленца, Интернационалер Арбайтерферлаг, 1931).
Рабочие, получающие зарплату (тыс) | С семьями (мил)
Промышленные рабочие; [3]
21789 | 40,7
Средняя городская буржуазия
6157 | 10,7
Мелкие и средние фермеры
6598 | 9.0
Буржуазия (в том числе собственники и крупные фермеры)
718 | 2,0
Население (за исключением детей и жён)
34762
итого 62,4
СОСТАВ СРЕДНЕЙ ГОРОДСКОЙ БУРЖУАЗИИ тыс.
Мелкие ремесленники (ремесленное производство, фермеры-арендаторы, мастерские с одним работником, мастерские, в которых занято не более трёх работников)
1196
Лавки с тремя и более работниками
1403
Инженерно-технические работники и государственные служащие
1763
Лица свободных профессий и студенты
431
Лица с независимыми средствами существования и мелкие собственники
644
итого
6157
Состав рабочего класса
Рабочие (занятые в промышленности, крупном производстве, коммерции и т.
а)
11826
Сельскохозяйственные рабочие
2607
Надомные рабочие
130
Получатели социального пособия
1717
Нижние слои «белых воротничков» (менее 250 марок в месяц)
2775
Мелкие государственные служащие и пенсионеры
1400
итого
21789
СРЕДНЯЯ СЕЛЬСКАЯ БУРЖУАЗИЯ
Мелкие фермеры и фермеры-арендаторы (менее 5 га)
2366
Средние фермеры (от 5 до 50 га)
4232
итого
6598
Эти данные взяты из переписи населения Германии за 1925 г. В то же время следует отметить, что они отражают состав населения с точки зрения социально-экономического положения; идеологическое распределение будет иным. Так, с социально-экономической точки зрения Германия 1925 года выглядит следующим образом:
получающие заработную плату
с семьями
Рабочие
21 789 000
40 700 000
Средняя буржуазия
12 755 000
19 700 000
С другой стороны, приближённая оценка состава населения с идеологической точки зрения дала следующее распределение:
Рабочие, занятые в промышленности, ремесленники и т. п. а также сельскохозяйственные рабочие
14 433 000
Мелкая буржуазия
20 111 000
Лица, работающие на семейном предприятии (индивидуальное производство) 138
надомные работники
1326
Получатели социального пособия
1717
Мелкие инженерно-технические работники (занятые в отраслях крупной промышленности, например «Нордстрерн» в Берлине)
2775
Мелкие государственные служащие (например, налоговые ревизоры, почтовые работники)
1400
7356
(от всего состава экономического «пролетариата» )
Городская средняя буржуазия
6157
Сельская средняя буржуазия
6598
итого
20111
Примечательно, что независимо от числа представителей среднего класса, отдавших свои голоса за партии левого крыла, и числа рабочих, отдавших свои голоса за партии правого крыла, полученные нами показатели идеологического распределения приближённо соответствуют данным выборов 1932 г. Коммунисты и социалдемократы получили 12-13 миллионов голосов, тогда как НСДАП и немецкие националисты получили 19-20 миллионов голосов. Таким образом, с точки зрения практической политики решающую роль сыграло не экономическое, а идеологическое распределение. Короче говоря, политическое значение мелкой буржуазии оказалось выше, чем предполагалось.
В период быстрого спада экономической активности в Германии рост числа голосов, отданных за НСДАП [4], выглядел следующим образом: 800 000 в 1928 г., 6400000 осенью 1930 г., 13 000 000 летом 1932 г. и 17000000 в январе 1933 г. По подсчётам Егера («Гитлер» – «Ротер Ауфбау», октябрь, 1930), число голосов, отданных рабочими, составило 3000000 из 6400000 голосов, полученных национал-социалистами в 1930 г.
Карл Радек, насколько мне известно, уже в 1930 году, после первого подъёма НСДАП достаточно ясно осознал проблематику указанного социологического процесса. Он писал:
«Этому нет аналогий в истории политической борьбы, особенно в стране с твёрдо установленной политической дифференциацией, при которой каждая новая партия вынуждена отвоёвывать каждую позицию у старых партий. В высшей степени характерным представляется тот факт, что ни в буржуазной, ни в социалистической литературе ничего не говорится о партии, которая занимает второе место в политической жизни Германии. У этой партии нет прошлого. Её появление на сцене политической жизни Германии произошло столь же неожиданно, как появление посреди моря острова под действием вулканических сил».
«Выборы в Германии» – «Ротер Ауфбау», октябрь, 1930.
У этой партии, несомненно, есть своё прошлое и её появление следует своей внутренней логике.
На основе всего предшествующего опыта можно утверждать, что выбор между «откатом к варварству» и «восхождением к социализму» (марксистская альтернатива) должен определяться идеологической структурой угнетённых классов. Либо эта структура соответствует экономической ситуации, либо не соответствует, как, например, в крупных обществах Азии, где народ безропотно переносит страдания, или в современной Германии, где существует раскол между экономической ситуацией и идеологией.
Таким образом, основная проблема заключается в следующем: что служит причиной этого раскола или, другими словами, что препятствует совпадению экономической ситуации с психологической структурой масс? Короче говоря, проблема заключается в понимании природы психологической структуры масс и её соотношения с экономическим базисом, на основе которого она возникла.
Для такого понимания мы в первую очередь должны освободиться от концепций вульгарного марксизма, которые лишь преграждают путь к пониманию фашизма. В принципе, эти концепции сводятся к следующим положениям.
