– Ты чего, браток?
– На крыше он, сука, – сквозь зубы сообщил Кожа и, отхаркавшись, смачно плюнул в закрытое окно.
Грязное стекло от этого чище не стало.
– Какая такая сука? – спросил Ржавый и поскреб ногтями зудящую татуировку.
Сделанная классической жженкой наколка на его мясистом левом плече изображала полуголую грудастую девицу с двумя «кольтами» сорок пятого калибра на изготовку. Девица вышла косоглазой и имела разновеликие груди; кроме того, она, как настоящая привокзальная шлюха, регулярно покрывалась какой-то дико зудящей сыпью, что заставляло даже легкомысленного Ржавого задумываться, не добавил ли недавно откинувшийся с зоны «кольщик» к классическому рецепту жженки чего-нибудь от себя – триппера, например, чесотки, сифилиса или, боже сохрани, СПИДа. А что? Непременным ингредиентом жженки является моча, которая, как и кровь, превосходно переносит из одного организма в другой любую заразу… «Надо бы сходить провериться», – уже далеко не впервые подумал Ржавый, точно зная, что никуда не пойдет, пока без всяких анализов не станет ясно, что дело дрянь.
– Снайпер, – ответил на его вопрос Кожа и мокрой спецназовской маской стер плевок с окна. Маску он бросил под ноги. – Водилу снайпер мочканул, зуб даю. С крыши или, может, из окна… В лобовике дыра, в башке дыра…
– Чистая работа, – авторитетно подтвердил Рыло, который, согнувшись в низковатом кузове и цепляясь руками за спинки сидений, стоял позади них.
Хладнокровный Лещ промолчал. Он сидел на сваленных в разъезжающуюся кучу мешках и что-то делал с одним из них – судя по блеску любовно отточенного лезвия, который Ржавый краем глаза уловил в зеркале заднего вида, препарировал на предмет установления содержимого.
Ржавый аккуратно притормозил перед выездом на оживленную улицу, повертел головой из стороны в сторону и бросил машину в первый же наметившийся в плотном транспортном потоке просвет. Позади возмущенно засигналили; Ржавый пренебрежительно выругался и повернулся к Коже:
– И что?..
– Не нравится мне это, – глядя перед собой на дорогу, сообщил Кожа. – Про снайпера базара не было…
– И что? – стараясь успокоить не столько его, сколько себя, с напором повторил Ржавый. – Нам никто докладывать не обязан. Ну снайпер… Зато тачка стала в нужное время и в нужном месте…
– Баксы, – неожиданно донесся из глубины железного кузова изумленный голос Леща. – Бля буду, пацаны, полные мешки зеленых вражеских тугриков! И все – сторублевками… На глаз лимона два наберется, век воли не видать.
Забыв о зеркале, Ржавый повернул голову назад и увидел Леща, который, широко расставив ноги, сидел прямо на подпрыгивающем железном полу и держал в каждой руке по увесистому бумажному бруску. Бруски имели характерный серовато-зеленый оттенок, и даже в полумраке кузова было заметно, что обычно невозмутимая физиономия Леща приобрела примерно тот же цвет, а в придачу к цвету – совершенно обалделое выражение, как будто его только что сильно хлопнули по голове пыльным мешком.
– Липа? – предположил Ржавый и, повинуясь короткому толчку локтем, вновь сосредоточил внимание на дороге.
– Не похоже, – пошуршав извлеченной из пачки купюрой, с сомнением ответил Лещ. – Если даже липа, то экстра-класса… Да нет, меня не проведешь, я левые баксы за версту носом чую. Настоящие, братва!
– Опаньки! – обрадовался туповатый Рыло.
На него никто не обратил внимания.
– Вот так, – негромко сказал, обращаясь к Ржавому, Кожа. – Сначала снайпер, теперь это… Тебе не кажется, братан, что мы слишком многого не знаем? Два лимона – не шутка. Это многое меняет. Нам на четверых обещали двадцать тонн зеленью. Сколько это – один процент?
– Есть предложения? – быстро спросил Ржавый, который, несмотря на внешность типичного провинциального быка, тоже неплохо соображал.
– Были бы, если бы не снайпер, – задумчиво проговорил Кожа.
– А что – снайпер? – встрял неугомонный Рыло. – Он где остался, а мы – вон где… Ищи нас свищи!
– По сторонам оглядись, баран, – посоветовал Кожа. – Что видишь?
Рыло послушно завертел из стороны в сторону толстой, скверно выбритой мордой.
– Улицу, – сообщил он. – Дома…
– Ночь, улица, фонарь, аптека, – с тоской проговорил начитанный Кожа. – А на улице что?
– Ну, машины…
– Правильно, машины. А в машинах?
– Лохи московские…
– А ты что, документы у всех успел проверить? И везде так и написано: «лох»? А вдруг вот этот, этот, этот и еще вон тот, – длинный костлявый палец Кожи поочередно указал на машины, которые двигались в транспортном потоке спереди, сзади и по обеим сторонам синего микроавтобуса, – никакие не лохи, а реальные пацаны, которые нас ведут? Подумай хоть раз своей тупой башкой! У нас в кузове два миллиона. Зачем отдавать нам даже один процент, если пара рожков к «калашу» или один выстрел к «мухе» обойдутся намного дешевле?
Такая перспектива заставила забеспокоиться даже толстокожего Рыло. Каким-то чудом удержавшись от очередного глупого вопроса, он извлек из-за спины все еще покрытый мелкими капельками воды «ингрэм», сменил магазин и деловито передернул затвор.
– Вот это правильно, – не оборачиваясь, одобрил его предусмотрительность Кожа. – Только шмалять погоди.
Он тоже сменил обойму в «узи»; судя по донесшимся из глубины кузова звукам, Лещ последовал его примеру, а сидевший за рулем Ржавый, которому сегодня так и не довелось пострелять, просто проверил, легко ли вынимается засунутый сзади за пояс джинсов семнадцатизарядный «глок».
– Что делать будем? – спросил он у Кожи, отлично понимая, что все эти военные приготовления ничего не изменят, если заказчик и впрямь вздумает устроить на них засаду.
– Пока – по плану, – недовольно грызя нижнюю губу, отрывисто ответил Кожа. – Деваться все равно некуда. Тачка засвеченная, стволы мокрые, и неизвестно, какие еще сюрпризы приготовила для нас эта тварь из телефона… О! – изумленно и, как показалось Ржавому, испуганно воскликнул он, услышав пиликанье мобильного телефона. – Кажется, легок на помине… Слушаю! Да, в порядке…
Краем уха слушая, как Кожа говорит по телефону, Ржавый мучительно искал выход из сложившейся неприятной ситуации. Видимо, смекалистый и скептичный Кожа был прав с самого начала, говоря, что не следует браться за это сомнительное дело. Какие-то анонимные звонки по телефону, какие-то искусственные, электронные голоса, нашептывающие в уши соблазнительные вещи, странные, туманные письма, приходящие по электронной почте, – все это и впрямь казалось очень подозрительным.
А с другой стороны – ну что тут такого? Две трети заказчиков (те, которые менее опытны и более глупы) сыплются сразу же, как только от чисто теоретических размышлений – дескать, было бы очень даже неплохо, если бы тетя Соня или, скажем, дедушка Петя вдруг приказали долго жить, – переходят к конкретным действиям в желаемом направлении. Первым делом эти горе-заказчики набредают на знакомого алкаша, про которого точно знают, что он сидел, и просят свести с нужным человеком, по наивности своей даже не подозревая, что их знакомый сиделец пьет в основном, на деньги, полученные от своего куратора – опера из ментовки. Так что «нужным человеком» в девяноста пяти процентах подобных случаев оказывается все тот же опер, который весьма рад случаю без каких-либо усилий и даже с некоторым артистизмом упечь за решетку очередного дурака…
Посему умный человек, у которого нет прочных связей в уголовном мире, но есть острая нужда в услугах квалифицированных исполнителей, вынужден проявлять предельную осторожность и шифроваться всеми мыслимыми и немыслимыми способами. В наш просвещенный век сделать это помогает электроника, и это нормально – по крайней мере, более нормально, чем навешивание на себя накладных бород и составление подметных писем из букв, вырезанных ножницами из журнала «Работница» и наклеенных силикатным клеем на листок из школьной тетради…
И вообще, в таких делах секретность лишней не бывает. Предположим, их замели бы на месте преступления. Да, ограбление; да, мокруха. Ехали мимо, увидели аварию и не удержались – решили пощипать богатую тачку. Ну, сажайте, раз виноваты! Зато заказчика, которого в глаза не видели, они не смогут выдать даже под пыткой. Заказчику, конечно, хорошо, но ведь и им неплохо! Предварительного сговора нет, заказного преступления нет, а есть, если попадется грамотный адвокат и сговорчивый судья, простое убийство по неосторожности…
