- Шо ж, давай колы подаваться.
- Дед, - попросил Сазон, - будь ласковый, погутарь с племяшом насчет этого дела, уговори его взять нас с собой.
- Ну, что же, сынки, пойду поговорю.
Торопливо шаркая чириками, обутыми на босу ногу, мелькая желтыми пятками, он скрылся за кустами вишенника...
Вскоре старик вернулся с племянником. Шофер - парень щеголеватый. Новенький английский френч ловко обхватывал его полнотелую фигуру. На голове английская фуражка сбита набекрень. На ногах - желтые ботинки, толстые икры обвиты обмотками. На плечах шофера внушительно топорщились погоны с унтер-офицерскими нашивками. Вид у него важный, недоступный. Увидя его, Сазон даже оробел.
Расставив ноги и засунув руки в карманы брюк, Нартов критическим взглядом окинул Сазона и Конона, покачал головой.
- Ну и оборванцы же вы, хлопцы. Настоящие бандюги.
Сазон сконфуженно глянул на Конона, а тот на Сазона, и оба вздохнули: вид, действительно, у них был неказист. За время своего скитания они изрядно, пообтрепались.
- Ну ладно, - снисходительно сказал шофер. - Возьму вас. Только вот эти причандалы нацепите, - вынув из кармана, кинул он им по паре защитных погон и по кокарде. Без этого никак нельзя, сразу сцапают... Я эту дрянь с собой на всякий случай вожу... Иной раз приходится вашего брата выручать... Дедушка, принеси им нитки да иголку...
Старик принес иглу с ниткой, и пока Сазон с Кононом прикрепляли к фуражкам кокарды и пришивали погоны, Нартов, заложив руки за спину, с важным видом прогуливался по саду.
- Ну как? - спросил он, подходя к Сазону и Конону. - Готовы?
- Готовы, товарищ, - ответил Сазон.
- Я тебе дам "товарища"! - грозно посмотрел на него шофер - Что это за "товарищ"? Товарищи под Царицыном гуляют, а у нас тут все господа, засмеялся он. - Нет, в самом деле, не шутейно, глядите, не промахнитесь, при ком не надо не скажите "товарищ". А то вы и себя, и меня подведете... Обращайтесь ко мне только: "господин унтер-офицер"...
- Слушаюсь, господин унтер-офицер! - козыряя, прищелкнул каблуком порыжелого драного сапожишки Сазон.
- Вот! - захохотал шофер. - Как я на тебя погляжу, станичник, ты будто тоже веселый парень... Языкастый, не хуже меня.
- За словом в карман не полезу, - усмехнулся Сазон. - Вот мой приятель, - кивнул он на Конона, - так тот допрежде что сказать, так разов двадцать кашляет... Слова у него в горле застревают... А у меня горло-то, что твое долото...
- Ну, коли так, то поехали, ребята, - сказал шофер. - Надо быстрее гроб доставить, не то генерал сгниет... Запомните: вы - моя охрана. Ты, раненый, - указал он на Конона, - сядешь со мной в кабину, а ты, орел, усмехнулся он, глядя на Сазона, - сядешь в кузов. Будешь гроб охранять да мух отгонять.
- А мне все едино, - беспечно махнул рукой Сазон, - где б ни ехать, лишь бы поскорее в полк попасть.
Все вышли за ворота, где стоял зеленый военный автомобиль. Горячо поблагодарив, распрощались с гостеприимными стариками, сели и помчались, поднимая по дороге облака горячей сизой пыли.
Дед Пудович долго еще стоял у ворот, приложив ладонь щитком ко лбу, смотрел вслед удалявшейся машине.
XXXI
Предположения Ворошилова оказались правильными. X армия, расширив свой фронт более чем на триста пятьдесят километров, почти утеряв связь с VIII, IX и XI армиями, не смогла сдержать яростного напора значительных сил белых и медленно стала отходить.
Рюмшин созвал на совещание рабочих своего отряда, пришедших с ним из Ростова и Батайска, и объяснил им создавшееся положение.
- Ничего у нас не вышло с восстанием, товарищи, - сказал он, придется его отложить до лучших времен. Как видите, Красная Армия стала отходить. Возвращаться нам в Ростов и Батайск опасно. Я лично в Ростов не возвращаюсь, а вступаю в ряды Красной Армии... Вас я никого не приневоливаю, хотите - возвращайтесь домой, хотите - тоже вступайте в Красную Армию.
Все без исключения рабочие решили вступить в Красную Армию.
- Пусть будет так, - сказал Рюмшин. - Все будут определены, кто куда желает поступить - в кавалерию ли, пехоту или в артиллерию... Пишите письма домой... Завтра три наших товарища возвращаются в Ростов и Батайск. Они передадут письма вашим родным...
На следующий день к вечеру, забрав письма рабочих и запасшись продуктами, Виктор с двумя молодыми парнями направился в путь. Возвращаться дорогой, которой шли сюда, теперь было невозможно. Мешали белогвардейские войска.
Посоветовавшись со своими спутниками, Виктор решил податься вправо, к Дону. Там, разыскав какую-нибудь лодчонку, спуститься на ней вниз по течению к Ростову. Думалось, что такой маршрут будет самым безопасным.
Двинулись в путь, и с первых же шагов возникли большие трудности. Дорогу они знали плохо. Часто натыкались на разъезды белых, подолгу отсиживались в кустарниках. Однажды, когда они в темноте наткнулись на заставу, она их чуть не постреляла.
Идти приходилось ночами, днем же отсиживались в оврагах да в кустарниках. Но чем дальше они продвигались к Дону, тем труднее становился их путь. Хотя здесь белогвардейцев почти и не было, но зато они зашли в такие топи, что идти было просто невозможно. Как-то ночью Виктор едва не утонул в трясине.
Через неделю наконец добрались до реки. Обувь и одежда превратились в рванье. Лица и руки изодраны в кровь. Кончились продукты.
Обмывшись в Дону, товарищи почистили одежду и обувь, починили рубахи и штаны, - иголки и нитки у них с собой были... Долго бродили по берегу, надеясь напасть на какого-нибудь рыбака и купить у него рыбы и хлеба. Но берег был пустынен. Виктор еще крепился, не подавал виду, что ему тяжело. Но спутники его - молодые парни - приуныли... Обессиленные, измученные, они едва тащились.
Иногда на лужайках они выискивали щавель, скороду* и с жадностью ели. Но их тошнило.
_______________
* С к о р о д а - местное название травы, имеющей вкус зеленого
лука.
Виктор решился на крайнее средство. Однажды во встретившемся им по пути болоте они заметили карасей и линей. У одного из рабочих была граната. Виктор бросил ее в болото. Раздался оглушительный взрыв. На поверхность воды всплыло множество оглушенной рыбы. Все они втроем, раздевшись, бросились в болото и набрали жирных линей и карасей. С добычей поспешили отойти от болота на порядочное расстояние, боясь, что произведенный взрыв мог привлечь внимание казаков.
Но, раздобыв рыбу, они не знали, как утолить свой голод. У них не было посуды, в которой бы ее можно сварить. Попробовали было есть рыбу сырой, но их стошнило... С досады они чуть не плакали.
Уныло бредя по берегу, они наткнулись на старика, удившего рыбу. Около него стояла лодка.
- Здравствуйте, дедушка! - поздоровался Виктор.
- Слава богу! - хмуро глянул на подошедших старик.
- Рыбку ловите?
- Нет, кабана смолю, - раздраженно ответил старик.
- Что вы такой сердитый?
- А чего ж спрашиваешь. Сам же видишь, что рыбу ловлю.
Недружелюбный прием ошарашил парней. Видно, старик не пойдет ни на какие уговоры, не даст ни хлеба, ни посуды, чтобы сварить рыбу. Один из рабочих, Николай Жданов, подмигнул Виктору, показывая, что, дескать, надо связать строптивого старика и воспользоваться всем, против его воли. Но Виктору не хотелось ссориться со стариком.
- Дедушка, - спросил он, - у вас хлеб есть?..
- Ну, так что? - в свою очередь спросил тот, не отрываясь взглядом от поплавков.
- Купить хотели б.
- Что у меня тут, базар?
- Не базар, конечно. Но мы очень голодны.
- А мне какое дело.
- Мы вам хорошо заплатим.
Старик помолчал. Вытащил из воды леску, насадил на крючок нового червяка, поплевал на него и снова забросил крючок в воду.
- Дезертиры, что ли? - подозрительным взглядом обвел старик Виктора и его спутников.
- Да нельзя сказать, чтоб дезертиры, - сказал Виктор, садясь рядом со стариком. - А выходит вроде этого.
