Annotation

То, что произошло с героями произведения в детстве, коренным образом меняет всю их дальнейшую жизнь, вызывая вереницу зловещих мистических событий, ведущих к трагической развязке...

Gore Seth

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИНИЦИАЦИЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЛАГОВЕЩЕНИЕ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВИЗИТАЦИЯ И ЛАМЕНТАЦИЯ

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ТРАНСФИГУРАЦИЯ

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Gore Seth

"ТРИЛОБИТ"

«Трилобиты представляют собой ископаемую группу вымерших морских арахноморфных членистоногих, которые образуют класс Trilobita. Возникнув около 521 миллиона лет назад, они вымерли в конце Пермского периода около 252 миллионов лет назад. Многие трилобиты, вероятно, были хищниками, несмотря на отсутствие челюстей. Для измельчения пищи им служили видоизменённые придатки на основаниях конечностей. Трилобиты были одними из самых успешных из всех ранних животных, блуждавшими по океанам более 270 миллионов лет».

      Википедия

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИНИЦИАЦИЯ

Когда-то мир был больше и ярче. Когда-то все цвета казались насыщенными жизнью и энергией. Трава выглядела ярко-зеленой, такой, что резало в глазах, солнце - ослепительно желто-оранжевым, а реки и озера – нежно голубыми и безгранично огромными. Это потом краски начнут постепенно выцветать, а окружающая действительность – медленно съеживаться подобно шагреневой коже. Кто-то это заметит, но большинство просто не обратит внимания, погруженное во множество проблем, как правило возникающих у людей в период взросления и прощания с детством. Пройдут годы, а потом в один прекрасный момент - бац, и человек осознает, что мир уже не тот - серый, тусклый и какой-то маленький. Точно так же ведет себя и время. Сначала оно тянется, как уставший конь, которого ведут в стойло после целого дня изнурительной работы. Затем оно ускоряет шаг и в конце концов переходит на стремительный бег со скоростью, обратно пропорциональной расстоянию до финиша. Это всегда было и будет. Это – жизнь.

Мне недавно исполнилось пятнадцать лет, суматоха школьной жизни сменилась летними каникулами, и отец решил на два месяца арендовать дом за городом, чтобы я смог подышать чистым воздухом и немного отдохнуть от городской суеты. Сам он приезжал раз в неделю, оставив меня на попечение хозяйки коттеджа, с которой я общался исключительно, когда забегал пообедать, да вечером перед сном. Остальное время проводилось на улице, если не было дождя, конечно. В то время я серьезно увлекся палеонтологией, поэтому первым делом обследовал кучи щебня, насыпанные практически перед каждым домом. Мои старания увенчались успехом – я нашел несколько неплохо сохранившихся кусков мелких аммонитов, пополнивших коллекцию окаменелостей. Однако, аммониты уже не являлись чем-то необычным. Мне хотелось найти настоящий цельный трилобит, а потому я с утра до вечера перерывал груды камней, которые жители соседних коттеджей приготовили для засыпки подъездных дорожек и прочих строительных мероприятий.

Я познакомился с Эвелин, когда обследовал очередную кучу щебня, высыпанную перед домиком, расположенным через два от моего. Копаясь в камнях, я обратил внимание на девочку приблизительно моего возраста, сидевшую во дворе на качелях и читавшую книгу. На ней было пестрое летнее платье, а свободно распущенные длинные светлые волосы сверху прикрывала соломенная шляпка. Время от времени она отвлекалась от книги и бросала на меня удивленные взгляды, после чего вновь возвращалась к чтению. Я уже привык к тому, что обитатели домиков иногда интересовались, что я ищу в их грудах камней, а услышав ответ, что целью моих поисков являются окаменевшие моллюски, кивали головой и оставляли меня в покое. Минут через пятнадцать после начала исследования кучи, я услышал оклик:

- Эй, кладоискатель, нашел что-нибудь?

Обитательница коттеджа встала с качелей и вопросительно смотрела на меня. Она была довольно высокая, стройного телосложения, с уже наметившейся грудью. Впрочем, тогда я не особо обращал внимание на подобные нюансы. Для меня незнакомка являлась обычной девчонкой, с которой при определенном везении можно было подружиться, чтобы вместе проводить время, поскольку никаких других моих ровесников обоих полов в ближайшей округе не проживало.

Я поднялся с груды камней и подошел к воротам домика.

- Я не кладоискатель, а палеонтолог. Ищу окаменевших моллюсков, существовавших здесь много миллионов лет назад. Вот смотри.

Я достал из кармана несколько кусков аммонитов и протянул их девочке на ладони. Она вышла за ворота и с любопытством начала рассматривать мои находки.

- Как интересно, они похожи на улиток из черного камня и как будто покрыты перламутром в некоторых местах.

Я кивнул головой.

- Да, у аммонитов всегда можно найти остатки перламутра. Но в основном попадаются только куски. Целиковый большой аммонит – это редкая находка. Я уже не говорю о трилобите.

- О чем? – Незнакомка засмеялась и махнула рукой, - ладно, заходи, я в доме сейчас одна, отец только вечером вернется. Посидим на качелях, расскажешь мне про своих трилобитов.

Если бы я застеснялся и сказал, что мне надо домой, если бы я ушел, то, возможно, моя дальнейшая судьба сложилась по-другому. Но я принял приглашение, не подозревая, что это невинное знакомство обернется худшим кошмаром всей моей жизни.

Девочку звали Эвелин, и ей также недавно исполнилось пятнадцать лет. Ее отец арендовал домик на лето, однако в отличии от моего случая, каждый вечер возвращался в коттедж, привозя продукты, а рано утром опять уезжал на работу.

- Так что я здесь одна целый день, сама себе готовлю, ну и занимаюсь всякой ерундой, чтобы скоротать время. Читаю, например.

Я бросил взгляд на ее книжку. «Тропик Рака» Генри Миллера. Мне это ни о чем не говорило.

- Интересно? - из вежливости спросил я.

Эвелин пожала плечами.

- Местами да, а местами скучновато. Там Генри Миллер описывает свою собственную жизнь в Париже в 30-х годах. Как он жил в нищете, но тем не менее общался с различной богемой и предавался разврату в поисках вдохновения.

Судя по ее описанию, данная книга не представляла для меня особого интереса. Я читал в основном фантастику. В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что у Эвелин также, как и у меня не было матери, только моя умерла от рака четыре года назад, а ее – погибла в автомобильной катастрофе, когда моей собеседнице еще не исполнилось и трех лет.

- Я даже не помню ее, - призналась Эвелин.

Я прочитал своей новой знакомой краткую лекцию по палеонтологии, расписав, какие окаменелости можно найти в обычной груде щебня, и, кажется, смог заинтересовать ее. О, да, я обычно был очень убедителен, когда садился на своего любимого конька! Во всяком случае, попив чая, принесенного Эвелин из дома, мы вдвоем отправились на близлежащую кучу камней и полностью перетрясли ее, найдя несколько крупных кусков аммонитов, которые моя спутница любезно позволила мне забрать. После обеда я снова пришел к ее воротам, и мы проболтали до самого вечера, то прогуливаясь вдоль дороги, то сидя на ее качелях и время от времени потягивая холодную лимонную воду из стоявшего на деревянном столике стеклянного кувшина. О чем мы говорили? Обо всем на свете. О школе (разумеется, в крайне негативном ракурсе), о планах на будущее. Я поведал, что хотел бы стать палеонтологом и ездить в экспедиции, раскапывая окаменелые кости динозавров, но мой отец настаивает на медицинской карьере. Эвелин созналась, что пока еще не решила, кем стать – рок-певицей или киноактрисой, что подвигло меня на комплимент о том, что ей как нельзя лучше подойдут обе эти профессии. По части музыки она оказалась более радикальных взглядов, чем я – слушала «Металлику» и «Мегадет», в то время, как меня больше увлекали «Линкин Парк» и «Поэтс Оф Зе Фолл». Впрочем, Эвелин не стала говорить, что мои любимые группы – отстой, заметив только, что недостаточно знакома с их творчеством и пообещав при случае уделить им более пристальное внимание. Вот по части литературы наши вкусы расходились капитально. Я, как уже говорил, обожал фантастику – Андрэ Нортона и Роберта Желязны. Моя спутница была в восторге от Джона Апдайка, а сейчас решила вплотную заняться Генри Миллером. Когда я сознался, что не знаю ни того, ни другого, она спросила: