Прошло триста часов теории. Наступило время практики. Первичной практики. На том же кресле. Четыреста часов. Почти непрерывных. Чтобы не появились застой, всевозможные пролежни, кресло давало сигналы мышцам на сокращение, расслабление каждые сорок минут. По десять минут.

  А Людмила в это время наблюдала за происходящим, удивляясь всему, что происходило на этом теперь таком загадочном космическом корабле.

  Люда все эти двадцать девять дней, пока остальные пассажиры находились в обучающем кресле, проводила время в библиотеке и на кухне.

  В библиотеке она выбирала из электронного перечня нужную книгу, потом садилась в одно из маленьких библиотечных кресел, загружала выбранную книгу и закрывала глаза, держа руку на планшете, расположенном по правую сторону на уровне кисти руки. Перед глазами всплывал текст, проносясь в быстром темпе.

  А на кухне Люда пила свой любимый черный чай, делая его вручную, отказываясь использовать автомат для приготовления подобных напитков. И готовила завтраки, обеды, экспериментировала в приготовлении тортов. И все это - из натуральных продуктов, выращенных прямо здесь, поблизости. Руками... не своими, а Макса. "Руками" данного универсального искусственного разума. А все потому, что... Экологически замкнутая система на данном корабле подразумевала в себе пять садов всевозможных пищевых растений и двадцать различных аквариумов с морскими и речными обитателями, а также десять мини-лесов, расположенных в разных отсеках данного транспортного средства передвижения и обитания.

  Да, постаралось человечество в изобретении... Не изделие космической промышленности, а настоящий шедевр, не умещающийся ни в какие рамки обыденности и привычной жизни, взбудораживающий даже самый извращенный интеллект современного писателя-фантаста.

  - И долго они еще будут под кайфом на этих креслах! - Подумала вслух Людмила.

  - Немного. - Ответил Макс. - Или Вам ответить, как отвечают машины: триста девяноста часов пятьдесят...

  - Хватит! Довольно. Мне и так все по горло!

  - А Вас никто не заставлял прятаться в механическом отсеке.

  - Любовь заставила. Да кому я говорю? Машине? Тебе же, Максик, этого не понять.

  - Я знаю, что такое любовь. Я это знаю и понимаю из-за воспоминаний и переживаний своего создателя, с которого была сделана моя проекция. И, судя по всему, я больше разбираюсь в несчастной любви, чем в счастливой. У меня... у моего "праотца" был богатый опыт в безответной любви. Так что, обращайтесь. Помогу советом.

  - Я надеюсь, что к тебе мне не придется обращаться. Хочу верить, что у меня счастливая любовь. Искренняя и взаимная.

  - Как это, счастливая любовь? - Макс недоумевал. - Во мне заложены по этому вопросу только научные термины, связанные с гормонами, рефлексами. Одна теория. Никакой практики. Так что такое счастье? Ощущения радости, душевного подъема, желание улыбаться... Я знаю это из теории. На практике вот что: мой прототип был несчастным, грустным человеком, которому, кроме работы, больше нигде не везло.

  - Я не знаю, как описать счастье и счастливую любовь. - Ответила Людмила. - Меня жутко тянуло к моему любимому, без него было одиноко. С ним тяжело, но без него еще хуже. Александр постоянно пытается меня изменить, как будто я должна соответствовать какому-то шаблону, а не быть той, какая я есть на самом деле. Все люди, на работе, родители, любимые, родители любимого, друзья, ждут от нас какого-то соответствия чему-то. Мы должны соответствовать каким-то принятым в обществе нормам, разделению по мужскому, женскому полу, бесконечным придуманным кем-то правилам. А зачем? Хочется быть самой собой. А здесь даже с мужем приходится сталкиваться с каким-то соответствием. Не буду соответствовать - бросит меня и найдет ту, которая захочет соответствовать всему этому. На самом деле, я тоже не знаю, что такое счастье. Пока с кем-то - временно не одиноко. Остаюсь одна, когда очередные отношения рушатся, на душе непонятно что творится. Начинаются новые отношения - понимаешь, что самой было лучше. Отношения опять разрываются. Я не смогла без своего мужа прожить несколько дней. Это как зависимость, страх остаться одиночкой. Да и не только страх. Мне тяжело оставаться одной. Подруги, семья не заменяют этого стремления быть со своей половинкой. Это просто необходимо. Есть люди, которым безразлично это. А может, они только притворяются. Так вот, с любимым тяжело из-за его постоянных капризов, попыток меня изменить, вылепить из меня какую-то куклу, позабыв о моей личности, да и проигнорировав все мои особенности. А без любимого так плохо. Не могу ничем заняться. С ним не могу из-за отсутствия времени. А когда сама - из-за отсутствия желания. Вот таким людям, как я, наверно, тяжело жить. Но ничто с этим не поделаешь. Так что счастье, его описание, на сто процентов неизвестно и непонятно даже человеку, который обязательно к нему стремится.

  - Я никогда не целовался. - Сказал Макс.

  - Если бы у тебя было тело, я бы тебе показала. - Ответила Люда. - Это же не измена: поцеловать робота.

  - Я видел, как целуются. Не надо мне показывать. Я хочу сам это прочувствовать. Но если бы ты присутствовала при нашем разговоре, во время которого мы знакомились друг с другом, ты бы узнала, что у меня есть тело.

  Из стены корабля выдвинулось неактивное тело робота. И тут же массивная механическая рука из той же стены прикоснулась к затылку робота, вставила чип, провела настройки - и...

  - Привет. Меня зовут Макс.

  Потом голос из самого космического корабля подытожил:

  - На данном судне много таких спящих роботов. Во время какой-либо аварии я передам свои основные данные вот такому роботу и останусь живым (конечно, условно) вот в таком механическом теле. Все. Я готов.

  - К чему? - Удивилась Люда.

  - Как к чему? К поцелую. - Ответил Макс.

  - Так я не серьезно говорила. Я думала, что с голосом, который раздается повсюду, нельзя иметь телесные отношения. Да, получается, я знала, что обманываю. Но я не лгунья. Поцелую.

  Людмила подошла к роботу и нежно его поцеловала в лицо.

  - Мои сенсоры зафиксировали... Ладно. Было... приятно.