(...)

Борьба со злом народным - святая обязанность литератора. А. Солженицын борется с этим злом, как умеет. В его произведениях бичующая правда... Зажимать критику - значит плодить недостатки. Умалчивать о зле - значит давать ему рост и силу...

И нельзя зажимать А. Солженицына только по политическим, а не художественным мотивам. Пусть борется со злом. Это на пользу людям.

Пользуясь правом советского человека на свободу печати и полагаясь на совесть честных людей в "Литературной газете", настаиваю на публикации этого открытого письма".

Вот так Иван Российский!.. Однако зря возлагал он надежды "на совесть честных людей в "Литературной газете"! Ей нечего было ответить своим многочисленным читателям, заступивши-мся за А. Солженицына. Выручила "Правда". 25 ноября в "Обзоре печати" в ней была помещена заметка "Жизнь и позиция газеты". (Речь шла о "Литературке".) И было в ней сказано вот что:

"С боевых, партийных позиций газета выступает против антиобщественных поступков отдельных литераторов.

Та напечатанная в двадцать шестом номере еженедельника за этот год редакционная статья "Идейная борьба. Ответственность писателя", осуждая антиобщественную, очернительную позицию, занятую А.Солженицыным и рекламируемую буржуазной пропагандой, правильно поставила вопрос об ответственности художника перед обществом, о нравственном облике советского литератора".

Заметка в "Правде" была досадна Александру Исаевичу главным образом потому, что она совпала с окончательным сроком сдачи им в Мосфильм его сценария "Тунеядец", тем самым предрешив его судьбу, как в свое время та же "Правда" предрешила судьбу его Ленинской премии.

Почитатели Солженицына переживали появление этой заметки в "Правде" болезненнее его самого. Старались кто как мог его утешить, поддержать.

"В эти трудные для Вас дни мне хотелось бы быть с Вами. Не отчаивайтесь. Один ил Ваших многочисленных поклонников"1.

"Многоуважаемый Александр Исаевич!

Разрешите выразить Вам уважение, вызванное Вашей беспримерной смелостью и прямотой, и пожелать Вам и в дальнейшем той же стойкости, сохранять которую, конечно, не так-то просто и не очень легко.

Вы достигли одним рывком исключительной популярности, большей, чем все остальные современники, и приобрели горячо сочувствующих друзей"2.

1 Андрушкевич, Вильнюс.

2 Покровская О. К., 10.04.69, Ленинград.

И все же только но видимости "Правда" подвела итоги дискуссии вокруг Солженицына, поднятой 26 июня "Литературной газетой". На самом деле последнее слово в этой дискуссии сказал сам Солженицын. Это его последнее слово не было вызвано, собственно, ни статьей в "Литературке", ни заметкой в "Правде", ни множеством писем, полученных им в течение лета 68-го года, с реакцией на статью "Идейная борьба. Ответственность писателя". Оно было вызвано двумя письмами, пришедшими к нему осенью одно за другим из Джамбульской области, из мест его ссылки, немало его огорчившими.

Первое письмо было из района Джамбульской области. Вот оно.

"Здравствуйте, дорогой Александр Исаевич!

Это письмо пишут Вам очень уважающие Вас бывшие коктерекские коллеги Сырымбетов Зейнегазы и Есенбаев Ергали. Мы, как Ваши бывшие коллеги и ученики Коктерекского района, высоко ценили и гордились теми знаниями, которые Вы давали учащимся... Высоко ценили Ваши литератур-ные труды. Читая Ваши литературные произведения, всегда радовались и гордились, что Вы были нашим земляком.

Александр Исаевич! Мы, прочитав статью в "Литгазете" "Идейная борьба. Ответственность писателя" от 26.06.68, очень были огорчены тем, что Вы, являясь советским писателем, сразу не дали должного отпора буржуазным клеветникам и не выступили против действий зарубежных издательств"1.

1 Сырымбетов 3., 02.10.68.

После выраженной надежды, что Александр Исаевич исправит свои "ошибки", письмо заканчивалось так: "Мы уверены, что Вы, как советский педагог и писатель, будете выступать против буржуазных клеветников. И будете на передовой линии идеологического фронта".

Поскольку второй корреспондент - Есенбаев - не был в прошлом ни коллегой, ни учеником Александра Исаевича, он ответил только одному из них, которого хорошо помнил, З. Сырымбетову:

"Дорогой Зейнегазы!

Я очень рад был, обнаружив на письме обратный адрес: хоть и не Кок-Терек, но Ново-Троицкое. Жил я там по принуждению, а вот в памяти осталось, как родное место, и я с теплотой вспоминаю тамошних друзей по школе и бывших учеников... Но никто не пишет, после многих лет - ты первый... Однако меня очень огорчает, что за дальностью и за отсутствием информации ты стал доверчивой жертвой этой статьи... А статья состоит на три четверти из умолчаний, на 1/4 - из лжи...

Если я давно отрекся от "Пира победителей", никогда никому его не показывал - то его выкрали и о нем пишут как бы о печатной вещи. Если я настаиваю на печатании романов "Раковый корпус" (где, кстати, пишется и о Кок-Тсрске и вообще о Казахстане) и "В круге первом", - то именно о них ничего путного не сообщается. Если я представил спою (от руки) запись совещания от 22.09.67, то Секретариат СП уже больше года не рискует опубликовать истинные протоколы. Если я 21 апреля протестую против печатания "Ракового корпуса" за границей - то "Литгазета" (см. статью) два месяца затягивает опубликование моего протеста, потому что ей хочется именно, чтоб "Раковый корпус" был напечатан на Западе, а не у нас.

Так что, дорогой друг, не спеши судить издали и верить недобросовестным людям", - с горечью заканчивает свое письмо Александр Исаевич.

Однако этим дело не кончилось. Через некоторое время пришло еще одно письмо уже от целой группы товарищей, по большей части бывших коллег Александра Исаевича (6 человек). Еще двое подписавшихся было в свое время учениками его. Одна фамилия была стерта: кто-то отказался подписать! Письмо было написано от руки, на клетчатой бумаге, вырванной из тетради:

"Товарищ Солженицын!

Мы, члены педагогического коллектива средней школы имени С. М. Кирова Мойынкумского района Джамбулъской области, обращаемся к Вам, бывшему своему коллеге, для многих из нас - учителю (только две подписи бывших учеников! Н. Р.), ныне члену Союза советских писателей. Недавно, прочитав статью в "Литгазете"... мы были потрясены фактами, изложенными в статье, и возмущены до предела Вашим недостойным поведением. У нас просто не совмещаются понятия и представления.

Ведь мы знали Вас как действительно человека многоопытного, имеющего высшее физико-математическое образование, следили за Вашими первыми литературными успехами, были рады, что для многих из нас Вы были учителем и коллегой по работе. Как же могло случиться, что Ваши "литературные труды" стали постоянно появляться за границей, причем извращая нашу советскую действительность, а Ваше имя взято на вооружение реакционной западной пропагандой и широко используется в провокационных антисоветских целях? Нам 'просто трудно поверить в то, как мог гражданин Советского Союза, педагог по образованию, измываться над смелыми, чистыми, мужественными подвигами советских героев, чья жизнь была отдана счастливому будущему Родины, над всем тем, чему мы учим и воспитываем подрастающее поколение. А если у Вас чиста совесть, так разрешите спросить, почему Вы категорически не отвергаете попытки зарубежных пропагандистов приписать Вам недружелюбные высказывания о советской литературе и почему нет Вашем настойчивого, открытого протеста против беззаконного опубликования на Западе Ваших произведений? Все зависит от Вас, а нам хочется верить, что Вы одумаетесь и вместе с пародом и партией войдете в новые битвы за торжество коммунизма.

Ваши бывшие коллеги по работе: Черноусова Ф. И., Беллерт Ф. Г., Гисанов Б. Г., Баданова А., Нусс В. А., Сорокина Л. П.

Ваши бывшие ученики Шмидт Е. И., Жанабаев Амангельды"1.

1 Коллеги и ученики по работе в Кок-Тереке, ноябрь 1968 года.

На это письмо Александр Исаевич ответил, направив одновременно копию в Джамбульское облоно. Я приведу ответ почти полностью, ибо он фактически является ответом "Литературной газете".