Я удивилась, когда он снова появился рядом со своим креслом, но уже с другой книгой в руках. Он слегка затрясся, пока садился, и я заметила блеск испарины на его лице.

– Ты болен?

По всей видимости, задавать этот вопрос было большой ошибкой. Его ноздри раздулись, глаза потемнели еще больше.

– И что это должно означать? – прорычал он, и я почувствовала, как волоски на руках встали дыбом. Ладно, может, он был немного страшнее Майкла.

– Ничего. Я просто подумала, что тебе нездоровится. – Что-то подсказывало мне, что он плохо воспримет сочувствие в голосе, а потому старалась говорить самым нейтральным тоном.

– Со мной все в полном порядке.

– Хорошо.

– И вообще, почему тебя это волнует? – Его голос все еще звучал сердито, но, по крайней мере, рык в нем больше не слышался.

– Не знаю. Наверное, таков один из моих многочисленных недостатков.

Он снова замолчал на несколько минут, а потом спросил:

– И часто ты так делаешь? Вторгаешься в чужое личное пространство и говоришь другим, что они ужасно выглядят?

Я снова оторвала взгляд от книги и поймала на себе его напряженный взгляд.

– Насколько мне известно, эта библиотека открыта для всех, и я извинилась за то, что побеспокоила тебя. Я не говорила, что ты ужасно выглядишь, так что перестань, пожалуйста, сверлить меня взглядом. Не знай я, что к чему, то подумала бы, что ты напрашиваешься на комплименты.

– Я не напрашиваюсь на комплименты. – Он с прищуром посмотрел на меня. – Ты надоедливая маленькая чертовка. Неудивительно, что ты пришла сюда, а не осталась с другими детьми. Они, наверное, не выносят твоего общества.

Я встала, сытая по горло грубостью и оскорблениями.

– Слушай, Лестат, ты и сам не милашка.

– Лестат?! – Он выпучил глаза и, возмущаясь, вскочил на ноги. – Ты сравнила меня с вампиром – вымышленным вампиром?

Не знаю, что заставило меня так его назвать, но слов назад уже не вернуть.

– А ты обозвал меня надоедливой чертовкой.

– Потому что ты надоедливая.

– В твоем обществе тоже не больно-то весело.

Он открыл рот, а потом закрыл его, словно выброшенная из воды рыбина.

– Ты раздражаешь, и я не привык, чтобы люди разговаривали со мной в подобной манере. – Он выпрямился в полный рост, высказываясь, как надменный лорд. Насколько я поняла, он был как раз одним из них, но это не давало ему права обращаться с людьми как с дерьмом.

– Если тебе не нравится, как я разговариваю, тогда не говори со мной. Читай свою книгу, а я буду читать свою.

– Теперь я не могу читать. Ты испортила мой настрой.

Господи боже, этот парень довел бы даже святого.

– Тогда уходи, раз не хочешь читать.

У него был такой вид, будто он готов топнуть ногой, как маленький мальчик.

– Я первым сюда пришел.

Я шумно выдохнула. Парень был груб и выводил из себя, и было ни к чему накалять обстановку.

– Ладно. Я уйду. Спокойной ночи.

– Ты заявилась сюда, испортила мне вечер, а теперь уходишь?

Я что, услышала разочарование в его голосе? Мне было никак не понять этого парня.

– Да. – Я остановилась у дверей и посмотрела на него, наморщив нос. – Здесь пахнет старьем и плесенью. Может, нужно просто хорошенько проветрить помещение.

Я развернулась и ушла, пока он не заметил довольную улыбку на моем лице.

Я возвращалась в главное здание из зверинца, почти не замечая ничего вокруг. Все еще не могла поверить, что церберы были здесь, и понятия не имела, как мне с ними быть. Они были огромными зверями и угрожающе рычали, когда к их клетке подходил кто-то, кроме меня. Я не могла вечно держать их взаперти, но Сахир боялся (и, возможно, небезосновательно), что они покалечат кого-нибудь, если их выпустить. Теперь их благополучие и счастье были моей ответственностью, и это меня тяготило. Я была полна решимости потратить столько времени, сколько необходимо, чтобы обучить их и сделать неопасными для окружающих.

Но не только псы занимали мои мысли. Моя сила внезапно выходила из-под контроля, и я не знала, почему и что мне с этим делать. Только сегодня утром я отмокала в целебной ванне после тренировки, как вдруг кожу головы начало покалывать от электрических импульсов. Я могла поклясться, что видела крошечные вспышки света в мутной воде. Перепугавшись, я вылезла из ванной раньше времени и украдкой глянула на Оливию, которая лежала с закрытыми глазами в другой ванне. Но, судя по всему, она не заметила ничего странного. Как долго я смогу прятаться, пока кто-нибудь не увидит и не начнет задавать вопросы, на которые я не могла ответить?

– Сара.

Я обернулась и увидела, как ко мне спешит Клэр. Судя по изумленному выражению ее лица, она окликнула меня уже не один раз.

– Привет, Клэр. Что такое?

Она улыбнулась в ответ.

– Я уж думала, ты забудешь мое имя, притом что здесь так много новых для тебя лиц. Как ты осваиваешься?

– Отлично.

Клэр рассмеялась от моего неубедительного тона.

– Погоди еще неделю-другую. Все сироты проходят период адаптации. Мне потребовался почти месяц, чтобы хоть с кем-то заговорить.

– Ты была сиротой? – Было сложно представить жизнерадостную, общительную Клэр робкой сиротой. – Как давно ты здесь?

Она прислонила ладонь к подбородку.

– Кажется, прошло лет восемьдесят. Со временем сбиваешься со счета. Мне было четыре, когда Тристан меня нашел.

– Лорд Тристан.

– Да. Это было во времена Великой Депрессии, – сказала она, когда мы вместе пошли дальше. – Он нашел меня в приюте в Бостоне. Я смутно помню свою мать, но совсем не помню, что с ней случилось. Сотрудники приюта сказали Тристану, что учреждение переполнено брошенными детьми, чьи родители больше не могли их прокормить. Тристан удочерил меня и назначил ежемесячное пособие, чтобы помочь приюту. Думаю, он сделал это для многих детских домов в то время.

Последние две недели я злилась на отсутствующего лидера, который навязал мне так много ограничений. Рассказ Клэр о том, каким великодушным был Тристан, улучшил мое мнение о нем.

– К слову о Тристане, он хотел бы встретиться с тобой у себя в кабинете. Я тебя провожу.

Лорд Тристан хотел встретиться со мной? Может, после вчерашней ужасной тренировки он решил, что я все же не гожусь в воины. А может, случай с церберами вынудил его усомниться в том, что пригласить меня сюда было мудрым решением.

Клэр отвела меня на первый этаж южного крыла и остановилась у закрытой двери.

– Он ждет тебя. Проходи, – сказала она и оставила меня в коридоре одну.

Я не могла просто так войти, а потому постучала и стала ждать, когда мне откроют. Увидев меня на пороге, лорд Тристан одарил меня на удивление теплым взглядом голубых глаз и приветливой улыбкой. Он распахнул дверь шире и жестом пригласил меня войти.

– Проходи, Сара.

Его кабинет был впечатляющим. Одну его сторону занимала обыкновенная офисная мебель, стол, кресла, картотечные шкафы и компьютер. А в другой части комнаты была зона отдыха с диваном, креслом и несколькими небольшими столиками. Большие окна выходили на лужайку перед домом.

Он закрыл дверь и вновь удивил меня, когда не стал садиться за стол, а отвел меня в зону отдыха. Я села на диван, а он устроился в кресле.

– Прошу прощения, что так долго не мог с тобой встретиться. Я хотел быть здесь, когда ты приедешь, но был вынужден провести последние несколько недель за границей по делам Совета.

– Я понимаю, – ответила я, но совсем не понимала, почему такой важный человек с большим количеством обязанностей утруждался объяснять мне свое отсутствие.

– Расскажи, как идут твои дела после переезда?

Я поморщилась.

– Разве вам нужно об этом спрашивать после того, как вы наблюдали мою сегодняшнюю тренировку? Воин из меня, скажем так, никудышный.

Его смех был мягким и теплым, а не насмешливым.

– Думаю, пары недель недостаточно, чтобы судить о том, каким ты станешь воином. Из того, что я слышал, тебе присущи другие особенные качества, которые заслуживают похвалы. – Я ответила ему вопросительным взглядом, и он пояснил: – Николас рассказал мне о твоем уникальном наследии. Не беспокойся, я сохраню твою тайну.