– Тидорок запер здесь, когда одному из нас стало плохо. Боялся, что мы заразу какую в себе несем. Мы это… Сидели, ждали, когда нас выпустят. Шутили, что еды и вина нам хватит на несколько лет. Но, вы не подумайте чего, мы вина не трогали, нет. Мы люди честные, – заглянув в глаза сначала Брусниру, затем Шаймору, и, убедившись, что никто претензий по поводу вина не имеет, мужчина продолжил. – А потом садовник превратился в жуткую серую тварь и стал убивать остальных. Мы выскочили и прибежали сюда. Загородили дверь и сидели тут. Думали, что все, конец нам. А потом вас услыхали.

На скулах Шаймора играли желваки. Он развернулся и быстро вышел.

Во дворе Тидорок выговаривал другим воинам, что они не забрали его вещи. Шаймор с ходу врезал ему по морде и молча отвернулся.

– Здесь мы закончили. Двигаемся дальше, – сказал подошедший следом Бруснир.

Тидорок упал на землю и довольно громко поскуливал, хватаясь за лицо. Никто не обращал на него внимания.

К вечеру вальдары прочесали весь район и нашли около пятидесяти человек. Бруснир торопился выбраться из города до темноты. Он послал нескольких бойцов разведать дорогу к восточным воротам, и группа двинулась в путь.

Какое-то время все ошарашенно слушали, как дерево пережевывает добычу. «Сегодняшний день перевернул мир вверх дном, но это уже слишком» – примерно такие мысли крутились в головах. Дарен очнулся первым.

– Уходим отсюда! – позвал он.

Люди выскочили из сада и бросились вниз по улице. На бегу Дарен крикнул:

– Попробуем добраться до восточных ворот?

Все закивали. Никому не хотелось больше оставаться в этом городе. Но везение было не на их стороне.

Едва пересекли перекресток и свернули в нужном направлении, как натолкнулись на улицу, кишащую серыми тварями. Плотник резко остановился, а Анели со всего маху врезалась в него. Монстры заметили их. Обернулись, вскинули лапки, будто какие-то милые зверьки. В мгновение ока на мордах нарисовались хищные гримасы, и они бросились в погоню.

Снова пришлось уносить ноги. Твари за спинами топотали, как стадо парнокопытных, и гортанно булькали, что отдаленно напоминало рычание. Женщина со светлыми, как у Анели, волосами, споткнулась и упала, но никто не остановился, чтобы ей помочь. Вскоре ее догнали. Она кричала не громко. Жалобно.

Впереди показалась школа. Некогда красивейшее здание, гордость Азирона. Теперь от нее остались лишь руины. И по этим развалинам бродило множество синих раздувшихся детей. Деваться некуда. За спиной одни монстры, впереди другие.

– Сюда! Быстро! – Дарен свернул в первый попавшийся дом. Толкнул дверь плечом, она распахнулась. Подождал пока все вбегут внутрь, и захлопнул. Молодая женщина с острым личиком тяжело опустилась на пол и разрыдалась.

– Заткнись, – прошипел Фран.

– Да катись ты в гэрт, жирдяй, – закричала она на него.

Он развернулся, быстро подошел к ней и ударил по лицу наотмашь. Девушка упала. Фран наклонился. Схватил ее за волосы на затылке, повернул к себе. Вены на его толстой шее посинели и вздулись.

– Меня зовут Фран, и теперь я здесь главный. И каждая сучка здесь будет слушаться меня. Иначе… – он сжал массивный кулак и поднес к лицу женщины. – Поняла?

Девушка кивнула. В глазах ее мелькнул новый страх.

– Не смей ее трогать! – вскинулась Анели.

Дарен схватил девочку.

– Тише, тише. Не лезь.

Фран зыркнул на них исподлобья, но промолчал. Подошел к окну, осторожно выглянул.

– Нам повезло, что та бабенка споткнулась. Пока твари жрали ее, мы сумели драпануть, – усмехнулся Фран. – Они не видели куда мы запрятались. Бродят теперь по улице, как бараны. Злобные, но тупые.

– Кого-то напоминают, – чуть слышно пробормотала Анели.

– Что ты сказала, маленькая дрянь?! – взвился здоровяк. – А ну-ка повтори, я не расслышал.

Дарен беспомощно всплеснул руками. Ничего не сказал, но шагнул чуть вперед, заслоняя девочку собой.

– Это ворлоки, – громко заявила Анели.

Фран остановился и уставился на нее непонимающе.

– Серые твари на улице это ворлоки, – поучительным тоном продолжила девочка и подергала себя за белокурый локон. – Левир рассказывал мне о них страшные сказки. Я думала это выдумки, а оказалось, правда.

– Ворлоки, жорлоки… Не все ли равно? – отрезал Фран.

– Нужно осмотреть дом. Мы можем быть здесь не одни, – поспешил сменить тему Дарен.

Фран вытаращился на него, о чем-то раздумывая.

– Вот и займись этим, долговязый, – умыл он руки от опасного занятия. – Чего встал? Быстро!

Дарен отвернулся и пошел вглубь дома. Анели поспешила за ним:

– Я с тобой.

– Нет, останься здесь. Я скоро вернусь. И не подходи к окнам. Все не подходите к окнам, – обернулся плотник. – Если они увидят нас, то стены нам вряд ли помогут.

Дарена долго не было. Анели ерзала на месте и прислушивалась. Наконец, он появился.

– Дом пуст, – сообщил плотник и присел рядом с девочкой.

– Что нам теперь делать? – спросила Анели и слегка скосила голубые глаза на Франа и обратно.

– Не знаю. Мы в ловушке. Ждать помощи… Вот возьми, я нашел на кухне, – Дарен протянул Анели ломоть хлеба.

Фран резко подошел и выхватил сдобу из его рук:

– Я не разрешал тебе распоряжаться едой!

Дарен поднялся:

– Слушай, веди себя по-человечески, без тебя тошно.

Фран коротко, без размаха, ударил его в лицо.

– Я здесь главный! И я буду решать, что вы будете делать! Когда вы будете жрать, а когда срать, – Фран пнул съехавшего по стене Дарена. – Теперь до тебя дошло?

– Дошло, – сказал плотник, сплевывая кровь и придерживая рукой Анели, готовую кинуться на Франа.

– То-то же, – довольно хмыкнул здоровяк и ушел в другую комнату, на ходу жадно пожирая хлеб.

Дарен достал из-за пазухи еще кусок и протянул девочке.

– У меня есть еще, – улыбнулся мужчина.

Анели стиснула зубы.

Дело близилось к вечеру. Дарен слонялся по дому и рылся в шкафах и комодах, надеясь найти что-нибудь, что чудесным образом их спасет. Фран сидел на кровати возле окна и следил за улицей. Осторожно выглядывал из-за грубой темно-синей занавески, напрочь покрывшейся пылью. Из-за чего здоровяк иногда отшатывался и смачно, но беззвучно чихал, зажимая нос и рот руками.

Анели доставала угольки из печки и рисовала прямо на стенах. Рисовала Волну и разрушенный город. Получалось, по ее мнению, не очень хорошо. Штрихи отрывистые и резкие, словно выплеснувшаяся на необычный холст боль.

– Я нашел свечи, хочу зажечь их и поставить на окнах. Если кто-то будет искать выживших, то они смогут заметить свет, – сказал Дарен, с довольной улыбкой входя в комнату.

В руках он держал с десяток длинных свечей.

Фран помолчал – обдумывал предложение, морща лоб.

– Нет, – отрезал он, наконец, и отвернулся к окну.

– Но это наш единственный шанс, – удивленно возразил Дарен.

– Нет, я сказал. Монстры на улице тоже увидят твои дурацкие свечи. Отвали со своими идиотскими предложениями! – мгновенно взбесившись, заорал Фран.

– Если даже нас будут искать, никто не сможет обшарить каждый дом. Город огромен, – попытался разъяснить свою позицию плотник. – Если ночью поблизости будут проходить отряды военных или вальдаров…

– Я не говорил тебе что будет с тем, кто будет мне надоедать? – перебил Фран, вскакивая. – Я тебе покажу!

Фран набросился на Дарена и стал избивать. Подскочившую Анели он ударил с размаху. Девочка отлетела, ударилась о стену и отключилась. Дарен, до этого лишь неумело закрывавшийся руками, подался вперед и со всей силы двинул соседа в лицо. Но тут же получил кулак в нос, и еще один в грудь. Боль от сломанного носа не успела вспыхнуть, как тут же сменилась более насущной проблемой – невозможностью вдохнуть. Комната закружилась и поехала куда-то вверх. Хотя точно сказать, где именно находится этот верх, Дарен сейчас бы не смог. Он хотел что-то сделать, удержаться на ногах и дать отпор этому наглому здоровяку, но пол врезался в него. А нога Франа со всего маху влетела в лицо. Мир потемнел и исчез.