Дедушка встал и резко оборвал Мэтта, положив руку ему на плечо.

— Кто-то что-то сделал с тобой, Мэтти. Может быть, дал тебе какие-то наркотики. Я не знаю. Там очень много магии, и кто-то ее применил к тебе. Не может быть, чтобы Болдуин умер и вернулся, и уж точно не может быть, чтобы ты отправился в Хель и…

Мэтт дернулся назад.

— Я так и сделал. Мы так и сделали. Я могу рассказать тебе все, что мы сделали, если ты меня выслушаешь. Мы нашли близнецов. Мы сражались с троллями. Мы сражались с Райдерами, которые превращаются в волков. Мы говорили с Норнами. Мы ездили с Валькириями. У меня есть щит. Я знаю, где найти Мьелльнир.

— Ты… ты… — казалось, дед не в силах был вымолвить ни слова.

— Да. И все это. Позволь мне объяснить, и ты увидишь, что мы можем выиграть.

Дедушка положил руку на плечо Мэтта.

— Да, думаю, ты должен все объяснить, Мэтт. Расскажи мне все, что ты сделал. Все, что ты видел. И мы вместе доберемся до Мьелльнира…

Дверь распахнулась. Это был подросток, которого Мэтт никогда раньше не видел. Ему было лет шестнадцать-семнадцать. Ростом с Мэтта, но тоньше. Светлые волосы заплетены в косы, завязаны сзади, с них свисали черные перья. Лори встревоженно стояла рядом с ним.

— Мэтт Торсен, — сказал парень с косами, — если ты закончил разговор с дедушкой, думаю, вам, ребята, лучше отправиться в путь.

— Кто… — начал Мэтт.

— Его зовут Вэнс, — сказала Лори. — Он — Берсеркер. Они как личная армия Оуэна. Они собираются вывести нас отсюда. — Она бросила встревоженный взгляд на деда. — Надеюсь, без всяких проблем.

Мэтт покачал головой.

— Я уже все объяснил дедушке. Он все понимает. Он собирается помочь…

— Помочь тебе найти Мьелльнир? — сказал Берсеркер. — Это то, что я слышал? Не думаю, что ты хочешь, чтобы он это делал. На самом деле, я почти уверен, что этого не будет. Давай, вытащим тебя отсюда.

Мэтт посмотрел на Лори. Она кивнула, взглядом умоляя его подойти побыстрее. Позади нее он увидел Фина и Болдуина, а когда повенулся к ним, их выражение их лиц тоже заставило его выйти.

— Ты уже поговорил со своим внуком, старик, — сказал Берсеркер. — Теперь нам нужно наше. Без тебя, — он сделал паузу и невесело усмехнулся, — или ты хочешь сам ему все рассказать?

— Рассказать мне что? — спросил Мэтт.

Он оглянулся. Лицо деда ничего не выражало. Рука потянулась к Мэтту, но тот отшатнулся.

— Рассказать мне что?

В комнату вбежал еще один подросток, проталкиваясь вперед, чтобы встать рядом с другим.

— Вэнс, — сказал он, — у нас неприятности. Должно быть, он вызвал подкрепление.

— Кого? — сказал Мэтт.

Новенький махнул рукой в сторону дедушки Мэтта.

— Он не хотел разговаривать с чемпионом Тора. Ему нужно было время, чтобы его войска прибыли. Мы окружены.

— Войска? — сказал Мэтт. — Какие войска? — он сделал паузу. — Вы имеете в виду Торсенов?

Когда никто не ответил, Мэтт выскочил за дверь, протиснувшись мимо Вэнса и Лори, мимо Расти, стоявшего в соседней комнате в окружении Берсеркеров. Он подбежал к ближайшему окну и выглянул наружу. Там были дети. Десятки детей размахивали палками и ножами. И волки. Там были волки.

Мэтт вспомнил, что он сказал Астрид: он думал, что кто-то другой отвечает за монстров. Кто-то ведет Черепа и Райдеров. Мэтт хотел допросить захваченного Райдера, но тот сбежал. Поэтому Мэтт так и не получил ответа.

Теперь он у него был. Он знал, кто возглавляет вражескую команду. Его дед.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: МЭТТ — ЗМЕЙ ПОДНИМАЕТСЯ

Мэтт отвернулся от окна. Хижина была битком набита Берсеркерами, но он не замечал ничего, кроме того, что они стояли у него на пути, и ему пришлось отойти в сторону, чтобы увидеть своего деда.

— Я не понимаю, — сказал он.

Дедушка, похоже, тоже не замечал Берсеркеров. Или ему было все равно. Он находился в комнате, где против него и Расти выступали, по меньшей мере, пятнадцать легендарных бойцов, и даже глазом не моргнул. Он просто шел вперед, будто они были одни.

— Я не понимаю, — сказал Мэтт. — Я просто не… — он осекся. Он казался глупым, повторяя одно и то же, но это было все, что он слышал, прокручивая в голове.

Он только что узнал, что его дед командовал Райдерами. Райдерами. Это означало, что он отвечал за Астрид и все силы, которые объединятся против него, Фина и Лори в Рагнарёке.

Но это было невозможно. Торсен, ведущий монстров. Ведущий их против чемпиона Тора. Ведущий их против Мэтта, своего внука.

Я не понимаю.

Почему-то это было хуже, чем в общественном центре, когда он услышал, что дед ожидает его смерти.

Нет, почему-то, нет. Мэтт знал, почему это было хуже. Потому что, по крайней мере, раньше, как бы это ни было больно, он верил, что у деда нет выбора. Верил, что Мэтт умрет. Верил, что это к лучшему. Для Торсенов. Для Блэквелла.

Но это? Вот это?

— Блэквелл, — сказал он, наконец. — Торсены. Все Торсены. Наш город. Ты собираешься позволить им…

— Пусть живут, — сказал дедушка, продолжая идти к нему. — Помоги им выжить. Веди их в новый мир. Лучший мир. Все, что я сказал, правда, Мэтт. Ты не можешь выиграть. Они, — он указал на Райдеров за окном, — они не смогут победить. Я не выбираю сторону. Я на твоей стороне, и я на их стороне. Рагнарёк придет, и никто не выиграет битву. Оба набора чемпионов умрут — за лучший мир. Возрожденный мир. Да, большинство людей погибнет, и это ужасная трагедия. Но Торсены будут жить дальше, под моим руководством. Райдеры помогут. Они тренировались для этого в течение многих поколений. Обучались выживать во всем. Даже при конце света. Они научат нас этому.

— А я?

Дед колебался.

— Я все еще надеюсь спасти тебя, Мэтт. Если есть способ…

— Лжец! — взревел Мэтт. Это слово прозвучало громко, как гром, ударило его по голове и эхом разнеслось по комнате, и некоторые из Берсеркеров отшатнулись, будто он ударил их молотом.

Дедушка даже не моргнул.

— Мэтти, тебе нужно успокоиться…

— Успокоиться? Ты лгал. Ты лжешь сейчас. Ты лгал мне всю мою жизнь!

Он двинулся на деда. При этом его трясло так сильно, что казалось, будто пол дрожит у него под ногами. Он почувствовал что-то на своих щеках, что-то горячее и влажное, и понял, что это слезы, и стыд пронзил его, и стыд питал ярость, кружась в его животе, его молот горел так горячо, что было больно, его голова тоже болела, стучала, ярость нарастала.

Дед стоял на своем с застывшим лицом.

— Мэтью…

— Твой любимый внук? Твоя любимая жертва. Вот кто я такой. Тот, кто достаточно глуп, чтобы попасться на эту удочку.

— Нет, Мэтт, это неправда. Ты мой любимый внук.

— Лжец! — закричал Мэтт и почувствовал, как молот отлетел от него. Ему даже не нужно было протягивать руку. Волна энергии, казалось, вырвалась из всего его тела с ослепительной вспышкой и оглушительным треском.

Молот ударил деда, как молния, отбросив в стену, Берсеркеры бросились врассыпную, некоторые были сбиты с ног грохотом.

Пол дрожал под ногами Мэтта.

Только не пол. Меня трясет. Благодаря ему. И тому, что он сделал.

Ярость пронзила его, и он мог поклясться, что слышал треск, мог поклясться, что видел голубые искры, летящие от его кожи. Он продолжал идти, наступая на деда, теперь уже валяющегося на полу.

— Ты лгал…

Дедушка вскочил и метнул свой молот, отбросив Мэтта на шаг назад.

— Мэтью Роберт Торсен, — произнес он низким голосом, и лицо его стало жестким, — ты сейчас же успокоишься или…

— Или что? — сказал Мэтт. — Ты принесешь меня в жертву гигантскому змею?

Он прорычал последнее слово, а когда это сделал, то услышал еще один треск и почувствовал, как задрожал пол. Берсеркеры вокруг него спотыкались и хватались за стены, широко раскрыв глаза.