Мелкая Кэрри? Но та, что стояла передо мной, была даже выше средней женщины. Выросла? Но нам говорили, что она уже тогда была взрослой. Раздумывать не было времени.
- Кэрри? - спросил я.
- Даа! - Она зачем-то присела, схватив очки обеими руками. Выпрямилась, глянула по сторонам. - Тоже на отдыхе? - Удивительно, как быстро она от диких восторженных криков перешла на тон, как будто, даже деловой.
- Так, проездом, - ответил я. - Решил глянуть на знаменитый курорт.
- Такой курорт, такой знаменитый! Мне тут все так нравится! И еще столько не видела, - сбилась, затараторила. Точно, это она. Такого акцента больше ни у кого не слышал. - А ты видел сады Эвридики?
Конечно, я ничего не видел, но ответить помешало то, что стоящие сзади меня попросили продвинуться - передо мной образовался разрыв шириной человека в три. Жестом я пригласил Кэрри и прошел вперед. Она, видимо, что-то не так поняла и, вцепилась мне в руку. Слишком близко, слишком волнительно. Она переспросила про сады. Я ответил, что нет, не видел.
Так мы стояли в шеренге из людей, время от времени делали шаг вперед. Она что-то рассказывала про местные достопримечательности, а я не решался высвободить руку. А ведь еще за каких-то десять минут до этого я ее совсем не помнил.
Когда больше тридцати стандартных лет назад капитан вызвал меня и сказал, что под мое командование поступит инопланетянка, новоинтегрированная, да еще какая-то телезвезда, я заинтересовался. Сказал, что надо присматривать - я возражений не имел. Тем более, она должна была заменить одного парнишу (не помню его имени), наверное, самого скучного и правильного во всем флоте. Из-за роста ее прозвали Мелкой. Всех забавляло, как она пытается выяснить у каждого родство с остальными, а у женщин еще и точный возраст, чтобы определить, кто старше. Это оказалась наша врач, и Кэрри ее очень уважала. Мы подружились, и даже, наверное, больше того. Необычная, она вносила разнообразие в нашу службу и всем нравилась, а один месяц особо, правда, только мужской части.
Так мы подошли к вагончику. Я подумал, что надо выяснить ее вкусы, чтобы, когда настанет наша очередь, купить быстро, без задержки для стоящих после нас. Все же это неправильно, как Кэрри влезла поперед других. Ей я сказал, что угощаю в честь нашей встречи.
Мы взяли шоколадное и со вкусом какого-то местного фрукта для Кэрри. Та голосистая девочка, наверное, назвала бы их черненьким и розовеньким, но ее рядом уже не было. Кэрри быстро и ловко заняла столик, чуть ли не вытолкнув встававших людей. Я сел, наконец снял эту шляпу. Она - свою панамку. Положили на столик. Ее медные волосы были уложены несколькими заколками. Кэрри поднесла стаканчик ко рту и за раз слизала почти четверть. Я же старался не отморозить зубы. Заметил, что она повесила очки на ворот рубашки. А она выросла по всем статьям, так сказать.
- Ты, смотрю, повыше стала, - сказал я. Не сидеть же молча.
- А ты знал, что нэкотианцы растут всю жизнь? Нет? Я тоже. - И вопрос, и ответ - все сразу. - А ты стал еще больше.
- Разве что в толщину. - Вроде бы, шутка.
Кэрри расправилась с мороженым и начала жевать стаканчик. От вида этого у меня свело челюсти. Она похвалила мороженое, по-моему, излишне пышно: что-то там про букет и нотки послевкусия. Спросила, есть ли у меня планы. Я сказал, что нет, просто хотел посмотреть что-нибудь, и пожалел об этом. Она оживилась, откуда-то достала коммуникатор. Поверхность стола покрыли разноцветные линии голокарты. Она тыкала в разные места, что-то рассказывала. Смысл был в том, что у нее есть подробный план на сегодня, в котором поедание знаменитого мороженого было одним из первых пунктов. Знаменитого? Так вот, почему была такая очередь. Правда, я бы не взялся сказать, чем оно свою известность заслуживает. Против настолько проработанного плана возразить было нечего, и, как только я доел свое, мы отправились к следующему в списке месту.
Спустились к морю. Океанариум. В общем, хорошо. Свежий ветер, люблю смотреть на животных. Вот только местные "дельфины" на меня, похоже, не очень. Когда мы подошли близко, то проплывавшие мимо как-то недобро на меня смотрели, хмурились. Хорошо, что к воде мы больше не подходили. Кэрри оказалась не большой любительницей водных процедур, так что, никаких купаний и аквапарков. Потом смотрели какой-то пестрый уличный парад - оранжево-красное шествие. Кэрри объяснила, что мне выпала удача попасть сюда в день открытия Солнечного фестиваля. Так вот, почему везде такие толпы. Хотя, разумнее им было устраивать свои шествия попозже. От жара спасался минералкой. Под конец действа с облегчением заметил, что Альдегоат начал клониться, пооранжевел, окрасив белые улицы. Вечером очень кстати обнаружилось, что фестиваль имеет гастрономическую составляющую. Ели мясо и овощи, пили соки.
И вот, после всего этого я сидел за столиком прибрежного кафе, потягивал через трубочку из узкого высокого бокала холодный Чиллин Тауэр. На вкус, как обычный лимонад. Рядом на танцплощадке играла музыка. Кэрри была там. Меня ей затащить не удалось, и я был назначен охранять лежащую на столике панамку, очки на ней и коммуникатор под. Мелодия была не знакома, что не удивительно - на работе у меня лет двадцать, наверное, играют одни и те же треки. Кэрри двигалась легко, пружинисто, размашисто. Могло показаться, что ее ноги в воздухе проводят больше времени, чем на земле. Такая манера очень способствовала тому, чтобы другие танцующие держались подальше. Я не заметил, когда она успела укоротить юбку, но та теперь не мешала. А еще можно было смотреть на ножки. Кто-то мог бы посчитать их излишне мускулистыми, но это только о того, что у нее всегда было мало подкожного жира. Или, это у них всех так? Кэрри закружилась, и я внезапно вспомнил, что в какой-то из программ, которые я от скуки смотрел на работе, утверждалось, что наука не знает ни одной, даже самой дикой культуры, где не было бы танцев. Могут ли эти движения быть танцем с ее родной планеты? Или это просто импровизация?
