Прятки Вдохнула глубоко дыханье задержала Душа и вдруг душой она не стала И тишина стояла и не было душе Места в тишине и в теле и нигде На небе на земле и дева ей во сне Явилась во плоти и лица их сплелись И очи как венки на головы легли И потом волхвы пришли и не ушли Ласка Как бабочка ночная одна зима Другая как бабочка дневная и маленькие Зимы и как бы не большие дневные и ночные Над маленькими низко облака в обличье Птичьем и как будто хищном и не грубом И лучи как клювы мотыльки повсюду И тихо и на утро снежинки ниоткуда Земляника Земляники под снегом листики в белых Цветах как снежинки в облаках и не длится Зимний день или летний стоит На последнем небе и пенье метелей Как трель соловья из летнего дня И где тишина там уже не зима Не лето и ягод как снега и в каждой И как бы не сразу и постепенно то детство То время после него с ребёнком собой И полн тишиной одной и в другой Малыш тишине землянику себе Собирает и маме не касаясь ни ягод В небесах ни снежинок ни себя ни марии Ни зверька и ни птицы ни змея ни рыбы И тише и тише снег земляника Вечеря Лёгкий словно дымка волхв Потом тропинка к озеру то ниже Берегов то выше и настолько тихо Насколько тишиной озеро полно И ни дна ни глади тишина как ямка И гроза с громами в ямке и дожди И снега и льды ни вина и ни воды И ни хлеба только дева и ребёнок В тишине иосиф эхом из неволи Тела и души и младенец с ним И мария с мужем и волхвы сомкнулись Стыд Цветы с горы И бабочки с поляны И душа не успевает За жизнью души И судьба останавливается Душой и жить Торопит тише и тише И не жить судьбой И плодиться и размножаться И не просить у тебя господи Того что сам ты не просишь Ни у цветов ни у бабочек Ни у дождя ни у облака Ни у дня ни у ночи Ни у однажды прожитой Судьбы ни у недожитой Жизни и любить просто И просто не любить И не выбираешь между Любовью и не любовью И забираешь тело Душой ещё не опылённой Плотью и стыд как свобода От высокого и от низкого В не любви и в любви И от привычки просить И не одна душа И одна и когда к расставанию Готовишь с плотью Душу уходишь и не расстаются В день ангела
Перед раскаяньем Ни печали ни радости Как же страшно тебе господи Было видеть себя Глазами разбойников Висящих рядом с тобой И ругается добрый И рыдает злой И дальше ты и дальше И с собой и не с собой И с ними и не с ними И кресты пустые И сошли и стоите Около крестов И магдалина мария С вами и не с вами И не прикасается к вам Ни к разбойникам ни к тебе И не один господи ты с ней И на твоём кресте И на крестах разбойничьих Рано рано Когда еще темно Объятья её и самое потаённое О себе магдалине Шепчете и она молчит И вас не ищет И расступаетесь и не молчите И о своём говорите Друг другу Тише и тише И унесла она Молчание ваше И на самом последнем Маленьком небе Вас уставших Целовала и целовала Простая баба Холокост Высокой травой Покрыты холмы И то рыбы они То звери то птицы То ветви то листья И в высокой траве Не ночь и не день Не утро не вечер И фигуры и силуэты И красная шляпа И алая мантия Отражают пламенное Солнце от холмов От стрекоз и бабочек И каким бы живым Воспоминание не было Обрекает воспоминание Тело на силуэт Душу на фигуру И чувство оставленности Выстраивается на контрасте Мучительного отчаяния Души и счастия Плоти на фоне Воздуха озарённого Дыханием и на заднем Плане дыхания Маленькое самое Небо последнее Сошедшее с небесной Лестницы на землю Иссиня чёрную Жёлто зелёное И заночевало на земле Самое маленькое И душа оставила Небо и тело О если бы не было встречи Плоти с душой В холокост |
