Время в пути составляет ровно восемь лет сто шестьдесят пять дней, благодаря сверхсветовой скорости. Это туда. Столько же обратно. За это время, пока мы с Мэлом будем летать и изучать незнакомую (или незнакомые) планету, они построят ещё пару межпланетных кораблей, плюс грузовой небоскрёб; и сразу же стартанут, как только мы дадим "добро", отправив данные в Центр управления миссией. Вряд ли об этом старте сообщат в СМИ, и уж наверняка не будет зрителей, как обычно, при запуске с мыса Канаверал. Всё будет шито-крыто. Осведомлённых - минимальное количество. Недовольных или болтливых уберут, или заткнут им рты в два счёта. Никому не нужна всеобщая паника. Нам же, пешкам, ничего не говорят. Народ мало что понимает и не в курсе событий, происходящих вокруг них (я про науку, про парниковый эффект). Всякая разная просачивается информация, которую скрываю от нас. Существует мнение, что причина парникового эффекта не в загрязнении атмосферы, а из-за естественного расширения Солнца. Но зачем лишний раз создавать напряжение в обществе, нагнетать панику, порождая всевозможные фобии, зачем? Пусть человечество остаётся в неведении и выживает самостоятельно, как огурец на тепличной грядке - вот как они рассуждают. Засрали, говнюки, планету, а теперь драпают, как трусливые подонки. Когда народ прочухает правду, они давно уже будут обустраиваться со своими семьями на новом месте в соседней галактике.

  После исследования Эфты, в газовой атмосфере которой похоронили два зонда, мы направились к её соседке - новоявленной "Земле номер 2". Сблизились. Никакой синевы и схожести с нашей Землёй ни я, ни Мэл не заметили. Сделали пару витков и сбросили зонд, который утонул в плотной перине облаков, окутывающих всю планету, и единственное, что он успел нам передать, - всего лишь несколько фотоснимков с изображением тумана и один единственный показатель: 194.3№Ф.

  И всё..

  Земля пребывала в разочаровании. В Центре - траур. Да и мы с Мэлом расстроились, потому что планировали передохнуть на поверхности: хотелось размять косточки, выйти из корабля. Восемь лет взаперти, шутка ли! А теперь ещё столько же обратно.

  Но не успели мы покинуть талийскую систему, как из Центра пришло сообщение: необходимо вернуться, чтобы изучить ещё один объект - планету, расположенную на дальней, двенадцатой от звезды орбите, и возможно попадающей в область зоны обитаемости. Ранее на неё не обращали особого внимания, считая отдалённым спутником или астероидом огромного размера. Астрономы сделали расчёты и предположили, что климат там должен быть менее жаркий, чем на NK8/45. Хотя бы на порядок ниже.

  Президент и банкиры ежедневно выходили с нами на связь, всё подбадривали, сулили золотые горы, если мы найдём им пристанище. Будто мы боги всемогущие, и всё зависит только от нас. Их занудное "ну как там?", "ну что там?", "а есть ли там золото или нефть?" - раздражали нас с Мэлом.

  Что ж, мы направились к этому объекту. Это оказалась и правда планета. Причём такая красивая и синяя - ну точно копия нашей Земли. Нам с Мэлом даже взгрустнулось: такой она была похожей на нашу, родную. Визуально не сложно было определить, что на ней есть атмосфера и что климат там спокойный; в проталинах облачности виднелась и суша с коричнево-зелёными участками земли и необычайной бирюзовости океан. Состояла она из одного огромного материка, занимающего почти половину планеты, и океана. Оставалось проверить на давление, температуру и обитаемость. Радоваться не спешили, по опыту знали: первое впечатление зачастую обманчивое.

  Так как последний многоразовый зонд мы потеряли на NK8/45, то теперь необходимо было опускаться на поверхность одному из нас на пилотируемом спускаемом аппарате. Счастливый билет выпал мне, хотя я - командир, и должен оставаться на борту. Но пользуясь служебным положением и тем обстоятельством, что у Мэла дома осталась семья, я категорически настоял на своей персоне. И никаких "нет".

  - Не задерживайся, Сэм. Если там будут красотки, передай им, что ты не один, - пошутил Мэл.

  - Я им расскажу, что у тебя есть жена и дети, - ответил я, усаживаясь в тесную кабину капсулы модуля. - А вот сам на пару вечерков зависну, если там поблизости окажется паб. Не переживай, Мэл, прихвачу тебе инопланетянку.

  Посадка была мягкой, на прибрежную зону, на песок.

  В отличие от зондов, нашпигованных датчиками и фото-, видеокамерами, этот модуль никакой аппаратурой оснащён не был. Всё оборудование находилось на мне, на скафандре. Настраивать датчики, производить съёмку я должен сам. Но я не торопился их включать: меня заворожил мир снаружи.

  Через иллюминатор просматривался берег океана с зеленоватой, прозрачной водой при полном штиле. Вдалеке возвышался высокий меловый утёс. Летали птицы: значит, есть воздух.

  Я выбрался наружу и отстегнул шлем - просоленный морской воздух, насыщенный не знакомыми мне ароматами, распространился по всем клеточкам тела и наполнил меня ободряющим эликсиром. Воздух точно на Мальдивах, только во сто крат чище и, если так можно сравнить, вкуснее. Я разомлел. Огляделся. Красивое место. Ярко зелёные листья деревьев слепили глаза; жёлтый мелкий песок, словно золотая пыль; иссиння-изумрудная вода океана; вдали берег возвышался и перерастал в утёс из меловых пород; необычной раскраски птицы - всё указывало на то, что это по истине райское место.

  - Ну, как ты там, Сэм? - голос Мэла вернул меня на... ха, хотел сказать на Землю (хотя чего там, так оно и есть, на планету, похожую на нашу). - Всё в порядке?

  На вершине утёса, в паре миль от места посадки, различил группу людей, направляющихся ко мне. А из лесного массива, напротив, показались несколько человек в одинаковых разноцветных туниках. Это были мужчины и женщины - люди. Точно такие же, как мы, лишь незначительно отличаясь лицом, но чем именно, я не смог понять. Как туземцы, впервые увидевшие иноземца, они боязливо, но с любопытством, медленно, осторожно приближались ко мне. Я живо представил себя Миклухо-Маклаем, сошедшим на берег Новой Гвинеи, и расслабился - Слава богу, у них в руках ничего не было. И пока они не ещё не подошли, я расстегнул скафандр и стянул его с себя: пусть видят, что я такой же, как они. Не хотелось напугать их собой. Явно, им никогда раньше не приходилось видеть той металлической штуковины, из которой я вылез, как из кокона доисторической бабочки.

  Подойдя ближе, они не столько удивлялись мне, сколько костюму, который я снял с себя, и модулю позади меня. Мужчины с интересом рассматривали и трогали корпус, но внутрь боялись залезать, опасаясь подвоха. Женщины старались поднять тяжёлый скафандр и ощупывали его, переворачивая.