– Кому? Когда?

– Неужели потеряли в управлении? – фальшиво удивился он и усмехнулся.

– Расскажите мне всё, что вам стало известно по делу, – я упорно требовал от него исполнения своих обязанностей.

– Что, прямо сейчас? – он перестал улыбаться и набычился, осознав, что я не собираюсь отставать от него.

– Сейчас рабочее время, – жёстко напомнил я, раздувая от злости ноздри. – И вы должны быть на своём рабочем месте.

– Я тебя умоляю, что за чушь, – хмыкнул он, продолжив обрывать помидоры. – Моё рабочее место – весь посёлок. Кому надо – все знают, где меня можно найти. В любое время дня и ночи готов прийти на помощь. Только у нас ничего и никогда не происходит, так чего там в будке торчать. Я за это время могу кучу полезного переделать.

– Ничего не происходит? – поразился я. – Неустановленные лица поставили под угрозу репутацию и будущее Корпорации!

– Ой, да ладно, не надо драматизировать, – слегка раздражённо отмахнулся Владимир от меня. – Такая махина и потерю вагона роботов переживёт. И ничего её репутации не будет, вы ж всё равно дальше этой деревни информацию не пустите.

– Нужно установить, кто покусился на роботов, – я упрямо гнул своё, надеясь, что разум всё-таки забрезжит в его лысой башке с большим выпирающим лбом. – И нужно понять, что двигало этими людьми, какие у них были мотивы, какие цели. Кто их нанял, кто заказал акцию.

– Тебя послушать, так тут прямо заговор против Корпорации. Причём, международный, – он посмотрел на меня с явным презрением. – Просто мальчишки выместили свою агрессию. Не людей же убили.

– Сначала роботы, а потом и люди, – я злился всё больше. К тому же, мне тут было очень жарко и душно, пот тёк по всему телу и пропитывал одежду.

– Х… с тобой, ты ж не отстанешь, видимо, – он махнул рукой в сторону дома. – Иди и жди. Закончу минут через пятнадцать, тогда и поговорим.

Я с большим облегчением покинул теплицу и испытал наслаждение от уличного воздуха, который теперь казался мне прохладным и невероятно свежим. Утирая рукавом пот с лица, я вернулся во двор и сел на один из стульев. Посмотрел на часы и поморщился. Время стремительно утекало, а расследование так и стояло на месте.

Голодным взглядом я посмотрел на покусанные кошкой оладушки и обветренные бутерброды с каким-то белым сыром. Есть хотелось всё больше, в голове мелькнула предательская мысль сожрать хотя бы бутерброд, списав это на кошку. Но я решительно задавил гнилую идею и сосредоточился на разглядывании окрестностей.

Когда я шёл по улице в поисках нужного дома, то детали ускользали от моего внимания. Сейчас же стало заметно, что деревня отнюдь не была такой уж безлюдной. На соседних участках что-то да происходило. Где-то играли маленькие дети, с визгом бегая друг за другом. Где-то еле слышно жужжала газонокосилка. Женщина с противоположного участка, с которой я обменялся парой слов, усердно выбивала цветные коврики, висящие на верёвке. По улице промчались к озеру несколько подростков на велосипедах, гогоча над понятными только им шутками. А на соседнем участке пожилая супружеская пара обрывала яблоки, которые молодая женщина, наверное, их дочь засовывала в недра ревущей электрической соковыжималки. При виде золотистой струйки яблочного сока, сверкающей на солнце, я мучительно сглотнул.

Владимир появился из теплицы, как и обещал, через пятнадцать минут. В могучих руках он нёс сразу пять ящиков овощей. Ящики он отнёс в дом и тут же вернулся.

– Погоди ещё пару минут, – он слегка улыбнулся. – В ду́ше обкупнусь, а то потный как слон.

Владимир сорвал с верёвки полотенце сомнительной чистоты и пошёл к летнему душу, наполовину скрытому кустами жимолости. Я с удивлением посмотрел на густые тёмные волосы, покрывающие всю его спину, и ощутил укол чёрной зависти, потому что у меня волосы даже на груди не росли, что уж говорить про спину.

Он быстро вернулся, свежий и влажный.

– Ух, ну и жара же в этом году, – тут он посмотрел на стол и его голодный взгляд остановился на оладушках.

– Это кошка, – поспешно пояснил я и тут же разозлился сам на себя.

– Да знаю, – махнул он рукой. – Вечно ворует. Сам виноват, убрать надо было. Ну что, поедим?

– Спасибо, я не голоден, – твёрдо отказался я, ощущая болезненные спазмы пустого желудка.

– Да не это. Борщ у меня есть. И курочку вчера жарил. А? Будешь?

– Не время сейчас, – моей стойкости могли бы позавидовать «клиенты» святой инквизиции.

– Да никуда твои роботы и преступники не денутся! – он пренебрежительно хмыкнул. – Чего ты как чужой, не ел же с утра, небось.

– Мне нечем вам заплатить, – я упорно отказывался, хотя соблазн согласиться становился всё сильнее.

– Чего?! – он сильно удивился и посмотрел на меня как на сумасшедшего. – С каких пор с гостей деньги берут? Ну вы там в городе у себя совсем тронулись. Ужас. Филька!

Он так громко выкрикнул, что я против воли подпрыгнул на месте от неожиданности. Примчавшаяся собака выглядела виноватой, хотя и довольной.

– Опять в лесу шляешься? – строго обратился к псу полицейский. – А если на медведя нарвёшься?

– Медведя? – я неприятно удивился. – Они здесь водятся?

– Ну, естественно, – пожал плечами Владимир. – Посёлок в лесу расположен. Лес вокруг. Вон деревья сразу за теплицей начинаются. Каждую весну участок приходится чистить от молодых берёзок. И папоротники лезут. Я уж молчу про белок, птиц и прочую мелочь. А Петровы вон лося прикармливают, он к ним каждое утро на завтрак приходит. Круассаны очень полюбил…

– А кто ещё есть из хищников?

– Ну, рысей полно. Росомахи… кто ещё. Ну, волки, конечно же! Лисицы, куницы, норки.

– Как вы не боитесь тут жить? – я был потрясён легкомысленностью деревенских дурачков. – А как же дети?

– Ты знаешь, животные не дураки, они в деревню не лезут, – Владимир нахмурился. – Люди гораздо более опасны и жестоки, чем волки и прочие…

Он замолчал, уставившись в стол, а я поёжился и дал себе указание внимательнее смотреть по сторонам при перемещениях.

– Итак, по борщу, – полицейский отбросил какие-то невесёлые мысли и снова улыбнулся.

– Нет! – я выкрикнул, пожалуй, слишком громко, но это из-за того, что моё внутреннее сопротивление слабело на глазах.

– Ну, как знаешь, – он презрительно ухмыльнулся. – Что ж, давай поговорим о том, что тебя так жутко волнует.

«Слава богу!» – выкрикнул я мысленно.

Полицейский быстро убрал со стола тарелки, ставя их друг на друга, кинул недоеденные оладьи и бутерброды собаке и унёс посуду в дом. Вернулся он в лёгкой майке и домашних спортивных шортах.

– На, – он протянул мне какой-то предмет, в котором я не сразу узнал примитивную флеш-карту.

Стол был в крошках и с жирным пятном от какого-то масла, и я с трудом сдерживал брезгливую гримасу, когда ставил на него ноутбук.

– Что здесь? – я с большим сомнением принял флешку и застыл, не решаясь вставить её в свой дорогущий аппарат.

– Записи с камер наблюдения, – буркнул он, садясь напротив меня.

Я обречённо вздохнул, думая о вирусах, и вставил флешку в гнездо компьютера. В единственной папке находились три видео.

– Какое из них?

– Любое, – буркнул он, всем видом демонстрируя скуку. – По видео на каждого робота.

– Любопытно, – пробормотал я. – Хорошо подготовились.

Он проигнорировал моё высказывание и сосредоточился на поглаживании собаки.

Я запустил первое видео. Несколько секунд в тёмном помещении кафе, которое я узнал почти сразу, ничего не происходило. Было видно стойку бара и застывшего за ней антропоморфного робота, ждущего начала рабочего дня. Потом освещение резко изменилось, по стене побежали тени, робот переключился с режима ожидания в рабочий режим, но так и остался на месте, анализируя действия людей, вошедших в помещение. Трое людей, одетых как типичные городские подростки в широкие гофрированные джинсы и толстовки с накинутыми на головы капюшонами, подошли к роботу. В их руках виднелись какие-то длинные металлические предметы, то ли обрезки труб, то ли арматура, рассмотреть так и не получалось. Один из них толкнул робота, но тот, естественно, ничем не ответил, так как был не способен отвечать на агрессию, даже если это угрожало его целостности.