Кто на меня посмотрит?

  Перед сокурсниками и наставниками танцевала бы голая на столе?

  Они бы засмеяли меня, свистели, издевались бы еще хуже, чем командир и его конноспортивный полк.

  Хотя уже хуже некуда.

  Я подумала, и меня покрыло холодным потом ужаса.

  Потому что тело мое неестественно изогнулось дугой.

  Правая нога взлетела вверх.

  Я провела рукой по узким бедрам, высунула язычок, облизнула губы.

  И начала танец живота вперемешку со стриптизом.

  Лица солдат замелькали яркими пятнами.

  - Герда, невиноватая я, - я прокричала, когда в танце пролетала мимо Герды. - Я загадала заветное желание, но не то, извини.

  Я нечаяно, прости меня, пожалуйста.

  Я хотела загадать, чтобы солдаты провалились сквозь землю, извини.

  Но из-за командира подумала о другом - о том, что страстно мечтаю танцевать стриптиз. - Я танцевала, улыбалась и рыдала от досады.

  Надо же - командир сбил меня с мысли о желании.

  Трусики из крапивы не успели получить мое другое желание - чтобы стражники исчезли.

  Трусики исполняют то, что считают сокровенным для меня в этот момент - обучили меня стриптизу и танцу живота.

  Живота у меня же нет, и не было никогда, но танцую отсутствием живота умело.

  "Нужно снова натянуть и снять трусики, а уже потом загадать, чтобы полк гусар провалился сквозь землю", - я запоздало решала проблему.

  Но танец мой не прекращался, тело извивалось и дергалось.

  В танце невозможно натянуть трусики из крапивы.

  Вместо этого я упала на колени перед политруком Андреасом, соблазнительно поводила узкими плечами.

  Сжимала и разжимала свои соски.

  Тело мое продолжало сладко извиваться.

  Политрук Андреас соблазнился - еще бы он не соблазнился на магию трусиков.

  Он рывком поднял меня с коленей и насильно поцеловал.

  Руки заместителя командира части по политической работе схватили меня за то, что только что было прикрыто трусиками из крапивы.

  Я поняла, что погибаю без трусиков.

  - Кто-нибудь, спасите бедных жертв насилия, извините, - я закричала в ужасе. - Неужели, не найдется среди вас настоящий защитник джентльмен, извините.

  - Не найдешь сейчас настоящего мужика, - раздался голос с треском.

  Нет, голосок знаком мне, а треск - треск исходил не из голоса.

  Так трещат кости, когда их усердно ломают.

  Я этих звуков наслушалась, когда крушила банду Али-бабы и сорока разбойников. - Настоящие мужчины перевелись. - В девичьем голосе слышна открытая тоска по исчезнувшим мужчинам.

  Тело политрука Андреаса в моих руках дернулось и осело на землю.

  Вместо меня появилось знакомое девичье тело.

  - Травяница? Извини меня, пожалуйста. - Я отшатнулась. - Ты снова хочешь со мной драться?

  Прости, пожалуйста, но не смогу удовлетворить тебя в драке.

  Видишь, что я уже другая, слабая, извини.

  Ты меня одним ударом пришибешь, извини. - Я оглядела поле боя.

  Знакомая картина - горы трупов.

  Только эту гору сделала Дева Травяница.

  Герда деловито расхаживала между мертвых и срезала с поясов кошельки с деньгами.

  Опыт разбойницы, который Герда приобрела в банде, не забывается.

  - Куда тебя бить, милая, - Травяница провела ладошкой по моим волосам, а затем страстно накрыла своими губами мои губы. - Ты сейчас выглядишь, как ходячий скелет.

  Когда мы дрались ты была - огого, а теперь - агага! - Травяница повторила начало разговора Герды с командиром полка.

  Оказывается, в этом мире нужно знать этикет общения и часто разговор начинать с агага и огого.

  Менять их местами, в зависимости от ситуации: "агага не огого?", "огого не агага?".

  - Спасибо, Травяница, что назвала меня скелетом, - я освободила губки. - Извини меня, пожалуйста, что дралась с тобой.

  Мне так стыдно, извини.

  Прими уверения в моем глубочайшем почтении.

  - Мы с тобой дрались из-за Леля, а Лель - покровитель влюблённых, поэтому не мужик, - Травяница покачала головкой.

  - В моем прошлом мире... - я открыла тайну, что я из другого мира и замолчала.

  - Я все о тебе знаю, Снежана, - Травяница держала мои руки в своих руках. - Продолжай.