Зизи отчаянно визжала и кусала обидчиков.

  Правда находились и защитники - они не щипали меня, не колотили ладонями по спине, а нежно прикасались к попе.

  Но на защитников, а они все мужского пола, набрасывались разъярённые женщины.

  Мы оказались в очень невыгодном положении.

  Тут Василиса чихнула, и наступила ледяная тишина.

  Вокруг нас образовалось пустое пространство, как в космосе.

  Когда по земному шару бродит вирус, то каждый чих вызывает ужас.

  По расширенному коридору мы помчались на наших велосипедах.

  Все же оскорбление, которое я нанесла молодоженам, оказалось столь велико, что нас решили преследовать.

  Бросили гроб и припустили за нами, не боялись чиха вируса.

  Но велосипеды быстрее, чем чужие ноги.

  Мы отъехали на безопасное расстояние и остановились.

  - Ничто так не учит езде на велосипедах, как смерть, которая несется по пятам, - Василиса тяжело дышала.

  - Смерть - лучший учитель, - я упала на теплую траву.

  - Почему у них на похоронах все в белом? - Дженифер озвучила мой невысказанный вопрос. - В одних местах на похороны надевают черное, а на свадьбы - белое, а в других наоборот.

  Сами виноваты, что напридумывали традиций.

  - Мне кажется, что лучше не надо никого поздравлять или выражать соболезнования, - Василиса простонала. - Мы иностранки, чужие на Лазурном берегу.

  Нас ждут штрафы за оскорбления чувств.

  - Если мы не будем соболезновать и поздравлять, то нас обзовут черствыми и также выпишут штраф за оскорбление чувств. Безысходность! - Я задумалась.

  Мои подружки тоже приуныли и погрузились в безысходность.

  - Парни! - Дженифер первая увидела их и вынырнула из безысходности.

  - Женихи! - Я захлопала в ладошки.

  - Алехандра, только не говори им сразу, что они женихи, а то испугаются, - Василиса выхватила вышивание - медведь с балалайкой.

  Она сделала вид, что голая на обочине увлеченно вышивает.

  По задумке Василисы парни должны заинтересоваться трудолюбивой умелой красавицей.

  А то, что она обнаженаня - это не так важно для жениха.

  Четверо парней неспешно катили на велосипедах.

  Выглядели женихи намного хуже, чем их старенькие велосипеды.

  А когда приблизились - то еще хуже начали выглядеть.

  Они устали, они измождены, лица их покрыты потом, красной шелушащейся кожей и пылью крематориев.

  Но все же они - живые и катятся.

  Василиса усиленно тыкала иголкой в полотно, набивала дырки.

  Я и Дженифер сделали вид, что непринужденно беседуем об искусстве.

  Искусство - всегда выгодно для разговора двух обнаженных девушек на дороге.

  Словно случайно мы приняли самые выгодные позы.

  - Девки! - Первый парень оживился.

  Он вытянул в нашу сторону палец без одной фаланги.

  - Не просто девки, а - голые девки! - второй парень загоготал.

  - Красивые голые девки! - с хохотом добавил третий!

  - Да нам повезло, братцы! - четвертый залился хохотом и прибавил скорости.

  Четверо женихов пролетели над нами, как дельтаплан над Ватиканом.

  Я вспомнила, как в Риме снималась, как модель, в рекламе меховых шуб из соболя и горностая.

  Удивительно: фэшн директора гонят нас, моделей в Сибирь и в Антарктиду, чтобы мы там полуголые в снегах и в комарах мерзли.

  Зато в жарком Риме, когда на улице плюс сто, мы паримся в рекламе теплых шкур.

  По сюжету я в горностаевом королевском манто, в теплых сапогах из медвежьей шкуры должна слететь на дельтаплане со стены Колизея.

  Я не знала, что означает дельтаплан.

  Думала, что это парашют или удобная кабинка фуникулера.

  Но оказалось, что дельтаплан Леонардо да Винчи, иначе называется птицелет.

  "Тонкая рама из спичек, бумага на крыльях, - фэшн директор ободрял меня. - На один раз выдержит тебя, Алехандра". - Он поощрительно улыбался.

  "Не страшен птицелет, как его нарисовал Леонардо!

  На пожарной лестнице было страшнее. - Я засмеялась. - Страшно, когда думаешь - выживу или не выживу во время съемок рекламы.

  На пожарной лестнице я сомневалась, а сейчас не сомневаюсь.

  Я не выживу, даже мягкая шкура не спасет.