Дженифер даже показала всемирный жест одобрения шуток - покрутила пальцем около виска.
Подружки не верили, а, когда мы вошли, то поверили и побелели.
Сарай оказался просторным, даже слишком просторным для сарая для лопат.
В первой комнате находился древний потрескавшийся камин с почерневшими от копоти кирпичами.
Около камина в классически древней качалке сидел не менее древний старик.
Его колени прикрыты потертым клетчатым пледом.
На клетках лежало ружье времен кремниевых войн.
На ружье покоились руки старика - еще более древние, чем сарай, камин и ружье вместе взятые.
- Посмотрите на его подбородок, - Дженифер прошептала нам. - Он выпирает, как трамплин для прыжков в бассейне.
На этом подбородке спокойно уместятся три американских прыгуна спортсмена, или пять европейских прыгунов, или десять азиатских.
- При этом они могу держаться за выдающиеся зубы, - Василиса показала нам на жёлтые скалы зубов из верхней и нижних челюстей старика.
- Зачем спортсменам прыгать в бассейн с его челюсти? - я прошептала слишком громко.
Но старик не проснулся, потому что его глаза закрыты.
Или он не проснулся, оттого, что на носу сидит огромная бородавка.
- Гм! Хозяин? - Василиса целомудренно подошла сзади кресла-качалки, чтобы не шокировать старика своей наготой.
Шокировать было некого, потому что старик не отозвался.
- Он умер? - Дженифер потрясла плечо старика. - Если умер, то еще лучше: переночуем спокойно, без старческой болтовни и без платы за проживание.
- Дядюшка Джо, а дядюшка Джо, - я хлопала ладошами по щекам старика. - Мы пришли к вам жить!
- Э? - веки старика с песочным скрипом поднялись.
- Что Э? - я выпрямилась перед ним. - Ваша фамилия начинается на Э?
Дайте, угадаю! Вы - Эйзенхауэр? Или - Уимблдон?
- Алехандра, Уимблдон начинается не с Э, - Дженифер всегда хочет показать, что знает больше, чем я.
- Дженифер, ты берешь свои знания из интернета, а я - из своего ума.
По крайней мере, я оживила старика. - Я почувствовала прикосновение приятного холодка к центру своего лба.
Старик не только ожил, но еще и бодрился.
Он прислонил дуло ружья к моей голове.
Я вежливо вырвала ружье из дряблых дрожащих рук старика и отбросила в сторону:
- Дядя, ружье, если в индийском фильме висит на стене, то в последней серии танцует и поет.
А в европейских фильмах ружье разговаривает и стреляет. - На всякий случай я отошла к розовенькому велосипеду.
Василиса и Дженифер прикрылись своими велосипедиками.
Кресло развернулось со скрежетом падающего гроба.
Этот звук мы слышали совсем недавно, когда на свадьбе, вернее на похоронах, которые я ошибочно приняла за свадьбу, упал гроб с женихом, или - с покойником.
Старик пальцами поддерживал веки, чтобы они не упали на глазные яблоки.
Почему называют - глазные яблоки?
В глазу нет ни палочек, ни листьев, если, конечно, их туда ветром не занесло.
Взгляд старика оказался орлиный и настоящий.
И остановился взгляд на самой прекрасной и скромной обнаженной девушке - на мне.
- Какая красота! Великолепие! Шикарно! - старик похвалил мою красоту и грацию, оценил блеск атласной белой кожи, обратил внимание на ослепительную мою природную наготу.
- А вы милый, старикашка, - я хихикнула.
Старик сразу из старой развалины для меня превратился в Солидного благородного мужчину в возрасте.
Ведь он назвал меня красавицей!
К сожалению, старик увлекся и перевел взгляд на Василису:
- Вау! И здесь великолепие: блеск, изящество, тонкие лини.
Идеальная красота! - старик зажег щеки Василисы.
Судя по ее довольной улыбке, она тоже простила старику бородавку на носу и выпирающий трамплин подбородка.
Но и здесь старик не остановился, сластолюбец.
- Идеально! Совершенство! Сотворит же природа подобное, что и представить невозможно! - старик любовался Дженифер.
- Мужчина, вы уже определитесь, кто из нас вам больше нравится, чтобы другие зря не позировали, - я надула губки.
И тут, дряхлый рассыпающийся старик преобразился в атлета.
Он сорвался со своего кресла и понесся к Дженифер.
Раскрыл руки для объятий, вытянул губы для поцелуя.
Дженифер жеманно улыбнулась, бросала на нас победные взгляды, типа говорила:
