После недавнего пробуждения темной души внутри девушки, она острее стала чувствовать похожие явления в окружающем мире. Та сила, что жила на вершине Змеиного Клыка, была другой. Похожей по ощущениям на ту, что засела в груди Анхры, но все же со своими отличиями. Спокойной, задумчивой и созерцательной. И нисколько не злой.

     Потому то девушка не опасалась подниматься на гору. Наоборот, ей было очень любопытно увидеть глазами физическое воплощение чуда природы.

     Каршве, конечно, знать об этом не стоило. Как бы не был он благороден и предан царевне, рано или поздно, но все равно обмолвился бы о подробностях их поездки. А дальше бабушки и тётушки приукрасили бы историю и разнесли по всему стану и соседним родам.

     Впрочем, об Анхре итак уже неслась дурная слава, так что сильно бы новые слухи не повлияли. С недавних пор многие знакомые тётушки, да и некоторые из воинов, стали избегать ее, сворачивать с пути, едва ее изящная стремительная фигурка мелькнёт им на дороге впереди, между бурых и бежевых юрт.

     Анхра видела это и расстраивалась поначалу. Потом злилась в сердце, а после махнула рукой.

     Два дня, что они скакали на восход от стана, немного забирая в сторону Великих гор, девушка была сосредоточена. Каршва чувствовал и видел ее напряженное настроение и в основном помалкивал. Стрелял серых зайцев по дороге, набирал ледяной воды из ручьев, тщательно выискивал места для ночлега — укромные, сокрытые от звериных глаз и холодного ночного дыхания Ваю.

     Через два дня на фоне гор показался Змеиный клык. Одинокий утес с изломанным силуэтом, высоко взметнувшийся в небосвод в сильном отдалении от горной гряды. Как будто суровые скалы отторгли своего собрата и вынудили остаться в стороне в гордом одиночестве.

     Каршва недобро косился на Клык, иногда тихо бормотал проклятия или хвалы богам строками из Вед, наверное призывал охранить путников от злых духов, но как не прислушивалась Анхра, слов разобрать не могла.

     Девушка и сама была наслышана о проклятой горе, будто живёт там змей-демон и пожирает все живое вокруг. И будто бы убил он целый стан, что раньше владел землей в округе Клыка.

     Действительно, ведь дыма без огня не бывает и Анхра сама чувствовала существование некоего демона на горе, но то что он был злобен и тем более убивал людей, никак не вязалось с ее внутренним восприятием.

     Впрочем, здешние места всегда славились большим количеством змей и гора не зря получила свое название задолго до появления таинственного демона. Потому Анхра внимательно осматривала свой путь и несколько раз делала крюки, обходя греющихся на камнях черных гадюк.

     Почти сразу земля под ногами девушки стала забирать вверх. Идти в гору стало сложнее, дыхание Анхры участилось.

     Вскоре закончилась роща, в которой остались Каршва с лошадьми. Перед глазами раскинулся луг, поросший зеленой травой и часто посыпанный камнями.

     Подъем становился все круче, небо заслонила черная громада Клыка. Трава под сапожками измельчалась и сохла, приобретая песчаный оттенок. А скоро пропала совсем, сдавшись перед натиском серого камня.

     Тогда уже зашуршали и заскрипели под кожаными подошвами россыпи острых и округлых каменьев. Увидав справа узкую расщелину, Анхра свернула туда.

     Вошла в узкое искривленное пространство, словно расколотое саблей Индры. Долго шла по расщелине, карабкаясь вверх, медленно забирала дорожка полукругом, направляя сначала от горы, а затем снова возвращаясь к ней.

     Пока не уперлась в сплошную скальную стену — дальше хода не было. Анхра, запрокинув голову, искала возможные сколы и выемки, чтобы взобраться наверх, но стена была почти что гладкой, не считая мелких трещин, и пришлось девушке, разочарованно покачав головой, возвращаться обратно.

     В этот раз Анхра направилась в другую сторону, левее от рощи. И довольно скоро обнаружила еле заметную звериную тропку. По ней и пошла в гору.

     Восхождение на Клык заняло целый светлый день. Анхра останавливалась три раза, чтобы посидеть, отдохнуть на камнях. Перекусывала скудными остатками еды, запивала родниковой водой из бурдюка и шла дальше.

     Тропа часто петляла меж выступов и больших глыб. Одиножды вывела девушку на узенький карниз нависающий над глубокой расщелиной. Пришлось Анхре осторожно идти по нему два десятка шагов, прижимаясь спиной к каменной стене, переставляя ноги по полшажочка.

     Ближе к закату тропа вывела на большое плато, продуваемое ветром. Анхра закуталась в плащ, надела капюшон и пошла по наклонному каменному полю. Закрыв глаза, она видела таинственную пульсирующую сферу совсем близко. Шла к ней, ощущая звенящие вибрации силы. Скоро наткнулась на пещеру.

     Огромный черный зев ее смотрел на закат. Уходящий Сурья освещал красным светом спину девушки и первые шаги внутрь пещеры, дальше все скрывала непроглядная темнота.

     Анхра ступила под гулкий свод, из-под подошв, встревоженные, выскочили мелкие камушки и застучали по полу, звук эхом улетел вглубь горы. Девушка поежилась.

     Отвязала от пояса холщовую суму, открыла горловину, положив ее на неровный черный пол, покрытый сколами и трещинами. Пошарив в суме, Анхра извлекла маленький, наполовину сгоревший факел. Долго стучала искрящими камнями, наконец склонилась на коленях над факелом, раздувая упавшую искру. Факел тихонько зашипел и зажегся маленьким огоньком.

     Анхра подняла его и пошла внутрь пещеры, в ее глубь, огромную нору в каменном теле, высотой в три человеческих роста. Долго шла она вниз по извилистому пути в полной тишине. Все мирские звуки остались позади. Здесь была только темнота, тихое шипение факела и шорохи от ее подошв.

     Замкнутое пространство петляло, сужалось и расширялось, мешало путнице высокими каменными наростами из пола, выше самой девушки и толще ее вдесятеро. Иногда из темноты вырастали целые каменные столбы от пола до потолка, широкие в обхвате как несколько деревьев.

     От нескончаемого пути и усталости мысли Анхры стали путаться, вскоре начало казаться что идёт она так уже целую вечность, всю свою жизнь. Воздух стал затхлым, горьковато-противным и приторным.