Торговец снова не дождался ответа и сокрушенно покачал головой.
— Вот дуреха ты мелкая! Не понимаешь счастья своего! Ведь будешь под охраной жить и беды не знать! Народишь дитяток господину и будут они радовать тебя! Благодарить еще будешь старого Шитру! Ай да что я распинаюсь!
— Есть у меня мазь целебная, сейчас намажу твое личико красивое и быстро все заживет, не кручинься! — торговец в два шага сел рядом с девушкой.
Хини почувствовала прохладное прикосновение к левой щеке. Сначала немного обожгла боль, но почти сразу утихла.
Повозка все также тряслась, раскачивалась и поскрипывала. В оконце врывался прохладный, вечерний ветер. Ветер чужой страны.
<p>
<a name="TOC_id20249525" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
<a name="TOC_id20249527"></a>Глава 11.
— Ты не остановишь меня! — сказала Анхра. Глаза ее зло сузились и в глубине черных зрачков блеснули всполохи . Каршва встал возле выхода из юрты бабушки Кальпы, которая, по счастью, ненадолго отлучилась. Воин уверенно сложил руки на широкой груди, всем видом показывая свою непоколебимость.
— Благородный велел не покидать стан! — ответил он. Анхра в ответ склонила голову, кулачки ее сжалились, а из плотно сомкнутых губ вырвался отчаянный глухой стон.
— Я здесь благородная! — прошипела она. — И я велю тебе, воин, отойди с моего пути! У меня важное дело! Важней чем ты и я, важней чем мой брат!
— Все равно не пущу! — упрямо и твердо ответил Каршва. Теперь уже девушка запрокинула голову, тряхнув волной угольных волос, и топнула ногой. Злой стон повторился.
— Посторонись-ка, сынок! — из-за спины воина раздался негромкий голос Кальпы. Парень чуть подвинулся, впуская бабушку. Но поначалу в юрту вплыла большая плетеная корзина, доверху наполненная свежими серебряными рыбинами, что Кальпа несла на руках. Некоторые из рыб еще дышали, а одно подпрыгивала.
— Давай помогу, бабушка! — Каршва тут же перехватил тяжелую корзину и понес ее внутрь, к тлеющему очагу.
— Спасибо, сынок!
Увидев что путь свободен, Анхра выскользнула наружу.
— Пока, бабушка, спасибо! — донесся ее радостный крик.
— Эй, стой! — опомнился Каршва, тут же бросил корзину и бросился за девушкой, все же аккуратно обогнув бабулю.
Выскочив на воздух, воин торопливо заозирался. В наступающих сумерках сложно было разглядеть стремительную изящную фигуру. Тем более что в этот раз Анхра решила надеть черный, обитый мехом плащ, поверх черных же кожаных штанов и рубахи. Обзор закрывали бурые юрты, что большим количеством теснились в центре стана — каждый вождь старался быть ближе к царю. Вот за одним из жилищ Каршва углядел метнувшуюся черную тень, отблеск серебряной рукояти меча и сразу же ринулся вдогонку.
— Благородная! — возопил он, пугая скучающих и кое-где засыпающих возле костров ариев.
Громко топая, Каршва обогнул одну юрту, вторую, споткнулся о колышек, торчащий из земли и плохо различимый в темноте, и вырвал его оттуда. Веревка, привязанная к колышку, с шорохом зазмеилась ввысь — край юрты стал опадать, оттуда понеслись рассерженные крики.
Раздосадованный воин сбился с бега, виновато обернулся и сам не заметил как толкнул пожилого ария, сидящего у костра. Старец как раз вращал вертел с насаженным огромным куском мяса. От толчка оно рухнуло прямо в полыхающие угли. Взметнулся сноп искр. Арии, сидящие вокруг, повскакивали отряхая бороды и одежды от тлеющих огоньков. В сторону удаляющегося Каршвы полетела хула.
Парень уже знал, куда стремится Анхра. К одному из трех выходов из стана, что вел на закат. Хотя до постройки основательной городьбы было еще далеко, но вся округа вокруг уже была завалена срубленными деревьями, за исключением трех проходов в разных направлениях. В той же стороне паслись и боевые кони. Также и любимица благородной — Марута, что быстро оклемалась после последнего путешествия. Потому то воину и стоило спешить, ведь как только достигнет Анхра любимой кобылы, так и исчезнет в ночи, и не найдешь ее потом, а вернувшийся царь уж точно не даст спуску за такой проступок.
Потому Каршва бежал что есть силы, так что ветер свистел в ушах, но при этом уже внимательно поглядывая под ноги, огибая многочисленные юрты, перепрыгивая натянутые веревки и продираясь между хмельными воинами.
— Дорогу! Дорогу! — кричал он. Юркая фигура царевны изредка мелькала вдали между кожаных стен жилищ. Часто обзор заслоняли могучими спинами рослые арии, что собирались ватагами вокруг костров на маленьких утоптанных полянах. Негромкие разговоры тут же смолкали, воины, еще не отошедшие от вида мчащейся царевны, теперь удивленно разглядывали ее запыхавшегося охранника. Вслед за Каршвой вился легкий сизый дымок.
Почувствовав жжение в левой голени, юноша зашипел. На штанине расползалась тлеющая дырка. Мерцали и дымились обугливающиеся края. Видимо один из угольков прожег штанину. Пришлось сбавить скорость, на ходу прихлопывая ткань ладонью.
Меж тем юрты кончились. Взволнованный Каршва оказался на сильно утоптанной дороге, покрытой пожухлой травой. Справа и слева навалены срубленные деревья, еще не до конца расставшиеся с кронами.
Дохнуло прохладой от реки, когда парень выбежал в поле. Молодая царевна уже добралась до табуна. Ее фигура была хорошо видна на фоне темно-красного закатного неба. Многие из лошадей усаживались почивать. Белая Марута, видимо почуяв хозяйку, смотрела в ее сторону.
— Пощады, благородная! — крикнул Каршва, поняв что не успел. Но в следующее мгновение Анхра уже взлетела на спину лошади, плащ ее взметнулся, подброшенной ветром.
